Десантники не сдаются - Сергей Зверев

— Галустян…

— Что Галустян?

— Он умер.

— В смысле?

— Он умер. Погиб. Покончил жизнь самоубийством. Наглотался снотворных таблеток. Достаточно?

— Так, Палыч. Успокойся и не кипятись… Ерунда какая-то. Как Галустян мог покончить жизнь самоубийством? Сейчас, когда все на мази?

— У него спроси! — По голосу Панина ощущалось, что в его душе трепетала, как птица в клетке, пытавшаяся вырваться на простор истерика.

— Так… Успокойся… Успокойся, — как заклинание повторял Бруевич. В предбаннике было жарко. Но в груди возник сквознячок. Холодный такой сквознячок, от которого замерзает сердце. — Я сейчас собираюсь и еду… И мы что-нибудь придумаем.

— Что мы можем придумать?

— Так. Успокойся, — то ли себе, то ли собеседнику сказал Бруевич. Дал отбой. И присел на лавке, замерев и тупо уставившись в дощатую стену, на которой был зачем-то накрепко прибит барометр.

Девушка настороженно погладила его по плечу.

— Ну, котик, чего случилось?

Он не ответил.

— Чего киснешь, красавец?.. Ох, какой хмурый. Сейчас мы тебя успокоим. — Она потерлась голой грудью о его плечо.

— Извини… У меня… У меня друг умер.

— Как умер?

— Отравился… Или отравили…

— Отравили?! — изумленно ставилась на него девушка.

— Да… Но это начало. Всех нас перебьют… Я как чувствовал…

Он начал одеваться.

— Надо ехать… Надо…

Девушка смотрела на него, как на психа…

— Извини, крошка, — застегнув рубашку, кинул он ей. — Пока.

Он вышел из бани, согнувшись от удара мокрого снега. С утра зарядил этот снег, будь он неладен. И тучи — низкие, давящие. Куда подевалось вчерашнее солнце?

— Люблю огонь, — сидящий на корточках молодой, плечистый чеченец с наивным дурашливым лицом ткнул кочергой в уютно потрескивающие в камине поленья. — В горах огонь — тепло, хорошо… И редко.

— Почему редко? — спросил Влад, комфортабельно устроившийся в плетеном кресле с мягкими подушками.

— Огонь — нельзя. Самолет прилетит. Вертолет прилетит. Снайпер ударит… В спальный мешок спишь. Там хорошо. Тепло. Но огонь лучше.

— Долго воевал?

— С тринадцати лет. Отец воевал… Я воевал. А ты?

— Пришлось маленько.

— За кого воевал?

— За всех, — хмыкнул Русич.

— За всех — это правильно. Дураки воюют просто так. Умный воюет за деньги. Нет денег — нет война.

— Хорошо хоть платили? — поинтересовался Влад.

— За работу. БТР убил — платят много. Солдат убил — платят так себе. Офицер убил — платят нормально. Война. Выгодно.

— Это верно…

— Рустам хорошо тебе платит? — как бы невзначай бросил молодой чеченец.

— Иногда неплохо… Чаще — так себе.

— Рустам жадный… Ты сильный. В тебе воин виден. Сейчас мы с братом отлежимся, тогда поехали с нами Чечня.

— В горах воевать?

— Зачем в горах? Кто сейчас в горах воюет? Дома живешь. Хорошо кушаешь. Днем спишь. Ночью свиней режешь…

— Свиней?

— Которые в военной форме…

— И много заработать можно?

— Как работать будешь. — В голосе молодого чеченца зазвучали зазывные нотки — как в рекламе памперсов. — Ты воин. Мину, фугас класть можешь. Стрелять умеешь. Кроме того, ты русский, в форму тебя оденешь — от солдата не отличишь. Не то что мы… Денег много получишь. Богатый будешь.

— Денег… Каких? Фальшивых?

— Зачем фальшивых? Имам Абдулмуслимов получил от правоверных из Аравии мало-мало много денег.

— Значит, фугасы класть, — усмехнулся Влад.

— Не просто фугас класть. Фугас мальчишка положит… Специальная операция! — многозначительно произнес молодой чеченец важное слово.

— Почти уговорил…

— Рустам мало-мало платит. Абдулмуслимов щедрый. И никогда фальшивый доллар не дает. Его за это уважают. Кого хочешь спроси.

— Спрошу…

Чеченец удовлетворенно крякнул, решив, что доброе начало важному делу положено. Заполучить такого бойца — здоровенного, с кошачьей грацией в движениях, выдающей человека серьезной подготовки — это ли не удача! И еще приятно подложить свинью Рустаму, которого не любят за жадность, хитрость и пренебрежение обычаями.

— Скоро они там? — Влад посмотрел на часы.

— Приедут. — Молодой чеченец снова принялся ворошить угли. — Сиди. Чай пей. Разве плохо?

