Курс клинической гомеопатии - Леон Ванье

«Природа, — добавляет Парацельс, — великий целитель, и этого целителя человек имеет в себе самом». «Если природа защищается сама, тогда она одна излечивает болезни. Она обладает определенным арсеналом, о котором не подозревает врач. И поэтому он только орудие и защитник Природы».

Итак, возродился первый принцип Гиппократа, которым руководствуется всякий уважающий себя врач: Natura medicatrix. Но врач не должен ограничиваться использованием только тех средств, какими располагает Природа, он не должен оставаться бездеятельным. «И поэтому, — пишет Парацельс, — существуют две категории врачей: те, которые обходятся единственными средствами защиты, и те, которые являются настоящими целителями, curatores, так как они используют лечебные средства».

«Однако теперь можно понять, — пишет дальше Парацельс, — что человек и предметы неживой природы имеют определенное сходство, как будто они соответствуют и дополняют друг друга. То есть врач должен знать, что, как только он постиг природу этих вещей, которые взаимно согласуются друг с другом, только тогда он будет обладать знанием внутренней сущности вещей».

Вдумайтесь в эту мысль Парацельса: «Глубокий анализ видимых проявлений, понимание имеющихся симптомов по аналогии укажет на необходимое лекарство».

«Врач, — добавляет Парацельс, — должен знать анатомию человека, болезней и растений». Будем подразумевать под словом «анатомия» форму, морфологию человека, болезней и трав. «Тогда медицина найдет связь между анатомией человека и анатомией болезни, которые схожи и соответствуют одна другой». И Парацельс делает вывод: «Подобное лечится подобным».

И во не только приведен, но и объяснен в своем применении второй принцип Парацельса: «Similia similibus».

Болезни, согласно Парацельсу, являются результатом трансмутаций. «Все то, что можно изменить, измени сам и проследи за тем, чтобы имеющиеся анатомии взаимно согласовались. Затем, если неожиданно возникла болезнь, постарайся подобрать естественную трансмутацию. И именно таким образом должны составляться рецепты, а не на манер шарлатанов с их длинными рецептами сиропов и прочего, в которых нет никакой анатомии, а только чистая фантазия».

Лекарство должно быть подобно болезни, и только реальное знание истинной природы болезни и тщательное наблюдение за пациентом позволят врачу точно определить подобное лекарственное средство, которое может принести выздоровление, лекарство, которое преобразит больного, которое его трансмутирует, если употребить выражение Парацельса, вызывающее у нас улыбку, так как мы знаем лишь о трансмутации металлов и микробов.

«Однако, — добавляет он, — признаки болезни проявляются лишь после того, как субстанция и вещество укажут на них. Поэтому правильнее будет называть болезни по названию вещества, составляющего их: такова, например, эпилепсия — viridellus morbus, так как этот вид эпилепсии был излечен Viridellus»[7].

Не здесь ли кроется наша привычка обозначать в клинике синдром или различные формы болезни по названию лекарства, которое соответствует им?

«Изучайте алхимию, которая раньше называлась Spagyrie», — пишет Парацельс, который первый употребил этот термин, хотя другие авторы утверждают, что он позаимствовал его у Базиля Валантэна (Basile Valentin).

Алхимия и Spagyrie — эти два термина нужно различать.

Алхимия — это прежде всего химия, изучающая вещества и их комбинации. Она занимается поиском философского камня (превращающего различные металлы в золото), а также поиском еще более таинственных трансмутаций. Ятрохимия — это лечение, при котором используются различные вещества, приготовленные химическим путем.

Этимологически Spagyrie восходит к οπαω — извлекать, отделять — и к αγειρω — соединять. Из составляющих этого слова можно увидеть две основные функции: анализ и синтез. Очень часто Spagyrie рассматривается как синоним алхимии. «Solve et coagula», вероятно, выражает modus operandi, идентичный как для алхимиков, так и спагиристов. В действительности же, искусство спагиристов неизмеримо выше искусства алхимиков. Во время своих анализов спагирист старается не только отделить «чистейший элемент от всего неудобоваримого и вредного в субстанции», но и усилить его мощь до бесконечно большого порядка, который не может быть определен и действие которого можно обнаружить только по результатам.

