Герберт Гувер — великий гуманист и индивидуалист - Юрий Зельдич

13 июля с письмом к миру обратился Максим Горький. Он призывал «честных людей Европы и Америки не допустить гибели миллионов». Первым откликнулся Гувер, он выразил готовность немедленно оказать помощь силами ARA. Но требовалось договориться об условиях работы. Дело в том, что Гувер имел опыт контакта с большевистским руководством еще в 1919 году. Он уже тогда предлагал помощь, но на тех же основаниях, что и в других восточноевропейских странах, — при полной независимости ARA, чего Ленин, конечно, вынести не мог. A Гувер, как известно, никакого контроля не переносил, тем более большевистского.

Отношение Гувера к большевистскому перевороту, к большевикам — тема весьма любопытная. Разумеется, он был решительным врагом большевизма — квакер не мог оправдывать насилие ни при каких обстоятельствах. «Они прибегли к террору, кровопролитиям, убийствам в масштабах, забытых самыми реакционными тираниями», — сказал Гувер в беседе с Вильсоном в Версале. Он был упорным, непримиримым и долговременным противником признания большевистской власти.

При этом он видел историческую перспективу. Царский режим вызывал у него отвращение, и февральскую революцию он воспринял как необходимость и надежду. Еще в декабре 1917 года он ожидал «увидеть расширение прав русских рабочих во владении собственностью». Он никогда не соглашался с идеей интервенции, вмешательства в Гражданскую войну; в письме к Вильсону 28 марта 1919 года он писал: «Нельзя отрицать, что качание маятника общественного развития от тирании крайне правого к тирании крайне левого толка обусловлено реальными отношениями в обществе. Меры, принимаемые большевиками, — естественное насилие со стороны невежественной массы, народа, который на протяжении многих поколений страдал от тирании и насилия. Наш народ, наслаждающийся свободой и благополучием, не может в какой-то мере не сочувствовать этому блужданию впотьмах в поисках лучшего социального строя».

Но власть и народ в его глазах не сливались. Не принимая советскую власть, он считал необходимым прийти на помощь народу. Когда кто-то сказал, что помощь ARA поддерживает большевиков, Гувер немедленно отреагировал: «Двадцать миллионов людей голодают. Независимо от политики — им надо есть!»

Понимая, с кем придется иметь дело, Гувер решил составить договор, изложив в нем порядок взаимодействия и обязанности сторон. Предложенный Советам контракт был выдержан в твердых тонах. Никакого вмешательства в работу ARA. Распределяют продукты американцы с помощью русских сотрудников, выбранных американцами, советские власти осуществляют перевозки внутри страны, предоставляют помещения. И еще одно требование: выпустить из тюрем всех находящихся там американцев.

Получив сей «наглый» текст, Ленин пришел в неистовство; это видно по записке, посланной им в Политбюро, — человек просто захлебывался от злости: «Подлость Америки, Гувера и Лиги Наций сугубая — надо наказать Гувера, публично дать ему пощечины, чтобы весь мир видел, и Лигу Наций тоже». Соратники, привыкшие к кликушеству вождя, вздохнув, объяснили перегруженному работой Ильичу, что деваться некуда — как ни ненавидела верхушка большевиков крестьянство, как ни издевалась над ним всячески, но обречь на смерть миллионы решиться не могла. Не потому, что проснулось в них нечто человеческое, а потому, что вместе с деревнями погибли бы города и оказался бы Ленин с компанией в выжженной пустыне. Приходилось соглашаться на все «подлые» условия.

Переговоры шли в Риге. 20 августа договор был подписан, и в Петроград из Нью-Йорка отправился пароход с 700 тоннами продовольствия. 6 сентября в Петрограде открылась первая столовая для детей (договор предусматривал питание 1 млн детей).

В течение осенних месяцев 1921 года деятельность ARA распространилась по всем голодающим губерниям. Зимой в столовых ARA питалось 570 тыс. детей до 14 лет. Но голод все усиливался, он косил все возрасты. В декабре Конгресс США по настоянию Гувера выделил на помощь голодающим в России 20 млн долларов, о чем Гувер телеграммой немедленно уведомил Москву. 30 декабря наркомвнешторг Красин подписал в Лондоне дополнительное соглашение, «О питании взрослого населения». Советское правительство, теперь оценившее масштаб трагедии, обязалось передать ARA 10 млн золотых рублей. Деятельность ARA расширилась. На пике активности, в августе — сентябре 1922 года, питание получали около 10 млн человек.

«Административный персонал ARA состоит приблизительно из 200 американцев, под ведением которых работает около 80 000 русских. Они заведуют 15 700 столовыми и распределительными пунктами и кормят около 3 250 000 детей и 5 300 000 взрослых — всего около 8 550 000 человек», — докладывал Гувер президенту Гардингу 10 июля 1922 года. Примерно 265 000 человек получали продовольствие от американского «Общества друзей» (квакеры), 660 000 — от европейских организаций. По рижскому договору американцы могли посылать в Россию продовольственные и вещевые посылки. За 2 года американцы отправили более 100 тыс. продуктовых посылок и 42 тыс. вещевых. Это была в самом деле народная помощь — посылки отправляли рабочие, служащие, фермеры. Участвовали в кампании герл-скауты, руководимые Лу Гувер. Девочки штата Массачусетс собрали 1072 доллара, купили 107 посылок и отправили их в разные миссии в России, «чтобы они были розданы самым голодающим детям». Только за первый год работы ARA ввезла в Россию 790 тыс. тонн продовольствия. По разным оценкам (достаточно близким), американцы и европейская «Нансеновская миссия» спасли не менее 5 млн жизней.

В 1922 году Фритьофу Нансену была присуждена Нобелевская премия мира — «За многолетние усилия по оказанию помощи беззащитным». Премия совершенно заслуженная, но нельзя не задаться вопросом: отчего Нобелевская премия не присуждалась Гуверу? Благородный Нансен явно чувствовал неловкость. В Нобелевской речи он дал Гуверу восторженную оценку: «Прежде всего я должен упомянуть об огромной работе, проделанной американцами под руководством Герберта Гувера. Когда-нибудь их великий труд будет полностью описан, и эта светлая страница в истории человечества и человеколюбия засияет, как яркая звезда в долгой и темной ночи».

Зимой 1923 года голод немного отступил, и местные власти стали настаивать на закрытии кухонь и прекращении посылочной кампании. К лету 1923 года деятельность ARA в России была свернута.

В 1922 году Гувер решил объяснить urbi et orbi, как устроена, на чем основана американская социальная система, американский образ жизни. «Американский индивидуализм» — так назвал Гувер свою небольшую по объему, но насыщенную книгу.

Я взял римское выражение не ради красного словца. Целью Гувера был не теоретический трактат для высоколобых, а популярное изложение основ американской социальной жизни для рядовых граждан. Собственно и индивидуализм как фундаментальное американское понятие он не изобретал. Термин вошел в оборот со времен отцов-основателей, а Алексис де Токвиль, автор знаменитой «Демократии в Америке», применял его для объяснения многих сторон американской действительности. Но Гувер придал индивидуализму абсолютное значение, без него Америка просто не состоялась бы.