Человек для особых поручений - Антон Демченко

— Знаете, уважаемый, — от такого обращения Грац дернулся, как от пощечины, — кажется, я поторопился, отказавшись от хольмганга.

Профессор сник и пожал плечами. В нем, словно бы что-то перегорело.

— Виталий Родионович, мне, действительно жаль, что так получилось. Если бы не эта блокировка, все ваше общение с Особой канцелярией, действительно свелось бы к выправлению документов… А теперь… но это же всего на два месяца, поймите. А потом, вы вольны будете распоряжаться собой, как пожелаете.

Последнюю часть, Грац почти прошептал.

— Вы же не думаете, что я, вот так, запросто, вам поверю, Грац? Ну и правильно делаете. В общем так. Как я понимаю, рыпаться бесполезно. У входа в кабинет, наверняка стоят дюжие молодцы с однозначным приказом, на случай моего агрессивного поведения. — Проговорил я, чувствуя, как в груди заворочался зверь. Здравствуй родной, давно не виделись… Если дело дойдет до стычки, он вырвется на волю, и амба. Живых не останется. Проверено. Глубоко вдохнув и, с некоторым трудом, успокоив учащающийся пульс, я глянул на притулившегося у окна адьюнкта и договорил. — Поэтому, я подчиняюсь… Но учтите, профессор, если я пойму, что в результате этих исследований, мне не выжить, клянусь, сбегу. Тогда, можете не рассчитывать на хольмганг и прочие благородные игры. Я просто приду и перережу вам глотку. За обман.

— Виталий Родионович, это только на два месяца, после которых вы будете свободны как птица. — Грац глянул на меня обреченно. Ну да, они же здесь все, сенсы, в той или иной мере. Понял, что я не вру. — Я понимаю ваше недоверие. Не могу не понять. Но обещаю: по прошествии этого времени, я приду сюда и снова принесу вам свои извинения. А как на них ответить, решите сами. Можете и зарезать, не сходя с места. А сейчас, прошу извинить, мне пора.

Дойдя до порога, профессор вдруг обернулся, замерев на мгновение, коротко кивнул и вышел вон. А я остался сидеть за старым столом и бездумно пялиться на лежащие передо мной листы анкеты. Попили, блин, пивка!

Прошло минут сорок прежде чем я понял, что полностью успокоился и пришел в себя. Тяжело вздохнув, я взялся за заполнение пустых граф на, выполненных типографским способом, бланках, орудуя любезно предоставленным мне, простым карандашом с золотистым клеймом «Бове». На душе было пусто и гадко.

Заполнив документы, я подошел к двери и несколько раз саданул по ней кулаком. Почти тут же, она отворилась. В образовавшуюся щель сунулся молодец, с откровенно рязанской мордой, прилагавшейся к богатырской туше, в уже знакомом темно-синем мундире, снабженном надраенными до блеска пуговицами, в два ряда, а-ля свиноматка. Вот ведь, край непуганых идиотов! Не связанный, с карандашом в руке, я мог бы уработать этого бугая на счет «раз». А учитывая, болтающуюся у него на поясе кобуру, еще, как минимум двумя-тремя вакансиями сотрудников, в Особой канцелярии, стало бы больше. М-да, если они здесь все такие же наивные, как мой охранник, то у меня есть неплохие шансы свалить… Вот только куда? В леса? За границу?

Пока в моей голове, бешеным экспрессом мчались эти мысли, охранник ввалился в комнату и вопросительно уставился на меня.

— Чего звали? — Пробухтел он. О как! На «вы» обращается, ну надо же. Да уж, здесь вам не тут. Монархия все же, а не диктатура пролетариата с его «тыканьем» и «чоканьем». Вежливыыее, куда деваться!

— Передай начальству: бумаги заполнены. — Вздохнул я. Нет, «заграница» не вариант. Оценивая местные реалии… Три раза ха-ха, уж какие точные я выдам оценки, имея в исходниках только обрывки общей инфы, свои заключения на основании той малости, что довелось увидеть за эту пару дней и работая, исключительно на косвенных… Тем не менее, учитывая известные мне факты, стоит думать, что с пограничным контролем тут все должно быть четко.

— Угум. — Мордоворот шагнул за дверь, и та глухо хлопнула, закрываясь.