Таким образом, спагирист кроме того, что он был родоначальником открытия радиоактивности, может рассматриваться как предтеча врача-гомеопата. Радий — его символ, ничтожно малые дозы (medium corpus) — его область изучения.

Вы теперь имеете более четкое представление о трудах по терапии Парацельса, в которых он сформулировал основные принципы гомеопатии: определение лекарства путем сопоставления с имеющимися симптомами; важность индивидуальных симптомов, присущих больному; определение синдрома или болезни по названию лекарства, которое ему подходит; тщательное и в минимальных дозах приготовление лекарства.

Не забывайте, что Парацельс рекомендовал также использовать при приготовлении лекарств 1/24 часть капли, которую он обозначил словом «karena». Не находите ли вы здесь все элементы гомеопатического лечения, изложение которого было бы полным, если бы была найдена методика приготовления лекарства в исключительно малых дозах и если бы были точно определены отношения между Больным и Лекарством?[8]

50 лет спустя Гроллиус (Grollius) напишет: «Равным образом как в анатомии мужчины и женщины есть что-то общее, так есть общее и в анатомии болезней и лекарственных средств…Однако необходимо, чтобы врач знал о взаимопонимании и симпатии природы». И наконец: «Если врач хочет, чтобы лекарство излечивало болезнь, необходимо, чтобы они были подобными, так как какая бы ни была болезнь, она должна быть вылечена своим подобием».

Болезнь, больной и лекарство образуют триаду, которая никогда не должна разъединяться, и врач должен ее рассматривать как единое целое. Болезнь имеет образ, больной — лицо; лекарство одновременно имеет и образ, и лицо. Когда «анатомия» этих трех элементов определена, когда установлено отношение подобия, тогда узнаем сразу обо всем: о болезни по ее истинной глубокой причине, о больном по его индивидуальной реакции и о лекарстве по его соответствующей пригодности.

Постоянной заботой Гроллиуса (Grollius) было получение в микродозах мощного лекарственного средства, так как и он был уверен, что именно в этих формах лекарственные средства действуют с наибольшей силой[9].

Взаимоотношения больного и лекарства, исключительно малая доза — Ганеману было предназначено уточнить эти два элемента нашего терапевтического метода.

Ганеман

Труды Ганемана замечательны тем, что его проницательный и конструктивный ум — обладающий острой прозорливостью, не терпел никакого беспорядка. Развитое чувство ответственности заставляло этого человека изучать малейшие факты, которые до него доходили, а здравый практический разум вынуждал его выяснять «неясности» и приводить в порядок «хаос». Закон подобия, сформулированный Гиппократом и подвергнутый тщательному, глубокому изучению учеными средневековья, постоянным стремлением которых стал поиск аналогичных связей, объединяющих Макро- и Микрокосмос, для Ганемана стал основополагающим принципом его врачебных концепций. Он сумел найти практическое применение данного закона. Гений Учителя заключался в том, что он понял необходимость экспериментов и продемонстрировал лечебное действие малой дозы, оговаривая методику ее приготовления. Практика доказала Ганеману необходимость тщательного наблюдения за больным, направленного не на поиск загадочной причины болезненных проявлений, но на поиск лекарств, с помощью которых можно вылечить больного.

Любая животная, растительная и минеральная субстанция может стать активно действующим лекарством. Разумеется, необходимо знать ее физические, химические и биологические свойства, но не они дают указание врачу-гомеопату на ее использование.

Каждая субстанция, рассматриваемая как возможное лекарство, должна быть испытана на здоровом человеке. Эксперимент проводится «в натуре», лекарство принимается небольшими дозами перорально. Все обнаруженные симптомы, объективные или субъективные, необходимо по возможности немедленно регистрировать в хронологическом порядке их появления.

Ганеман пишет: «Каждое лекарство производит свое особое воздействие на организм человека, и никакое другое лечебное средство не может вызвать действие, в точности подобное ему»[10].