Одинокое озеро - Руслан Валерьевич Дружинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что? Цел же я! Ну, почти цел…
Стараясь успокоить её, Волчонок приобнял Владу за плечи. День вокруг него почему-то стал очень быстро темнеть.
— Много ты знаешь, дурила! — блеснув ледяными глазами, сказала сестра. — Не по тебе балбесу блудливому я разревелась — из «Пера» смазала, ясно?! Она никогда не промахивается, а я дура смазала!
— А-а-а, вот оно что… — Выдохнул брат, уже теряя сознание. Отравленный ядом, он без сил рухнул на камни.
— Серко?! Ты чего!!! Погоди, родной! Ты живи, слышишь?! Только не умирай! — сквозь темноту донёсся испуганный голос сестрёнки.
Волчонок очнулся в логове. В сумраке комнаты не оказалось никого, кроме матери. Анюта сидела возле постели и с великой тоской смотрела на сына. Было темно и тихо. Серко ощутил на лице чистую повязку пропитанную настоем ведуньи. Он чуть приподнял голову и огляделся, но сестру не нашёл.
— А где Влада? — спросил мальчик у матери, одновременно стараясь угадать её настроение.
— С отцом, — коротко ответила та.
Серко отвёл глаза, почему-то под этим взглядом захотелось плакать, как маленькому ребёнку. Стараясь сдержать слёзы, Волчонок зажмурился. Он не послушался наставлений, понадеялся на Зверя внутри и на собственное сердце. А оно, как оказалось было глупым и ненадёжным советчиком.
— Серёжа, — вдруг тихо прошептала Волчица. Он почувствовал, как мягкие волосы коснулись лица. Открыв глаза, Серко увидел мать совсем близко, ощутил глубокое дыхание на своей коже. Она никогда не называла его по полному имени – так звал только отец. — Расскажи, что ты наделал?
Он не смог удержаться и крепко обнял её – как раньше, как в детстве. Не боясь, что она оттолкнет, что накажет за эту глупую слабость. Волчица не оттолкнула, прижала сына к груди и уняла его горе понимающим материнским молчанием. Сквозь душившие слёзы Волчонок рассказал ей обо всём: об одиноком озере, о притаившихся на дне русалках, о стылом Тепле на другом берегу. Анюта слушала молча. Когда сын закончил рассказ, мягко опустила его на подушку и тихо сказала:
— Не готовы вы ещё: ни ты, ни сестра. Явий мир хуже Навьих Вед. Гораздо, гораздо хуже. Богов можно уважить, духов хитростью провести или волей сковать, но люди во всём зрят токмо корысть. Придёт и ваш час отправиться в путь, встать на защиту рода и племени, тогда жертвуйте животом до последнего вздоха. Но пока жребий не выброшен – храните себя и готовьтесь.
Серко кивнул не в силах ничего больше сказать. Ответа Волчица и не ждала. Поднявшись, она тихо исчезла в темноте Навьего логова.
Тёмная ночь не пугала Анюту. Натянув отделанный мехом капюшон, она сидела на камне возле берега озера. Рядом с ногой осталась выбоина от знакомой пули. За то что украла «Пера» Влада ответила по всей строгости. Но дочь нравилась Нави, она была как сама Анюта, хоть и вполовину слабее. Волчий дух нашёл в крови девочки славный приют. Дети Анюты были одарены им и прокляты. Получая удары Влада не жаловалась, не скулила, лишь сверлила мать её же собственным взглядом, как отражение в сто крат превзошедшее в страсти. Надёжная опора для брата, хоть и до гроба несчастная…
Но в Серко Волк по-прежнему спал. Зверь накапливал силы и это было совсем не к добру. Дух не подавал голоса, не раскрывал себя... Все испытания он игнорировал, сносил боль терпеливо, что заставляло бояться за сына. Анюта не любила страх неопределенности. Гадания слишком мало ей раскрывали...
Тому, что предназначено — быть. Мокошь даёт выбор и принимать его следует с холодным сердцем. Только тогда можно вовремя долю улучшить.
Взяв несколько заготовленных камней, Анюта кинула их в спокойное озеро. Плеск разнёсся в ночной тишине, словно звон колокольчика. Ждать оставалось недолго.
Возле берега возникло волнение. Русалка осторожно приглядывалась к силуэту сидевшему на берегу, боялась охотиться снова, но не уплывала. Бестия думала, что ночь её скроет, но Анюта видела в темноте лучше, чем та могла бы представить. Черноволосая дева была прекрасной и одновременно злобной, словно лобасты — старые душою русалки готовые лишь убивать.
Приложив кулак к горлу, Анюта откашлялась будто мужчина – это и решило нелёгкий выбор убийцы. Она показалась, поднялась над водой в лунном свете, демонстрируя манящие прелести юного тела. Звонким смехом звала к себе новую жертву, но правую руку всегда оставляла в воде – там и спряталось жало, которое ранило сына Волчицы.
Подкравшись поближе, Анюта взглянула на потянувшуюся за поцелуем русалку. И та наконец увидела блеск волчьих глаз. Лицо девушки побледнело, она хотела скрыться в воде, но Анюта быстро схватила её. Темноволосая испуганно закричала, забилась, поднимая вверх стаи брызг. Рука увенчанная тремя острыми лезвиями взметнулась к горлу, но убить Анюту таким подлым способом уже было нельзя. Она знала секрет живущей на берегу девы. Возможно только сёстры и остались в той мёртвой деревне, но не рыбалкой они промышляли. Как много пришедших к озеру мужчин сгинуло в их смертоносных объятиях? Быстрый удар в шею, и труп. Отравленье от поцелуя, и без чувств тонешь в пучине. Хитро, очень хитро придумано: чужая смерть за свою жизнь и еду. Следы их преступлений разбросаны по всему берегу, нужно было только узреть.
Перехватив вооружённую руку, Анюта вытащила русалку на берег. Волчица с ухмылкой отметила, что рыбьего хвоста к ней не прилагалось. Когтистая перчатка из переплетённого кожей металла была тут же сорвана, ранившая родную плоть рука выворачивалась пока не треснули кости. Девушка заголосила от боли, извиваясь под коленом Волчицы. Язык Анюты привычным движением разрезал себя о клыки и разбудил внутри страшного Зверя. В руке Нави сверкнул обнажённый клинок.
— Долг платежом