Изумрудный атлас. Книга расплаты - Джон Стивенс

– Видишь огни?

Эмма и Рурк шли по тропинке, которая круто спускалась в долину. Под ними в темноте сверкали сотни огней, но Рурк говорил о нескольких, что были намного ярче и больше прочих.

– Это порталы. Наша армия использует их, чтобы путешествовать по миру. Мы появляемся без предупреждения, сеем ужас и исчезаем.

– Как последние трусы.

Рурк улыбнулся и ничего не ответил.

Пока они спускались по тропинке, бой барабанов стал громче. Теперь Эмма чувствовала, как все ее тело дрожит от страха, и отчаянно старалась не отстать от Рурка.

Они спустились на дно долины и оказались в самом центре армии.

Первым, что поразило девочку, была, как ни странно, вонь. И даже не от морум кади: за последние четыре дня Эмма почти привыкла к исходящему от них запаху разложения. Но вонь тысяч живых мертвецов, запах раскаленного металла, пота, крови и горелого мяса были почти осязаемы, и с каждым вдохом – она старалась делать их как можно реже – гниль проникала внутрь.

Вдруг звуки резко усилились, к крикам и барабанному бою добавились рычание, рокот, проклятия, постоянный шум приказов и борьбы. Эмма с трудом удержалась, чтобы не закрыть уши руками.

Она не видела в происходящем никакой системы. Со всех сторон горели маленькие костры, вокруг каждого из них сидела группа морум кади или Нечистей, тут и там бродили тролли. Все эти существа ели, пили, точили оружие и дрались – причем иногда одновременно. Эмма увидела двенадцатифутового тролля, который жарил на вертеле целую корову и облизывал губы огромным фиолетовым языком. Они с Рурком прошли мимо кузнецов, непрерывно стучащих молотами в ритм барабанов. Были тут и люди, которые поразили Эмму, – одетые в черное мужчины и женщины, похожие на бандитов. Они тоже собирались вокруг костров и говорили на резких грубых языках, которых Эмма никогда раньше не слышала.

Затем впереди появились силуэты в красном. Пожалуй, они пугали больше всего. Эмма с Рурком прошли совсем близко от троицы, которая собралась вокруг дымящегося котла. В нем пузырилось какое-то зелье. Их лица закрывали капюшоны, но фигуры были похожи на человеческие. Эмма заметила, что даже Крикуны и Нечисти расступаются вокруг них. Одна из фигур повернулась к Эмме, и она увидела старика с длинным крючковатым носом и жесткими седыми волосами. Он опирался на палку, и один его глаз был полностью белым.

– Кто они? – тихо спросила Эмма.

– Некроманты. Маги и волшебники, которые служат господину. Большинство жаждут могущества, которое он дает в обмен на преданность. Остальные же – бывшие враги, которых он сломил и поставил на колени. Они служат предостережением тем, кто отважится выступить против господина.

Эмма не могла отвести взгляд от старика и его ужасного белого глаза. Поминутно оглядываясь через плечо, она вдруг споткнулась обо что-то твердое и полетела на землю.

– Ай!

Эмма оказалась лицом к лицу – если, конечно, это можно было назвать лицом – с таким же удивленным Нечистем. Существо сжимало в одной руке наполовину сгрызенную барабанную палочку.

– Что… – начал Нечисть, но Рурк воткнул нож ему в горло и невозмутимо отшвырнул тело в сторону.

Затем он вздернул Эмму на ноги.

– Смотри, куда идешь.

Протащив ее через весь лагерь, он грубо втолкнул девочку в большой шатер. Внутри было тихо и приятно пахло – будто шум и вонь лагеря не могли проникнуть сквозь стены шатра. Свисавшие с цепей фонари освещали деревянный стол, на котором были свалены в кучу толстые книги, карты и наполовину развернутые свитки пергамента. У одной из стен приютилась маленькая походная кровать. Больше в шатре ничего не было – только фигура, одетая в черное, стояла посреди пола на коленях.

И была объята пламенем.

Или, возможно, не пламенем, потому что не заметно было, чтобы она горела. Но Эмма все равно ощущала жар на коже: огонь был настоящим.

– Жди, – сказал Рурк, опуская тяжелую ладонь ей на плечо.

Фигура в плаще оставалась неподвижной, голова в капюшоне была склонена, по телу пробегали языки пламени. Эмме казалось, что она видит в огне силуэты, но как она ни старалась разглядеть что-то в языках пламени, не могла выхватить четких образов.

Вдруг огонь погас. Человек поднялся, и, сделав знак рукой, прошел в глубь шатра.

– Иди, – Рурк подтолкнул девочку.

