Орден Змей (СИ) - Ершов Евгений

Глядя глазами Ормара и воспринимая его чувства, я видел его задумку глупого розыгрыша — напугать мальчишку, притворившись мертвяком. Я подошел к перегородке, где лилась вода. Сам чуть ли трясся от смеха, как и мои подельники. Желая сыграть убедительно, представил, что я и есть зомби, я двинулся к Эйнару, подражая дерганым движениям мертвяков и начиная кричать его голосом.

Мне казалось, что я и есть зомби, так я вжился в свою роль. Эйнар вскрикнул, повернулся на звук моего голоса, и до меня не сразу дошло, почему он трясется от страха, закрываясь от меня рукой, почему кричат мальчишки сзади меня, почему Эйнар забивается в угол, закрывая голову руками.

В недоумении Ормар остановился и понял, что из его рта, а теперь пасти вырывался страшный рык мертвяка, а тело корчилось как у зомби. Ормар замер, наваждение сошло, Эйнар поднял на меня заплаканное лицо — слезы продолжали литься по его щекам. Оборачиваясь к своим спутникам, увидел глазами двойника их растерянные лица. Я и сам был в полном замешательстве. Но случай такой заманчивый. Показал пальцем на Эйнара:

— Слюнтяй! Святые динозавры! И это воин, который собирается с мертвяками драться? Плачешь, как девчонка!

Он подорвался с места, и голый убежал под мой смех.

Потом я жалел, что сказал эти слова, но недолго. Началось наше противостояние, когда в ход шли любые средства, чтобы унизить противника и причинить ему боль. Я всей душой возненавидел Эйнара.

Глава 4

Бой до смерти

Во сне я возвратился из душевой в настоящее, и увидел себя на турнире нашей группы. Бои один на один голыми руками, палками, тренировочным холодным оружием — и вот в финале должны сойтись Ормар и Эйнар. Нас ждала площадка, напоминающая мне-Ване уменьшенную в несколько раз арену колизея, изображение которой я видел в книгах по истории Древнего Рима. Овальной формы яма с высокими, в полтора человеческих роста краями, а дальше несколько рядов трибун, где на нижнем ряду расположились три наставника, а выше — мальчишки из нашей и других групп.

По команде наставников началась схватка, сначала без оружия, в рукопашную. Мы хорошо изучили друг друга, и ни один не может подловить другого. Мы парировали удары друг друга, попадали в цель и пропускали удары, но всё это несущественно, настоящий бой будет позже, когда в ход пойдут дерево и металл. Пока не последует команда прекращать схватку, допустимы любые удары, уловки, подлые приемы, обманки, но не дай боги нанести хоть один удар, когда прозвучит «стоп».

Пытались ли командиры нас помирить или перевести соперничество в конструктивное русло? Скорее наоборот, что мне, Ване из Ломокны было странно, но Ормар не видел в этом ничего необычного. В каждом возрасте болью и кровью выковывались лучшие бойцы и лидеры для спасения людского племени от нечисти.

Обо всем этом я успевал думать, пока я-Ормар и его соперник хорошенько дубасили друг друга, но когда схватка ушла в партер, раздался крик «палки», и оба соперника рванули к своим концам арены, где лежало приготовленное оружие. И вновь мы сходились, и треск столкнувшегося оружия разносился над полем битвы. С удивлением заметил, что похоже, эти палки — осиновые колья — но тут же пришло понимание, что иначе и быть не могло. И гораздо чаще мы пытались нанести друг другу колющие раны — техника боя явно предназначалась для сражения не только с людьми, но скорее с нечистью.

Пропустил несколько чувствительных уколов, но и сопернику доставалось. Ормар неистово сражался, наседая на Эйнара, и тот пробовал повторить подлый прием, приведшей к моей травме неделю назад. Но я лишь изображал из себя ничего не соображающего берсерка, на самом деле ожидая как раз такого хода от врага. И когда тот, как подкошенный, рухнул на землю, я концом носка подхватил песок арены и швырнул в соперника, тут же подпрыгивая и уходя от размашистого удара палкой.

