Любовь - Борис Ярне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А у тебя… – начал Сергей.
– Что?
– Да нет, ничего, ладно, едем, так едем.
В такси Сергей заснул. В аэропорт, а тем более, в самолет его пускать не хотели, но Катя договорилась, убедив всех в том, что проследит за ним, и добавила при этом, что она его жена.
– Ты так не шути больше, – еле ворочая языком, пробормотал Сергей. – «Я его жена». Жена, понимаешь…
– Как скажешь.
Самолет приземлялся в аэропорту Домодедово, где их должен был встречать Леонид.
– 5 –
Все два часа полета Сергей спал беспокойным сном, чем крайне были возмущены пассажиры, сидевшие рядом с ним, но в силу перегара, который исходил от него, а также его резких движений во сне, замечание сделать не решались. Они намекнули стюарду, который и разбудил Сергея, строго наказав ему вести себя смирно.
– А то что, выкинете меня через запасной люк? – пролепетал он.
У проводника было такое выражение лица, что Сергей не стал пререкаться и остаток дороги вел себя, как можно тише.
Получив багаж, Сергей с Катей направились к выходу. В зале Сергей заметил бар и предложил Кате самой добраться до машины Леонида.
– Я вас скоро нагоню, буквально пять минут. Мне… надо, я мигом… а ты иди, иди, лучше этого не видеть, – глупо улыбаясь, заявил он.
– Да что это с тобой такое? И ничего, что у меня чемодан? – возмущенно спросила Катя.
– Печальный факт, – отметил Сергей. – Да, оставь, я донесу. Кстати, если что, то он на колесиках. Шутка.
– Нет, спасибо, – расстроенным голосом произнесла Катя, и тут же строго добавила: – никакого доверия у меня к тебе нет.
– Ух, ты! – воскликнул Сергей, – высказалась!
– Ничего я не высказалась. Ладно, сама доберусь, – сказала Катя, развернулась и направилась к выходу из аэропорта.
– Сама, так сама. Я предложил. – Сергей пожал плечами и присел за стойку бара. – Можно мне сто, нет, сто пятьдесят грамм виски.
– Больше ничего не желаете? – поинтересовался бармен.
– Ну, давайте, еще лимончик на веточке.
Ему принесли заказ. Сергей осмотрелся кругом, махнул пятьдесят грамм и занюхал лимоном.
– А вы знаете, что неприлично девушку оставлять одну, да еще не помочь ей донести вещи, – вдруг услышал Сергей детский голос.
Он обернулся, посмотрел направо, налево, но никого не увидел. Он махнул еще пятьдесят грамм и попросил добавить. Ему принесли.
– А пьяный мужчина очень плохо выглядит со стороны. Его девушки не любят, – снова раздался голос.
– Да кто здесь? – не выдержал Сергей, снова оглядываясь по сторонам.
Тишина.
– Не любят даже те, кто любят, они, может, и любят, но жалеют, а это мужчине не всегда приятно. Вы знаете, что если пить, как вы, можно превратиться в чудовище. С рогами и хвостом? – рядом с Сергеем сидела маленькая девочка.
– Твою… ты как тут? – сдавленным голосом спросил Сергей.
– Превратитесь в бесенка и все, – продолжала девочка. – Вас даже ваша любимая девушка не узнает.
Сергей махнул сразу сто грамм, чуть не поперхнулся, откашлялся и сказал:
– А у меня нет любимой девушки, да и не любит меня никто.
– А это вы как узнали? – поинтересовалась девочка.
– Слушай, девочка, ты чья? – серьезно спросил Сергей.
– Я сама по себе. До встречи! – Она соскочила со стула и убежала так быстро, словно ее и не было. Сергей проводил ее взглядом и пришел к тому выводу, что на сегодня пора заканчивать с алкоголем.
«Кажется мне нужно срочно в койку, а то и до свадьбы не доживу… я не о своей свадьбе».
– Помог бы девушке с вещами, – говорил Леонид, загружая чемодан в багажник, – что с тобой такое, Серега? Ты на ногах еле держишься…
– Больше этого не повторится, буду джетлм… джентльменом.
– Договорились.
Катя сидела на переднем сидении. Сергей улегся на заднее.
– Мы куда сейчас? – спросил он.
– У меня переполнено, ты знаешь, – говорил Леонид, – у Саньки разгром. В гостиницу вас поселим на неделю, а там видно будет. Ты отпуск на сколько дней взял? Как договаривались?
– Две недели с последующим увольнением, – отрапортовал Сергей.
– Ну, вот, за это время квартиру подыщем съемную.
– Вы золото, а не друзья, – констатировал Сергей. – Где банкет?
– Саша снял такой навороченный ресторан. Гостей будет человек сто, если не больше. Я так понял, он сам не в курсе, сколько.
– Он стал владельцем «Роснефти»?
– Дела идут хорошо! – воскликнул Леонид. – Все, что могу сказать. Он нам обо всем еще успеет рассказать, и о жене… Вчера как-то не до этого было… ну, ты помнишь, если помнишь…
– Когда? А… ну ладно. – Сергей встряхнулся. – Ты жену его видел?
– Нет.
– Вот красавец! Ничего не поменялось. – Сергей начал удобней укладываясь на заднем сидении.
– Вижу, у тебя тоже, – отозвался Леонид. – В гостинице-то Кате поможешь вещи донести?
– Да не вопрос, конечно, – пробормотал Сергей.
В отеле Сергей действительно помог Кате донести вещи до номера, после чего завалился к себе. Он даже не заметил, что их номера расположены друг против друга.
В номере, несмотря на свое состояние, он раскидал, как ему показалось, все вещи по нужным местам, потом сдал костюм в химчистку, потом расставил все по полочкам, – что-то на него нашло с перепоя, – и перед зеркалом поставил фотографию своей сокурсницы. После, не раздеваясь, завалился в кровать, перед этим успев заказать в номер два литра воды.
– Не любят даже те, кто любят. Любят, но жалеют. Превратитесь в чертика и все. Вас даже ваша любимая девушка не узнает.
– А у меня нет любимой девушки, и не любит меня никто.
– А это вы как узнали?..
– В жизни есть много достойных дел, профессий. Даже без этого ты можешь оставаться достойным. Но иногда задумываешься, для чего это все? Кому ты все оставишь? Кому, для чего?..
– И рога у тебя вырастут, и будешь ты страшен – черт с длинным хвостом.
– У меня все это уже было…
– Жизнь не стоит на месте, а ты встал.
– Я не встал, я просто устал. Я просто устал…
– А вы? Да, вот и вы, два моих друга? – Сознание Сергея путалось. Или это был сон. – Ты, Лёня, женился в восемнадцать лет и к сорока годам у тебя уже четверо детей, что не мешает быть тебе хорошим архитектором.
– Даже помогает, Серега, – подтвердил Леонид, – если бы ты знал, как. Помнишь, как говорил Дон Карлеоне: «Дружба – это все. Дружба – это больше, чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья». То есть, ты понимаешь, семью он ставит выше. Может, я не ясно выражаясь…
– Я говорю во
