Тайный наследник 2 - Алекс Хай

Автомобиль, из которого выбросили бомбу, немного сбросил скорость — видимо, чтобы посмотреть на результат. Но как только злоумышленники поняли, что шалость не удалась, ударили по газам. Но было поздно.

Ну уж нет, не уйдете.

Машина не могла как следует разогнаться на этой узкой старой улочке: мешали припаркованные в два ряда автомобили — ну прямо классика! — и местами выщербленная брусчатка. Я гнался за ними, охваченный сиянием заклинания и азартом борзого пса. Думаю, в этот момент ребятки поняли, что облажались по полной.

Мне не хотелось гнаться за ними через половину города, поэтому я шарахнул по колесам машины «Косами». Цепочка смертоносных ярких серпов взвилась в воздухе и метнулась в сторону автомобиля. Одна «Коса» угодила в багажник седана, еще одна угодила в заднее стекло и окатило пассажиров осколками, а вот третье заклинание полоснуло по колесу. Раздался треск, машина вильнула, взвизгнув остальными колесами.

Что ж, теперь дело за малым. Достаточно приблизившись, я возвел перед автомобилем барьер, и тот со всего размаху треснулся в прозрачное силовое поле. Отпружинил, словно от батута… И попытался пробить его. Водитель сдал назад, снова нажал на газ…

— Удачи, — хохотнул я и усилил заграждение.

К этому моменту я оказался уже совсем рядом. На всякий случай подрезал «Косой» еще одно колесо — для надежности.

И, активировав «Кладенец», постучал костяшками пальцев в тонированное окошко водительского места.

Окно медленно опустилось, и на меня уставились три пары округлившихся от ужаса глаз. Господи, совсем же мальчишки еще! Одному было не больше шестнадцати, а самому старшему — лет восемнадцать-девятнадцать. Придурки безмозглые.

— Господа, вас не учили, что выбрасывать мусор из окна автомобиля некрасиво? — спокойным тоном поинтересовался я.

Но они смотрели даже не на меня, а на силовой меч, что я держал в руках. Да, «Кладенец» — заклинание легендарное. Увидишь однажды — запомнишь на всю жизнь. Удивительно, что у меня так легко получилось его активировать. Видимо, все же ежедневная практика брала свое, и я все лучше чувствовал нюансы силы.

— Чего молчим-то? — Я продолжал пялиться на этот испуганный молодняк и только потом вспомнил, что говорил по-русски. Балда ты, Бринский! — Зашто губити људе?

Наконец, самый старший из них очнулся. Как раз тот, кто сидел на переднем пассажирском сидении и, вероятно, бросил бомбу.

— Рус… — прошептал он.

Я широко улыбнулся.

— Поразительная наблюдательность.

— Jeбо те, Велько! — он зашипел на водителя. — Рекао си да тамо пију само Аустријанци!

— А туда еще и другие люди заходят, ага, — ответил я ему вместо. — Я скверно говорю по-сербски. Русский язык знаете?

— Нисмо причамо, али разумемо.

Ага. Не говорят, но понимают. Уже хорошо. Что ж, у меня примерно такая же ситуация. На слух уже более-менее понимаю, но пока плохо объясняюсь. Впрочем, сейчас мне это и не было нужно — увижу все сам.

Я схватил водителя за руку, деактивировал «Кладенец» и освободившимися пальцами дотронулся до его лба. Парень дернулся, заскулил, а потом обмяк.

Вот, значит, как все было. Ой, дилетанты…

Молодежная группировка — по-другому это сборище и не назвать. Интерес — помахаться, заставить кровь бежать быстрее. Повод — нелюбовь к засилью австрийцев. Все это плюс отсутствие инстинкта самосохранения и необходимой доли мозгов привело к тому, что эти недоумки решили устроить акцию.

Акцию, блин! Хулиганы уличные. Рисовали бы себе граффити дальше и не лезли.

Одно хорошо — их прислали не за мной. Ребята просто ошиблись.

Я отпустил водителя, и тот медленно откинул голову на подголовник.

— Значит, так, мои хорошие, слушайте сюда, — я облокотился на окно. — Не любите австрийцев, значит. Что ж, и это можно обратить на пользу обществу. Только работать отныне вы будете тоньше. Работать будете за деньги. И работать будете на меня.

Самый старший таращился на меня, не моргая. Словно оцепенел.

— Ко си ти? — прошептал он. — Двородник?

Ага, так я сразу вам и представился, наивные вы мои.

— Узнаете.

«Андрей, где в Белграде можно встретиться с людьми на разговор так, чтобы не засветиться и чтобы никто не задавал вопросов?» — обратился я ментально к Столыпину.

«Боюсь спрашивать, зачем вам это. Но, отвечая на вопрос, кафана „Орео“ возле вокзала. Место злачное, но болтать и подглядывать там не принято».

«Спасибо», — я оборвал ментальный канал и улыбнулся ребяткам.

— Я теперь вас знаю и чую. Я смогу найти вас везде — силу вы мою видели. Но если хотите по-хорошему, приходите завтра в восемь в кафану «Орео» у вокзала. Расскажу, чем вы действительно можете быть полезны. Схватили сте?

Молодежь торопливо закивала. Все они поняли.

— Вот и славно.

Я развернулся и побрел назад к ресторану. Ибо жрать мне уже хотелось больше, чем жить.

Пообедав и немного передохнув, мы вернулись в резиденцию. Я отпустил Столыпина в дом, а сам решил прогуляться по территории. Все же родные места, с этого место многое начиналось для рода Обреновичей.

Сад был старым и немного запущенным, но мне это даже нравилось. Вековые деревья, пролегавшие в тени тропинки, старинные кованные скамейки… А еще здесь благоухали розы — кусты с огромными алыми цветами источали просто божественный аромат. Я уже и не помнил, когда в моем мире розы вообще пахли.

— Старый сорт, — донеслось из-за моей спины. — Этому кусту больше сотни лет.

Я обернулся и увидел женщину в униформе штатной прислуги. Лет тридцати пяти, стройная, высокая — как и многие на Балканах. Волосы она не красила, и в убранной узлом копне можно было разглядеть седые прядки. Я не мог бы назвать ее красавицей в привычном смысле, но некая притягательность в грубоватых чертах ее лица и манере держаться все же была.

Женщина поклонилась.

— Прошу прощения за то, что нарушила уединение