Эмма сделала несколько шагов вперед. На том месте, где секунду назад бушевал огонь, валялись лохмотья, но никаких следов заметно не было. Эмма чувствовала, как колотится в груди сердце, даже кончики пальцев покалывало от напряжения. Человек в плаще стоял перед пустой серебряной чашей, установленной на треноге на высоте груди.

Когда Эмма подошла, он обернулся.

– Здравствуй.

Эмма была к этому готова. Она убеждала себя, что готова, но все равно отшатнулась. На нее смотрел мальчик, хотя это слово не совсем ему подходило. Он был в том возрасте, когда ты уже не ребенок, но еще и не мужчина. Эмма подумала, что он, должно быть, на год старше Кейт и ему около шестнадцати. У него были взлохмаченные темные волосы, широкие скулы и немного курносый нос. А еще он постоянно ухмылялся, будто вокруг творилось что-то веселое. В нем было нечто дикое, а усмешка придавала сходство с волком из сказки.

При этом Эмма никогда не видела таких изумрудных глаз.

– Я Рэйф, – сказал он, протягивая руку.

Девочка пристально взглянула на нее.

– Ты ведь Грозный Магнус?

Он пожал плечами и убрал руку, хотя обиженным не выглядел.

– Да, если тебе так угодно. Но произносить сложновато. «Рэйф» проще. Давно хотел с тобой встретиться.

Эмма продолжала смотреть на него во все глаза, пытаясь понять, что происходит. Она была уверена, что это Грозный Магнус. Это был тот самый мальчик – она не могла перестать его так называть, хоть и понимала, что это неверно, – который вышел из портала в Антарктиде. Но он был ненамного старше нее! Как он может быть Грозным Магнусом? И почему ведет себя так… нормально?

– Иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.

Эмма почувствовала, как ноги сами несут ее вперед, к дальней стене шатра. Между ней и Рэйфом оказалась серебряная чаша. Эмма держала руки по бокам, борясь с желанием скрестить их на груди, потому что знала: этот защитный жест выдаст ее страх.

Вдруг она заметила, что он все еще смотрит на нее и ухмыляется.

– Что? – спросила Эмма.

– Ничего, просто забавно.

Она подождала продолжения.

– Вначале я думал, что ты ничуть на нее не похожа, не понимал, как вы можете быть сестрами. Но теперь, когда мы с тобой встретились, я кое-что вижу. Это любопытно.

Он протянул руку, чтобы коснуться лица Эммы, но она отпрянула и напряглась.

– О чем ты?

– А ты сама как думаешь? – он сказал это с легким сарказмом, с каким мог бы говорить любой мальчишка его возраста. – О том, как сильно ты похожа на Кейт. Или не похожа. Это с какой стороны посмотреть.

– Откуда… откуда ты знаешь мою сестру?

Эмма готовилась к угрозам. К тому, что он станет ее запугивать. Она даже воображала, как он ее пытает. Она готовилась ко всему – но не к встрече с обычным, почти приветливым мальчиком. Теперь она была в полной растерянности.

Рэйф откинул капюшон и понимающе улыбнулся. Это разозлило Эмму.

– Длинная история. Расскажу в другой раз.

– Ты лжешь.

– Думай так, если хочешь.

– Я не дура.

– Я этого и не говорил.

– Ты хочешь меня обмануть, чтобы я помогла найти Книгу.

Он серьезно выслушал Эмму и то ли кивнул, то ли покачал головой.

– Возможно. Я действительно хочу, чтобы ты мне помогла. Но я тебя не обманываю. Кейт и я… – Рэйф замолчал и, казалось, перенесся мыслями куда-то далеко. Наконец он снова посмотрел на Эмму. – Как я и говорил, это долгая история. И ей, и мне еще придется с этим разобраться. Но я позвал тебя по другой причине. Смотри.

Он провел рукой над чашей – и Эмма вдруг поняла, что она волшебная, как та, которую использовал Майкл в Антарктиде: в ней можно было видеть, что происходит далеко отсюда. Девочка заметила, как в лужице воды на дне проступает изображение. Эмма придвинулась ближе и вывернула шею, чтобы картинка не была перевернутой. Вдруг она резко втянула воздух, хватаясь за края чаши, и по воде побежала рябь.

– Мисс Крамли! Это же мисс Крамли!

Это и в самом деле была мисс Крамли, директор «Приюта для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По», которая больше, чем кто-либо, старалась превратить жизнь Эммы, ее брата и сестры в кошмар. Эгоистичная, жадная, вспыльчивая и мелочная, она действительно ненавидела детей – в особенности семейство Уибберли. От одного только взгляда на эту женщину Эмма почувствовала, как в ней разгораются гнев и негодование, и вцепилась в чашу так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Ты правда этого хочешь?

Эмма резко взглянула на него.

– Чего?

– Чтобы она подавилась. Прости, я не хотел читать твои мысли, но некоторые такие громкие, будто ты кричишь. Так что, сделаем это?