Песок попал Эйнару в лицо, и его слепые лихорадочные взмахи осиновым колом не причиняли мне никакого ущерба, чего не скажешь о моих — пару раз попал ему по рукам и корпусу, и замахнулся, чтобы острием пригвоздить соперника к арене. Но с сожалением остановил движение после крика командира «стоп». Кажется, что битва завершена, но прошла минута, в течение которой Эйнар восстановил способность видеть, и последовал крик «металл». Мы вновь сошлись, держа тренировочные мечи и защищаясь кожаными щитами, которые великоваты для девятилетних мальчишек, но так мы тренировали выносливость и силу. Обмен ударами ни к чему не приводил, лишь изматывал нас.

— Стоп, — прозвучала неожиданная команда. Мы замерли и с недоумением посмотрели вверх, на наставников и на недовольно гудящую толпу мальчишек.

— Бой до смерти одного из участников, — раздался новый приказ, — разрешено любое оружие на выбор и применение любых способностей.

Над ареной повисла звенящая тишина. Смотрю на Эйнара, и на его лице отразились те же мысли, что и у меня — не слишком ли это? И еще я думаю про применение способностей. Слух о том, что я будто превратился в зомби, быстро разошелся по замку и дошел, конечно, и до наставников. Тогда впервые я лицом к лицу столкнулся с магистром Кнутом, развивавшим способности учеников, у которых эти дары проявлялись. Раньше видел его только издалека и мельком.

— Ормар, что ты знаешь о способностях? — спросил меня тогда седой старик, сидя в высоком резном кресле в комнате в громадной северной башне. Я впервые входил в место, куда был запрещен вход всякому, кто не имел способностей к магии. Башня колдуна — так называли мы северную твердыню замка.

— Способности — это предрасположенность человека к одному из направлений магии. Они проявляются неожиданно, и чаще всего — в возрасте десяти лет, но могут вдруг появиться и гораздо позже — я легко отвечал, потому что несколько дней изучал в местной библиотеке труды по магии. — Способности бывают разными. Боевые, стихийные, дар целительства, дары маскировки, способности к превращению, дар подражания, к быстрому перемещению и другие. Если их правильно и вовремя не развивать, то они останутся на низком уровне.

— Совершенно верно, мальчик. Проверим твою способность. Покажи мне, — велел Кнут.

— Но я не знаю, как мне вызвать ее. Пробовал после того случая с Эйнаром, но у меня ничего не вышло, — в смущении отвечал Ормар.

— То была глупая и ненужна шутка, ты это понимаешь? — спросил магистр, и видя мой кивок, продолжал. — Но она проявила твою способность. Так что вспомни свои эмоции в тот вечер. Что ты хотел сделать и что чувствовал?

— Я хотел подшутить над ним, — медленно начал я, — и представлял, как он испугается, когда увидит меня, переодетого в зомби. Думал, как мы будем смеяться над ним, когда он закричит от страха.

— Хорошо, попробуй сейчас пошутить надо мной. Напугай меня.

Я посмотрел на одного из глав нашего замка, и не почувствовал никакого желания подшучивать над могущественным магом. А уж напугать — скорее, это он меня пугал одним своим видом: орлиный профиль, цепкий взгляд, вся обстановка кабинета, обстановка магии и власти, которая подавляла и заставляла преклоняться перед человеком, который являлся тут хозяином.

— Давай, пробуй. Представь, что тут не я, а Эйнар, и подшути над ним еще раз, повтори, что было тогда, — поторопил меня Кнут.

Честно попытавшись это сделать, я даже смог представить, что передо мной переодетый Эйнар, и даже представил ту злополучную душевую кабину. Полчаса мы пытались вызвать проявление способностей, но ничего так и не произошло. Мне вообще подумалось, что в тот вечер я просто очень хорошо сыграл роль зомби, и дело вовсе не в волшебных способностях. Это навело меня на мысль.

— Магистр, — обратился Ормар к колдуну, — я кое-что вспомнил. Когда напялил старый растрепанный мешок, когда вымазался грязью и посмотрелся в зеркало — я сам себе показался зомби. И вот, мы идем с ребятами к душевым, а я всё твержу — «я зомби, я мертвяк, я зомби, я мертвяк». Будто уже сам поверил, что не Ормар, а мертвяк и иду пожирать человека. Вспомнил еще…