Проникнуть на чеченскую базу в Ногинском районе удалось без труда. Рустаму стоило только бросить негромко и властно:

— Это свои.

И металлические ворота отворились.

Место для двухэтажного кирпичного дома было выбрано с таким расчетом, чтобы не мозолить людям глаза и в случае опасности иметь путь отступления к раскинувшемуся на многие километры лесу, перемежаемому болотами. В поселке в это время было совсем немного жителей. Дымились трубы в парочке домов, горело несколько окон. В основном домишки были бревенчатые, убогие. На пригорке виднелась полуразрушенная церковь с обломанной, как карандаш, колокольней. Над ней вились вороны.

«Газель» Влад велел загнать за ворота. Трофейный зеленый триста восемнадцатый «БМВ» оставили на раскисшей дороге. Он одним колесом утопал в огромной луже, из которой поднималась вросшая в землю тракторная шина, как спина допотопного чудища из озера Лох-Несс.

В доме, как и обещал Рустам, отлеживались, зализывали раны двое чеченских боевиков. Чувствовали они себя здесь вольготно. Видимо, были уверены, что милиция сюда не сунется, поэтому без всяких задних мыслей на виду держали два автомата Калашникова.

Гостей боевики встретили сначала с настороженностью. Но после звонка Анзорова, который подтвердил, что гости вполне заслуживают хорошего отношения, горцы расслабились и подобрели. Друзей хозяина надо уважать.

— Телевизор хочешь смотреть? — спросил молодой чеченец у Влада, к которому проникся теплыми чувствами, как к начинающему клевать на щедрые посулы объекту вербовки. — Тарелка от спутника есть. Сто программ берет!

— С комфортом устроились.

— Да… Чечня — электричество мало. Все плохо. Здесь хорошо.

Чеченец загрустил. Но ненадолго. Его посетила показавшаяся ему весьма удачной идея.

— Кассеты есть. Порнуха есть.

— Не стоит, — отмахнулся Влад.

— Зря. Хорошая порнуха… Такие девушки… Что, думаешь я не знаю, как с девушками туда-сюда, да! — вдруг воскликнул молодой чеченец горячо. — Помню, одну в зиндан держали. У нее отец богатый такой, да. Крутой такой… Армянин… Или еврей… Из Москвы ее везли… Ах, какая была… Ох, какая кожа… Ох, как я с ней…

— Блондинка?

— Да нет, рыжая такая. Но не важно… Жалко даже ее было.

— Почему жалко?

— Что-то там не получилось. Базар-мазар с ее отцом не пошел… В общем, пришлось ее стрелять. Я и стрелял… Раз — и все. Перед видеокамерой… Но хорошая была…

— Да. Бывает, — равнодушно произнес Влад.

— Бизнес, — развел руками чеченец.

Казак, сидевший на кожаном диванчике в углу, хмуро уставился прямо в затылок молодого чеченца. Если бы боевик поймал этот тяжелый взор, то наверняка сейчас бы не чувствовал себя так комфортно. Так глядят, когда целятся перед контрольным выстрелом.

Через четверть часа послышались звуки автомобильных моторов.

— О, приехали. — Второй чеченец, низкорослый, с длинными руками, похожий на пастуха из высокогорного аула, появившегося на свет от порочной связи его матери со снежным человеком, бросился на улицу открывать ворота.

Влад выглянул в окно. В ворота въезжал «Мерседес» с темными тонированными стеклами. Черт возьми, бронированный… При определенном раскладе это может обернуться серьезными проблемами… «Джип-паджеро» цвета вишневый металлик, сопровождение с охраной, припарковался за воротами рядом с зеленым «БМВ».

Из соседней комнаты появился тучный оперативник, который недавно на шоссе столь убедительно сыграл роль старшины-гаишника. Он подталкивал в спину вялого, шаркающе передвигавшего ноги Рустама.

— Ну что, Рустам. Иди, встречай гостя, — кивнул Влад.

Теперь бы только чеченец не выкинул какой-нибудь фокус. На этот счет Влад подстраховался. Перед отъездом на базу Рустама оглушили, накормив приличной дозой психотропных веществ, которые напрочь отбивают стремление к импульсивным поступкам. И все же стопроцентной гарантии, что объект будет действовать по плану, не было. Слишком мало времени с ним работали.

Комитет по торжественной встрече в составе Рустама, Влада и Казака выстроился во дворе.

Бугай в черном костюме, как из рекламы телохранителей, в черных очках (даром, что солнце уже село за лес), выскочил из машины и услужливо распахнул заднюю дверь. Из салона степенно, неторопливо выбрался высокий статный чеченец и ступил на гравий дорожки.

Сердце Влада радостно екнуло. Повезло так повезло! Это как раз тот, кто нужен — депутат Анзоров! Собственной персоной пожаловал. Никому не доверил! И не в лом было на ночь глядя переться сюда!