Леса? Хм. В свое время нас неплохо учили там выживать… но выживать и жить, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Да и где гарантия, что меня там не найдут? Хрен знает, на что способны эти их «философы». Пошаманят, и я, небось, к ним сам на задних лапках выйду. Э-э нет. Отставить. Такие мысли, в моем положении хуже смерти…

Мои грустные думы прервало появление очередной особоканцелярской крысы, причем не одной, а сразу двух! Первым, в кабинет шагнул импозантный дядька солидного возраста, с густыми, завивающимися колечками, ухоженными усами, в таком же, похоронного вида, костюме, как у давешнего «сыщика», вот только качеством явно повыше и с кучей висюлек на брюхе, часть которых перекрывала широкая синяя лента, перекинутая через плечо визитера и закрепленная у него на бедре какой-то разлапистой брошью, орденского вида. Ну, прямо царедворец на приеме у императора! Второй же посетитель, был куда как проще… и домашней, что ли? Невысокого росточка, кругленький, отсвечивающий лысиной в обрамлении венчика седых волос, обладатель потрясающего по своей величине шнобеля, в не по погоде теплом сюртуке, одним своим видом настраивал на миролюбивый лад… Если бы не глаза. Вся, кажущаяся «домашность» слетела шелухой, едва я рассмотрел его зенки. Фанатик, причем самый страшный из них, то есть фанатик от науки.

— Виталий Родионович, если не ошибаюсь? — Глубокий баритон «царедворца», на мгновение опередил, уже открывшего рот «фанатика». — Мне доложили о вашем случае, вот пришел полюбопытствовать. Позвольте представиться, князь Телепнев, Владимир Стоянович, глава Особой канцелярии, а это, начальник исследовательского отделения нашего ведомства, советник Сакулов, Боримир Вентович.

— Рад знакомству, господа. — Поднявшись, кивнул я и повел рукой в сторону свободных стульев, стоящих у стола. Пробный камень. Проверка на вшивость. — Прошу, присаживайтесь. Чем могу вам помочь?

К моему сожалению, «царедворец» сохранил каменную физиономию и, ничем не выдав своего отношения к наглости гостя, уселся на один из стульев. «Фанатику» же, мелочи этикета, кажется, и вовсе были до фени. Он, кинув нетерпеливый взгляд на своего начальника, разместился на соседнем стуле, чуть поерзал, устраиваясь поудобнее и начал сверлить меня горящим взором. Что я, девушка его мечты, что ли?

— Думаю, профессор Грац рассказал, о наших планах, в отношении вас, Виталий Родионович? — Помолчав, спросил князь… Скорее даже, осведомился. Вот блин, белая кость, голубая кровь, что б его!

— Исключительно в общих чертах, Владимир Стоянович. — Я качнул головой, подстраиваясь под манеру речи собеседника. Только бы не переиграть, иначе это будет похоже на обезьяньи ужимки и передразнивания. — Хотелось бы знать, какие выгоды эти планы, принесут мне, лично?

— О какой личной выгоде вы говорите! — Вдруг, срывающимся фальцетом затараторил Сакулов. — Это же нелепо! Такой шанс, такая возможность узнать что-то новое о возможностях человека, и такая меркантильность! Это, в конце-концов, непатриотично! Владимир Стоянович, я настаиваю, что бы этот феномен передали в мое распоряжение. Мы просто обязаны воспользоваться таким уникальным случаем…

— А не желаете ли, для начала испросить у меня согласия, господин Сакулов? — Я перебил фанатика, и теперь с удовольствием наблюдал, как беззвучно открывается и закрывается его рот.

— Согласие?! — Наконец, взвизгнул он. И куда только подевался мирный домашний дядечка? — Забываетесь, молодой человек! Вы даже не подданный нашего Государя! Да что там подданный, вы вообще не отсюда!

Заведенный Сакулов вскочил и, не обращая никакого внимания на нахмурившегося начальника, принялся буравить меня взглядом. Пальцы рук его запорхали в воздухе, выписывая какие-то фигуры, а я… Это было похоже на сон. Словно наблюдаешь за своими действиями со стороны. То есть, ты это ты, но окружающее воспринимается так, словно ты — сознание руководишь тобой-телом, находясь вне его. Вроде как на радиоуправлении. Дурацкое ощущение. Хорошо еще оно не длилось и мгновения. В следующую секунду, я ощутил себя собой, как ни странно это звучит, и облегченно вздохнул. Гадать, что случилось, бесполезно, а кто сотворил со мной эту гадость, бессмысленно. Вон он, красавЕц, стоит в метре от меня, лапками шевелит. Фанатик он и есть фанатик. Вперед к цели, а трупы потом посчитаем. Ненавижу таких.

Подшаг, пробивающий в грудь и, вытаращивший от боли и нехватки воздуха, глаза, Сакулов отправляется в короткий полет к стене.

— Хм. Я всегда говорил, что Боримир подчас излишне поспешен в своих действиях. — Задумчиво протянул князь, даже не дернувшийся, когда мимо него просвистел этот своеобразный снаряд. Глава канцелярии, как ни в чем ни бывало, поднялся со стула, подошел к двери и, приоткрыв ее, бросил в пространство, — эй, кто там! Советнику дурно, выведите господина Сакулова на свежий воздух.

Дождавшись, пока стадо лосей в синих мундирах, уберет мусор в кабинете и исчезнет с глаз, князь смерил меня изучающим взглядом и, вдруг, весело улыбнулся.