Чудовище из озера - Анастасия Вячеславовна Дробина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну вот и я говорю, – ухмыльнулась Полундра. – Не-е… Дед говорит, что военным лучше вовсе семью не заводить, мало ли что… А я после школы – сразу в армию! У нас – семейная традиция!
Белка схватилась за голову. Батон захохотал и потянулся за последним куском пирога.
Атаманов и Натэла медленно шли через пустой луг. Месяц взобрался высоко над крышами деревни и застрял в серебристых облаках. По одной робко зажигались звёзды. В траве наперебой стрекотали кузнечики, и Атаманову впервые пришло в голову, что летом в деревне может быть очень даже неплохо. В ладони у него были зажаты тёплые пальцы Натэлы, а свободной рукой подруга увлечённо размахивала:
– Представляешь, тётя Мадина всё село собрала! Человек триста, наверное, за столом сидели! Как только в доме все поместились?!. И она всем рассказывала, какая я у неё замечательная, и умница, и отличница, и всё что угодно приготовить могу, и шить умею, и вязать, и… Ва-ах, мне так неудобно было! Я ведь с четвёркой по физике год закончила! И чахохбили у меня до сих пор плохо получается! Тётя, говорю, не позорьте меня перед людьми… Ни-ичего не слышит, хвастается вовсю! А ночью повела меня спать – а под кроватью горшок стоит!
Атаманов хмыкнул.
– Да!!! Самый настоящий! Эмалированный! С ручкой! Тётя, говорю, за что вы меня срамите? Это же для младенцев! Я спокойно во двор выйду, если что! Так она как глаза вытаращит, как замашет руками! «Никуда ночью не выходи! Только со мной или с братьями! Тебя сразу же украдут! Увезут в горы и отдадут замуж! Что я скажу Тамрико, что я скажу Нино, что я скажу Ревазу?!»
– Попробовали бы украсть, – свирепо сказал Атаманов, сжимая кулак. – Я бы Батона взял с Полундрой, приехали бы на танке и раскатали весь этот кишлак в тонкий блин!
– Ну что ты ерунду говоришь? Какой танк, откуда?
– Полундра с блокпоста угнала бы, – уверенно сказал Атаманов, и Натэла не нашлась что возразить.
Разговаривая, они вышли на поросший иван-чаем косогор, и внизу открылась утопленная в тумане низина. Поодаль торчала крыша Красного дома, освещённая фонарями. Рядом, на холме, белела заброшенная церковь.
Атаманов помнил, как они с Лизкой ещё совсем маленькими лазили в этой церкви по битому кирпичу и старшая сестра показывала ему какие-то красивые картинки на стенах. Сейчас церковь стояла в клубах тумана, а узкие окошки под куполом… почему-то светились. Атаманов сощурился и всмотрелся внимательней. Нет, глаза его не обманывали. Окна мигали слабым, голубоватым светом!
– Натэла, смотри! В церкви свет горит!
– Ну и что? – пожала плечами Натэла. – Наверное, ночная служба идёт.
– Эта церковь сто лет не работает! В ней сначала сельский клуб был, потом – силос хранили! А когда колхоз развалился, она вообще пустая осталась! Кому тут ночью свет жечь?
Они переглянулись. Натэла испуганно сказала:
– Серёжа! Не надо! Давай туда сейчас не пойдём! Мало ли что там может быть? Я, конечно, в эти страшилки из Белкиной книжки не верю, но… Пойдём лучше домой, а?
– Я один тогда! – отрубил Атаманов. – Дорогу назад помнишь?
– Никуда без меня не полезешь! – вскинулась Натэла. И они вдвоём, шёпотом препираясь, принялись спускаться в низину.
Когда Натэла и Серёга оказались возле церкви, сумерки уже сгустились в плотную темноту. Месяц заливал проломленный купол золотым сиянием, звёзды горели ровно и ярко. В этом свете был отчётливо виден огораживающий церковь забор. Атаманов растерянно остановился:
– Ни фига себе! Это кто здесь забор поставил? И зачем? Не было же его никогда!
– Ну и пойдём тогда обратно! – с облегчением сказала Натэла. – Серёжа! Серёжа! Я через него всё равно не перелезу, куда ты?
Атаманов, однако, был вовсе не намерен отступать перед каким-то полутораметровым заборчиком. Пройдясь вдоль него, он быстро нашёл отодвинутую доску и ввинтился в дыру первым. Следом осторожно полезла Натэла.
Они очутились на широком церковном дворе. Узкая дорожка вела сквозь заросли сорняков к разбитому крыльцу.
– Серёжа, смотри… – тихо сказала Натэла. – Дверь открыта!
Тяжёлая дверь действительно стояла распахнутой. Проход слабо голубовато светился. Атаманов, взяв за руку Натэлу, решительно шагнул внутрь. Громко выругался, наступив на обломок кирпича. Поднял голову и успел увидеть только изображённое на стене тёмное, хмурое, черноглазое лицо в облаке смоляных волос. «Ничего себе ангел…» – подумал Атаманов… и свет тут же погас. Их обступила кромешная тьма. В стрельчатые окна не заглядывал даже месяц. Серёга Атаманов не был трусом, но ему ощутимо стало не по себе.
– Серёжа… – послышался панический шёпот. – Я боюсь… Давай уйдём!
– У меня в телефоне фонарик есть, – прошептал он в ответ. – Сейчас включу…
Но зажечь фонарик Атаманов не успел. В двух шагах от них, откуда-то из-под земли, раздался вой. Низкий, утробный, угрожающий, срывающийся в хриплое рычание. Точь-в-точь такой, какой вчера Атаманов слышал на берегу лесного озерца. Ни о чём больше не думая, Серёга дёрнул за руку Натэлу и опрометью бросился вон из церкви.
Он остановился только возле бабкиного дома, когда Натэла, не привыкшая к ежедневным пробежкам, взмолилась:
– Серёжа, я больше не могу… Господи… Какой ужас!
– Не бойся. – Атаманов осторожно обнял её. – Ничего не бойся, я же здесь! Щас как возьму вон топор и вернусь туда…
– Нэ-э-эт! Марш домой! Нэнормальный!
В доме уже все спали, и могучий батоновский храп сотрясал стены. На столе под салфеткой стояли остатки Натэлиного печенья.
– Я сейчас чайник поставлю, – решил Серёга.
– Нет! Не отходи от меня! – Натэла вцепилась в его руку. – Серёжа, кто же это был?
Ответа у Атаманова не было, и в душе он отчаянно надеялся на то, что Натэла не заметила его собственного позорного испуга.
– Давай спи. – Он принёс старый плед, аккуратно укрыл дрожащую девочку. – Сюда ОНО всё равно не придёт. Оно водяное.
– Ни за что не засну! – объявила Натэла. И через десять минут уже спала мёртвым сном. Серёга вздохнул, сел рядом с ней на пол, пристроил голову на старый диванный валик и отключился.
* * *
– Пашка-а! Ур-р-р-ра!!!
Дикий вопль Полундры раздался в полшестого утра. Он вспугнул сорок на шиферной крыше и поверг в панику куриный выводок, важно гулявший в загончике из проволоки. Жиган и Цыган, вылетев из-под крыльца, подняли феерический брёх. Машка, волочащая в курятник ведро комбикорма, выронила
