Последний рывок советских танкостроителей - Юрий Апухтин

Обидно, что ничего не знаем об этом. Мало ездим! Необходима информация из других областей развития нашей техники, особенно в ракетно-космической отрасли.

28.01-2.02.80. Обратно был в ЦКБ КМЗ, где рассматривали уже более конкретные их предложения по комплексу. У них на всех уровнях, вплоть до Некрасова на удивление приветствуют работу с нами. По предложению Мазуренко, исходя из компоновки для двух человек, прицельный комплекс должен был состоять из двух панорам без ночного канала, пассивный ночной прицел размещался самостоятельно. Исходя из требований размещения экипажа приборы должны быть без оптических окуляров, что выглядит слишком революционно и возможно ли такое создать? Они предложили проработать обнаружитель вертолетов на базе телевизионной системы.

Рассказал им о БЦВМ Института кибернетики, они заинтересовались, возможно, согласятся производить у себя.

Созвонился и заехал к Новожилову, рассказал о параметрах БЦВМ Института кибернетики. Он о них, в принципе, уже знал и заинтересовался слабо. Проводить работы сейчас с нами не может.

Был в Академии БТВ у заведующего кафедрой автоматики танков генерала Белановского. Спросил его мнение об экипаже в два человека, он считает, что все это выглядит очень сомнительно и такой переход слишком кардинален и вряд ли он оправдан.

10.02.80. У нас был Данильченко – директор НИИ систем нашего министерства, который непонятно чем занимается и в основном только распределяет ЭВМ по предприятиям отрасли. Шомин приказал мне ознакомить его с ТИУС. Он заинтересовался, хотя сам делать ничего не может и не хочет. У него хорошие связи с Глушковым, и он обещал переговорить с ним по вопросу разработки для нас БЦВМ.

18.02.80. Хандога был в Министерстве и вместе с Агапоновым готовили письма-запросы в смежные Министерства по подключению к работам по ТИУС для оформления решения ВПК. Работа движется очень медленно, Агапонов – просто саботажник, как его только могут держать в Министерстве! / Ю.А. Потом я узнал, что его держали для «особых поручений» в интересах руководства, кому-то гараж, машина, дача, институт и он этим с удовольствием занимался./

20-21.02.80. К нам приехала бригада специалистов из ЦКБ КМЗ по прицельному комплексу. Оказалось, что мы и они не готовы серьезно обсудить эту проблему. Они настаивают на дневно-ночном основном приборе и панорамической головке, так как основной прибор у них проработан. Рациональную структуру комплекса не нашли и решили провести совещание в марте по определению состава комплекса.

26.02.80. У нас был Борисюк и я спросил его по БЦВМ Глушкова. Он считает, что их технология не подходит, элементная база плохая, а СКБ Ротор может сделать такое же, только нет математического обеспечения. С такими рассуждениями мы можем далеко заплыть, не имея ничего и никакого опыта такое можно говорить только по незнанию.

3-7.03.80. С представителями ЦКБ КМЗ и НИИ прикладной физики был в Каунасе на радиозаводе по телевизионной системе. Там хотят работать с нами и у них серьезный подход к работе, но просили нашей поддержали в их Министерстве. Согласны делать телевизионную систему видения и телевизионный канал для прицельного комплекса. Видел макеты телевизионных систем на ПЗС, наши и американские, разрешение еще недостаточное. Ночной канал без ЭОП вряд ли удастся сделать. Они согласны поставить нам серийную вертолетную систему для проверок по разрешению в составе танка, но требуется разрешение их генерального заказчика.

29.02-1.03.80. Хандога был в Киеве у Голодняка по БЦВМ, там была беседа по системам с генералом из Академии Можайского. Голодняк дал принципиальное согласие на работы по договору с нами и стоимость работ 1млн. рублей.

12.03.80. С ВНИИТМ договорились о финансировании, позвонили Голодняку, но ему уже не нужно!? Создается впечатление о нем как о несерьезном партнере, опять начались разговоры о серийном заводе.

18.03.80. Я и Хандога были в Киеве. Голодняк организовал нам встречу с ведущими специалистами по различным вопросам и помощником Глушкова Самсоновым. Шел разговор о создании системы. Наконец-то первый серьезный разговор! Голодняк пытался вести разговор о 10 образцах, но это уже не ставилось основой для начала работ. В принципе, было сказано, что на 90% вопрос решен, но необходима встреча нашего руководства с Глушковым. Договорились о такой встрече через неделю.

В процессе бесед стало понятно, что все-таки для Института кибернетики разработка устройств сопряжения с БЦВМ очень серьезный вопрос.

18-19.03.80. У нас состоялось совещание с ЦКБ КМЗ по определению состава и ТТХ прицельного комплекса. Мы настаивали на комплексе из двух панорам, они с этим не соглашались. Протаскивали свою идею о дневно-ночном прицеле и панораме, но в итоге подписали наши требования. Очень серьезный вопрос по ночному каналу, получить требуемую дальность в приемлемых габаритах невозможно. Необходимы принципиально новые решения!

27.03.80. Словиковский и я ездили на встречу с Глушковым. От ЦКБ КМЗ были Иванов, Погонин, Пыркин, Пятков и от СКБ Ротор Макаров, Орешкин и Винокуров.

На встречу с Глушковым они опоздали, были только мы. Принимал нас академик Глушков, его заместители, начальник СКБ, