Янычары. «Великолепный век» продолжается! - Наталья Павлищева

– Там эти… Важи… ри… – добавил, семеня следом за хозяином, слуга.

– Пажери?

– Ага, они.

Только родственников и не хватало! Старшая дочь Жозефа-Гаспара Таше де ля Пажери Роз-Мари-Жозефа дружна с Эме, значит, будет расспрашивать, ахать и охать, изображая жеманное беспокойство. Сам Жозеф был женат на сводной сестре Ривери, с которой плантатору и знаться бы не хотелось: эта сестрица получила лучшие земли из отцовского наследства, но ураган 1766 года основательно потрепал их плантации, с тех пор Пажери относятся к разряду обедневших.

«Знаться с теми, кому не везет, значит притягивать неудачу и на себя», – вспомнил слова своей матери Ривери. Но как не знаться, если они родственники и соседи?

Пажери сначала жили в Труа-Иле в заливе, но, когда остались почти нищими после урагана, решили купить и себе участок на склонах Мон-Пеле. Восстановились не полностью, но изображали аристократов. Не в силах перенести такой удар судьбы, мадам Пажери умерла, Жозеф-Гаспар женился на другой. Новая мадам Пажери была еще хуже прежней, большей жеманницы Ривери не встречал, а потому любви к семейству родственников не прибавилось.

Особенно Ривери не любил Роз-Мари-Жозефу, самоуверенную девчонку с испорченными от потребления большого количества тростникового сахара зубами, считая, что та плохо влияет на Эме. Если Эме вернется на Мартинику совсем, нужно искать способ отвезти ее во Францию лично, не полагаясь на помощь родственников.

Может, и правда пора продавать плантацию и отправляться на родину? Или продать хотя бы половину этим Пажери, оставив другую сыну, и заняться замужеством Эме всерьез? Пожалуй, так и нужно сделать. Пусть сын, который все равно спустит все доставшееся ему, сам отвечает за себя и свою разрастающуюся, как ржа на металле, семью.

Сын женился вопреки воле отца, живет в стороне, пьет и колотит супругу. Они плодят детей, как рабы, дети мрут, но тут же рождаются новые. Ривери даже поморщился от одного воспоминания. Да, нужно заняться судьбой Эме, дав за ней хорошее приданое. Девушка очень красива и умна, и жених тоже есть – виконт Александр де Богарне. Ловелас, конечно, и довольно легкомысленный, но из него может получиться нечто толковое, особенно если помочь.

Впрочем, Ривери еще не решил, выдавать ли Эме замуж за молодого Богарне (кстати, за него прочили младшую из дочерей Пажери, дочь его второй супруги, но девочка умерла), но везти дочь в Париж, чтобы организовать ей достойную жизнь, – обязательно.

С такими мыслями он и поднялся на крыльцо дома. Судя по коляске, которая стояла на подъездной дорожке, Пажери пожаловали в полном составе.

Так и есть: в гостиной сидели вторая жена Пажери и его старшая дочь, которая снова грызла конфеты, а сам Жозеф-Гаспар стоял чуть в стороне, не участвуя в общем щебетании.

Поклонившись гостям, хозяин дома поторопился уйти, чтобы переодеться и умыться. Когда он спустился вниз, все перешли в столовую, откуда неслись умопомрачительные запахи ягненка под соусом из ста трав, которого так умело готовили под руководством экономки Марианны. «Мадама» умела распоряжаться на кухне и знала множество рецептов блюд, которые, даже будучи применены другими, к нужному результату не приводили. Постепенно любопытные соседки уловили секрет Марианны – та никогда не давала настоящий рецепт, всегда делала вид, что что-то забыла или перепутала, тягаться с ней перестали и просить открыть свои кулинарные тайны тоже.

Это не годилось никуда – гости не стали ждать хозяина и попросту уселись за стол, принявшись трапезничать.

«Хорошо хоть вообще позвали», – мысленно усмехнулся Ривери.

– Анри, – Марианна так давно жила в их доме, что считала себя вправе называть хозяина по имени, конечно, только в присутствии самых близких людей, считая таковыми и Пажери, – Александр сделал предложение Роз-Мари, они обручены.

– Поздравляю, – буркнул Ривери, сам накладывая себе ягненка с блюда, которое держал слуга. – Какой Александр?

– Богарне.

«Одна проблема решена: замуж за Александра де Богарне Эме не пойдет», – мысленно усмехнулся Ривери.

– Поздравляю.

– Да, мы решили, что молодые должны уехать в Париж, на Мартинике им делать нечего. Эта жара, вонь, множество неотесанных рабов… – Мадам Пажери старательно делала вид, что сама оказалась на острове мельком и ненадолго, грубые нравы и отдаленность от метрополии ее явно не устраивали. Ривери прекрасно помнил, что она родилась в Бас-Пуэнд, крошечной деревушке на севере, куда и дороги-то нет.

Щебет продолжился. Ривери удивляло, что, разумная во всех остальных случаях, Марианна в присутствии этой пустышки становилась такой же болтливой и глупой. Он постарался отрешиться от происходящего в столовой, вернувшись к своим мыслям о будущем Эме. Он радовался, что не предложил Жозефу-Гаспару плантацию, бывший зять купил бы ее по дешевке. И пусть племянница отправляется в Париж с Александром де Богарне, сам Ривери вдруг решил везти Эме куда-нибудь в Вену, потому что знакомые писали о беспорядках и выступлениях черни, которые все чаще происходят в столице Франции. Того и гляди все перерастет в бунты.

Он настолько задумался о том, что в мире не осталось спокойных мест, что пропустил мимо ушей обращение к себе Жозефа-Гаспара.

– Анри, мне нужно с тобой поговорить, – повторил Жозеф.

«Будет просить денег на свадьбу и приданое дочери», – решил Ривери. Но и у него денег тоже не было, все вложено в плантацию, Ривери расширял и расширял посадки кофейных кустов, вырубая лес там, где тот оставался. Его рабы работали без устали, и сама плантация не пострадала от набегов англичан, но свободных средств все равно не было.

После обеда они ушли с Жозефом на террасу покурить, там Пажери и начал свой нелегкий разговор. Но речь пошла вовсе не о деньгах, хотя средства небогатому Жозефу-Гаспару были действительно нужны.

– Анри… вчера пришло судно из Бриджтауна… приплыл Рене Мартиньяк…

«При чем здесь какой-то Мартиньяк?» – нахмурился Ривери, но промолчал, рассчитывая, что собеседник выдохнется сам.

– …он вообще-то из Нанта…

– Что?! – Теперь Ривери повернулся к Пажери всем телом.

– Боюсь, плохие новости. Судно, вышедшее из Нанта в нашу сторону как раз тогда, когда должна была отплыть Эме…

– Да говори же ты!

– …Оно попало в шторм у берегов Португалии… но это неточно… просто ходили слухи, что после шторма их захватили пираты…

Он не успел договорить: Ривери рванул шейный галстук и воротник рубашки так, что пуговицы полетели в разные стороны.

Окрестности огласил его рык:

– Не-е-ет!..

– Анри, я говорю, что это неточно… это только слухи…

Но Ривери уже метнулся на свою плантацию. Он шел, страшно сопя, делая огромные шаги, невысокий Жозеф-Гаспар с трудом поспевал следом.