Дорога в Зазеркалье - Маргарита Зирен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
король
– И в том, дружок, вина
Моя, ведь хочет даром обладать, какой
Я ж тебе и дал. Но предел настал терпенья! Накажу без
Сожаленья! Каплей ты последней стал. Хочет
Перстень? Пусть берёт!
Ник
– Нет! А как же мой Василий? С ним он счастье обретёт.
Но орудием насилий для колдуньи станет он.
король
– Ты отдашь старухе перстень!
Пусть оденет его, «плесень»! Моё слово – есть закон!
Да успей сказать заклятье, ведьме перстень подавая: «Не навеки снято Платье, но отныне шерсть седая в лесу скроет наготу.»
Ты запомнил байку ту?
Ник
– Да, запомнил. Чего проще? Что без платья будет бегать
Шерсть седая, греясь в роще.
король
– А как я могу шутить!
Дав клыки мои отведать. Коль с повадками
Термита в нерве ты решил пожить. Всё спешишь вперёд
Событий! Умным будь, хотя б для вида,
В ожидании открытий.
Ник
– Как жаль мне перстень отдавать, преступнице, тем паче.
А нельзя ли наказать как-нибудь её иначе?
король
– Можно, Ник, но вот она
В чашах рыская лесных, вещь понять
Одну должна. Для чего? За зло расплата тварь
Оставила в живых? Мстить не стал бы ведьме я. Но коль
Смерти она рада для людей и для зверья? То пусть и ходит она
В шкуре. Пусть глад обтянет ей скелет, в облаве будет пусть
И в буре, попав зубастенький браслет. Там ощутит она
Мытарство, раз в стаю серое зверьё не примет
Подлое коварство. Там дикий
Ужас ждёт её!
Ник
– О, мой король! Как ты жесток!
король
– Добрый я и для гадюк. Вот поэтому на срок шлю я оборотню
Мук. Но если нрав изменит свой? Силу магия теряет. Ну а коль
Вину признает? Вернётся облик к ней родной.
XV
Ведьма с койки подскочила,
Думы ж спать ей не давали. И к чулану поспешила,
Где заговорщики уж ждали. Но не скрыться ей от глаз, неотступно
Крался Серый. Свидетель горестной беседы для бабы в тот прощальный час.
А зная нрав в ней озверелый, предвидел он большие беды, исток
Каким был перстенёк. Чему решил он, помешать. Не мог
Же котик того знать, кого скрывает закуток.
А Ник, круша всё в кладовой,
Издавал то рык, то стон. Так спектакль озорной
Для старухи начал он. И сквозь грохот прокричал: «Перепачкан
Я весь солью! Кто вселил меня в неволю!?»
И в двери громко постучал.
В ответ заверила колдунья: «Не шуми!
Иду уж я. Что не помнишь, как меня ты избил?» -
Спросила лгунья: «И пришлось в чулан закрыть, потому как
Ты опасен. Что ж, придётся подлечить, раз ты в бешенстве ужасен.
Но заплатишь не деньгой за лекарство не простое, но иной приму я мздой. Подари- ка ты старушке украшенье золотое. Коль согласен? Дверь
Открою. Если ж нет? То знай, порою здесь случается беда.
Сколько ж глупого народу скрыл чулан. И навсегда
Дать забыла им свободу. Не взыщи. Что старость
Хаять? Раз такая у ней память.»
Исчез светило из их штаба,
И в темноте пошло движенье. Царапнула чья- то
Лапа, кто-то требовал прощенья. И, как задумано, и было пёс завыл
Опять уныло: «Да разве злато стоит воли? Да забери его ты что-ли!
Только выпусти из мрака. Тараканов расплодила! Началась
Уже атака, по спине ползёт верзила!»
«Что визжишь там, как девчонка!? Загрызи меня печёнка!» – причитая,
Бабка дверь в миг открыла нараспашку: «Перстень мне отдай теперь!»
Но, сбивая с ног букашку, для начала вышел узник.
Ник
– Фаворит в моём наследстве. С ним играл, нося подгузник,
В безмятежном ещё детстве. Ведь он уже принадлежал этой
Маленькой особе.
И Ник задумчиво разжал свой кулак,
На радость злобе. И промолвив что- то тихо,
Перстень нехотя подал. Но вдруг кот, подпрыгнув
Лихо, стукнул лапой по руке. И, стиснув пастью вечный
Камень, перепачканный в муке, чуть не вынес собой ставень.
На окне затеяв бой, с Ником яростно сражаясь. В третий раз уже
Пытаясь в лаз уйти оконный свой. И Ник воскликнул на зверином:
«Всё испортишь, ты вершок! Здесь Ларика в виде дивном,
Верни перстень мне, дружок. И, спасаясь, убегай!
И хоть боюсь её укора, Дине только передай,
Что увидимся мы скоро.»
И, перстень выплюнув из пасти,
Кот, конечно, не застыл. Ведь он вовсе не спешил,
Оказаться в её власти. Несло же бабу с кочергой, верещала жутким
Гласом: «Это что же за разбой? Уж «накормлю» тебя я мясом!»
И, наоравшись, со стола перстень, радуясь, взяла. И сказала:
«Поклянись! Что даёшь по воле доброй.»
Ник
– Да на что тебе сдались мои клятвы с низкой пробой?
Ну ладно уж, отныне он не волчицы серой, душки,
А есть собственность старушки, моё слово есть закон.
И, подбоченясь, посмотрел на веник с белыми ушами.
ведьма
– Мудрено сказал, пострел, витиеватыми словами.
И ведьма перстень поднесла,
Желая втиснуть хоть мизинец. Но вдруг окружность
Подросла, и Ник услышал: «Ах, ревнивец! А я думала ты мал!
Вот в тебе какая сила! Мой размерчик подогнал,
Хочет, чтобы я носила.»
Показала, как подрос,
И воскликнул нервно пёс: «Да одень уж
Перстенёк! Коль тебе и вправду впрок.» И перстень был
Надет резной, и прижал к Ник к себе веник. Ведь
Получится какой, не известно же, «вареник»?
XVI
Завизжала в страхе Дина:
«Там пожар!»– тряслась она. Когда б с искрой
Клубы дыма повалили из окна. Ну а вскоре дым растаял,
А в окне стоял и лаял далеко не Ник худой,
Но пёс на них глядел седой.
«Нет, не пёс, он смотрит волком. Не пойму я ни черта!
Да беги, узнай всё толком!» – гнала Диночка кота.
кот
– Молю смилуйся, царица! Я и так уж натерпелся!
Там в окне стоит убийца. Как ты думаешь, наелся
Та зверюга смелым мною?
Дина
– Веселишься! Нашёл время! Ты несносен, кот, порою.
Ох, и гадкое ты племя.
кот
– Но-но тише, тише, псина. Что, поссориться желаешь?
Перешла на личность, Дина? Так не скажу, чего не знаешь!
Дина
– Брысь! Оставь меня, бродяга!
кот
– Ник сказал мне, бедолага, что боится с тобой встречи.
Дина
–А чего боится пёс?
кот
–Знать боится яда в речи.
Даже милое общенье обратишь всегда
В допрос. Ты ж нервишки подлечи! Уж если ты не
В настроенье? Прячься лучше да молчи,
Чтоб потом не заикаться!
Дина
– Ник нуждается в ремне,
