От сердца к сердцу - Кэтрин Стоун

– Звучит невероятно.

– Мало того, что невероятно, это же профессиональное самоубийство. Окружной прокурор передал ей его, не надеясь на успех. Особенно если учесть, за что на адвоката подали в суд.

– А за что же?

– За изнасилование. Причем это не было изнасилование, совершаемое посреди ночи маньяком. Нет, он изнасиловал свою знакомую. Такое дело можно счесть почти безнадежным.

– Однако Кейси взялась за него?

– Кейси встретилась с пострадавшей и… поверила ей. В своей защитной речи Кейси сумела доказать жюри, что в интимные отношения люди должны вступать только с обоюдного согласия. Жюри оставалось вынести решение.

– И Кейси убедила присяжных? Она победила?

– Победила законность. Пока шел суд, появились другие женщины – тоже жертвы насилия. В общем, в результате обвиняемый был признан виновным.

– Представляю, как шло слушание.

– Да, то был звездный час Кейси. После этого дела она решила уйти от окружного прокурора и поступить в фирму «Ист-Коаст». Не сказать, что дело насильника из Ноб-Хилла обошло все газеты, но в юридических кругах оно стало широко известно. Неожиданно все юридические фирмы захотели пригласить ее на работу.

– Но это удалось только вам, – заметил Джеффри. – И теперь она проведет лето в идиллическом уголке Лонг-Айленда.

– Надеюсь, что он кажется ей идиллическим, – задумчиво промолвил Эдмунд. – Кейси не признается в этом, но, думаю, она устала от работы. Кстати, многие адвокаты, включая и ее отца, критиковали Кейси за то, что она взялась за это дело. Короче, она несколько месяцев была на виду, и я решил, что ей не помешает хоть немного пожить в уединенном уголке. – Эдмунд улыбнулся. – И я рад, что она сможет вытянуть свои длинные ноги на пляжном песочке, а не на Пятой авеню, где ее может заметить Эйлин Форд.

– Что?! – Эдмунд опасался, что Кейси будет замечена одним из ведущих модельеров Нью-Йорка.

– Так ты представил себе, что Кейси за женщина, Джеффри?

– Мм… – задумчиво промычал Джеффри. Да уж, он представил себе ее: Кейси Инглиш в его воображении была умной, некокетливой, некрасивой и немного жесткой особой. – Скажи мне сам, какая она?

– Мало того, что Кейси – блестящий адвокат, преданный делу правосудия, так она еще и красивая, очаровательная женщина.

– С нетерпением буду ждать встречи с ней.

– Я уже сказал, что вы с Джулией можете оказаться единственными гостями. Однако Пейдж, кажется, хочет еще позвонить Дайане и узнать, не смогут ли они с Чейзом присоединиться к нам. Вы ведь, кажется, все еще не знакомы с ними?

Это давно уже стало у них шуткой. Вот уже два года, несмотря на обоюдное желание, Джеффри с Джулией и Дайана с Чейзом никак не могли встретиться. Всякий раз, когда Эдмунд с Пейдж устраивали свои званые вечера в Сомерсете или в клубе, одна из двух пар по какой-то причине не могла присутствовать. И каждый обед в «Ле Серк», «Ла Коте Баск» или в «Лютес», о котором договаривались загодя, почти за шесть недель, в последний момент обязательно срывался: Джеффри нужно было лететь то в Чернобыль, то в Манилу или в Локерби. Или же монтировать в студии свежий материал о какой-нибудь катастрофе. А Эдмунду могло вдруг понадобиться, например, срочно разработать новую стратегию защиты. Дайана была вынуждена делать операцию на сердце, даже если у нее был выходной, а у Чейза то и дело что-то происходило в строящемся отеле. Когда Мерри заболела корью, Джулия не решалась оставить ее; правда, Эдмунд с Пейдж в тот раз даже испытали некоторое облегчение, увидев через несколько часов мелкие красные пятнышки на нежной коже Аманды. Во всяком случае, они оказались дома, когда заболела и их дочь.

– Нет, я все еще никого из них не видел. Правда, сегодня в три у меня деловое свидание с Дайаной.

– Свидание? С Дайаной? Джеффри, что это значит?

– Дело в том, что у меня назначено интервью с Дайаной. Впрочем, это и интервью-то назвать нельзя, потому что не будет ни осветителей, ни камер. Просто мы побеседуем минут пятнадцать. Она не смогла назначить встречу на другое время, так что я вынужден был согласиться.

– Это она завтра делает операцию на сердце советскому послу?

– Да. Вообще-то это большое событие. В русле политики взаимопонимания и гласности. Моя задача – сделать несколько репортажей об этой операции, поэтому хочу заранее узнать как можно больше подробностей. А это означает, что я наконец-то познакомлюсь со знаменитой Королевой Сердец.

– Не думаю, что Дайане нравится это прозвище, – неожиданно заметил Эдмунд. – Правда, она никогда не говорила об этом, но у меня сложилось такое впечатление.

– Серьезно? Это интересно, – проговорил Джеффри.

– Очень, – нахмурившись, кивнул Эдмунд. – Хорошенькие получатся заголовки: «Дайана и Чейз! Королева Сердец и мужчина, который вот-вот станет королем!» Весь Манхэттен может стать их королевством, кроме…

– Трамп-Кард, – договорил за него Джеффри.

– Трамп-Кард, – спокойно повторил Эдмунд, признавая тем самым, что участвует в битве двух гигантов.

Это была битва, ведущаяся, правда, разными способами, однако каждый из ее участников рвался оставить свой след на голубом небе Манхэттена. Это была битва за Манхэттен, за бессмертие.

– Знаешь, – продолжал Эдмунд, – раз уж у нас не получается совместный обед, когда мы намечаем встречу загодя, то, мне думается, стоит попробовать организовать все в последнюю минуту. Впрочем, и в этом случае все может измениться, если Дайану вызовут в субботу к очередному больному.

– Да ты задумал грандиозный вечер, – промолвил Джеффри, просматривая список приглашенных. Достаточно было бы позвать только названных в списке мужчин, чтобы считать это мероприятие выдающимся событием. Так нет, приглашались еще и женщины, от одних имен которых голова шла кругом, – известнейший хирург-кардиолог, именитый адвокат, талантливый архитектор и… Джулия, его Джулия, которая ушла из средней школы за месяц до ее окончания, чтобы выйти за него замуж и родить дочку.

Не будет ли Джулия испытывать неловкость среди таких блистательных дам? Правда, с Пейдж у нее проблем не возникнет, это понятно, но как поведут себя Дайана и Кейси? Этого Джеффри не знал. Зато ему было заранее известно другое: его потрясающе красивая жена, способная с легкостью поддерживать разговор на любую тему, будет, как обычно, молчать. Испытывает ли Джулия страх, обдумывает ли линию своего поведения, что чувствует? На все эти вопросы Джеффри не мог дать ответов.

Одно он знал наверняка: ему она ничего не скажет.

– Мне не терпится познакомить Кейси с Джулией, – проговорил Эдмунд после недолгого молчания.

Джеффри удивленно посмотрел на приятеля, спрашивая себя, не почувствовал ли чуткий и добрый Эдмунд его тревогу за Джулию. Однако лицо Эдмунда оставалось абсолютно спокойным.