Мятеж против Ельцина - Владимир Исаков

Ельцин Б. Н.: Я же сказал: путем диалога и переговоров.

Вопрос: Как Вы относитесь к идее особой судьбы России, ее особого предназначения?

Ельцин Б. Н.: Я рассматриваю Россию в составе Союза равной среди равных всех союзных республик в нашей стране. (Аплодисменты.)

Вопрос: Если бы не было Октябрьской революции, не было бы и Советской власти. Могли бы Вы тогда достичь таких высоких постов, которых имели и имеете сейчас?

Ельцин Б. Н.: Я как-то никогда не думал, что стану председателем комитета в Думе.

Вопрос: Вы в своем выступлении высказались о верховенстве российских законов над союзными. Не выльется ли это в конфронтацию и конфликты?

Ельцин Б. Н.: Я думаю, нужно сбалансированно подходить к этим вопросам, рассматривать их на уровне конституционных комитетов, руководителей республики, Союза. Надо находить такие точки соприкосновения, чтобы это не шло в ущерб суверенитету, но тем не менее чтобы вопросы решались «мирным путем».

Вопрос: Установилось мнение, что Ваша программа исключает из всей нашей дальнейшей жизни понятие социализма. Как Вы прокомментируете это?

Ельцин Б. Н.: Я считаю, в мире нет как того капитализма, о котором говорили классики, так нет и того социализма, о котором мы говорили. Хотя социализм был разный. Был социализм и развитой, был национал-социализм, был полпотовский социализм. Разного толка был социализм. Я не за тот социализм, который социализм ради социализма. Я за то, чтобы народу жилось хорошо, чтобы народ уважал руководство и верховную власть своей страны, своей республики и, наоборот, верховная власть республики и страны уважительно относилась бы к своему народу. Наверное, мы стоим, судя по нашему уровню, на каких-то подходах к социализму. (Аплодисменты.)

Вопрос: В вашем выступлении была фраза: «суверенитет России в составе Союза». Какого Союза — федерации или конфедерации?

Ельцин Б. Н.: Я думаю, что несколько больше, чем федерация — вот такой суверенитет.

Вопрос: В случае Вашего избрания на пост Председателя, сколько, по Вашему мнению, понадобится времени для стабилизации обстановки в республике по обеспечению товарами народного потребления?

Ельцин Б. Н.: Я уже сказал, что с новым парламентом, новым корпусом народных депутатов России, при новом руководстве народ может дать ему кредит доверия не больше чем на два-три года. Вот на это и надо рассчитывать.

Вопрос: Мне не понятен раздел в программе о зонах свободного предпринимательства… Сколько планируете создать таких зон?

Ельцин Б. Н.: Давайте отвыкать. Поменьше планирования, побольше инициативы и власти снизу. Самая высшая власть должна быть у районного Совета, сельского, поселкового, аульного. Подлинная, настоящая власть. (Аплодисменты.) А дальше они уже снизу вверх делегируют долю власти, вплоть до Съезда народных депутатов и Верховного Совета России. Не нам им планировать, пусть решают сами.

Вопрос: Ваше отношение к популизму?

Ельцин Б. Н.: Я не считаю, что это ругательное слово. По-моему, в этом слове заключается больше связи с народом, с людьми, с массами. (Аплодисменты.)

Ельцин Б. Н. (из заключительного выступления): Вопрос об отделении России от Союза… Я никогда не выступал за отделение России, я за суверенитет России, за равноправие всех республик, за их самостоятельность, за то, чтобы республики были сильными и этим крепили наш Союз. Только на этой позиции и стою.

Второе. Вопрос в отношении армии. Тоже прозвучало, что вроде ее надо разделить на республиканские армии. Я с этим не выступал, я за то, чтобы армия была единая, нашего Союза, нашего государства…

Есть еще принципиальный вопрос, требующий решения. Не следует, думаю, давать власть на пять лет или, как сказано, еще на один пятилетний срок. Мне кажется, что в нынешней обстановке, с учетом разных точек зрения, нужно избрать Председателя Верховного Совета (для этого принять Съездом изменения в Конституции) на два года. Затем он должен выступить с отчетом перед Съездом народных депутатов России, и тогда тот решит: провести ротацию, повторные выборы. Я думаю, это будет объективно. Станет ясно, что же все-таки за два года Председатель смог сделать. Одновременно это может очень сильно добавить обороты будущему Председателю. У меня все. Спасибо. (Бурные аплодисменты.)»

Первое голосование закончилось неудачей — ни один кандидат не прошел. Повторное голосование — и вновь нет желаемого результата. Ельцин был избран лишь в третьем туре голосования, набрав 535 голосов (кворум для принятия решения — 531).

…Когда табло высветило результаты по постановлению об избрании (оно утверждалось открытым голосованием), раздался гром оваций и десятки телекамер, сотни глаз обратились на Ельцина. Он встал с места — две-три секунды растерянности — и, сопровождаемый аплодисментами, прошел в президиум и занял кресло председательствующего. Вот он, сладкий миг победы, преодоления еще одной ступеньки на пути к вершине высшей власти!..

В обстановке надежд, ожиданий, эйфории, которая царила тогда в обществе и на съезде, победа Ельцина была предрешена. Если бы он не победил на этом съезде, победил бы на следующем. Ельцин был символом грядущих перемен, которых боялись, но и которых ждали.

Власть трудно взять, но еще труднее не уронить. Первые же шаги Ельцина в качестве председательствующего на съезде пролились на меня холодным душем: неточные формулировки, юридические ошибки, процедурные «опечатки»… Поняв, что происходит нечто странное, я в перерыве поспешил за кулисы и обнаружил Ельцина в полном одиночестве. Опытные аппаратчики, которые готовили порядок ведения съезда — «партитуру» для Воротникова и Власова, тряслись за свою судьбу и боялись даже подойти к Ельцину. А из прежней его команды не было никого, кто мог бы квалифицированно помочь ему в новой роли.

Пришлось мне взять у одного из депутатов портативную пишущую машинку и засесть за работу. Днем я работал на съезде, вечером готовил «порядок работы» на следующий день, утром показывал его Ельцину и объяснял ему юридические процедурные тонкости.

Так я подготовил для него две или три «партитуры», а затем произошло следующее. Придя утром к Ельцину с папкой документов, я обнаружил, что он окружен плотной стеной — не пробиться. «Партитура» была уже готова — ее сделали пришедшие в чувство работники аппарата. Р. Хасбулатов в довольно грубой форме меня «отшил»: «Оставьте председателя в покое. Ходят тут всякие и мешают…» Я был потрясен и очарован одновременно: «железобетон власти» схватился и затвердел буквально у меня на глазах!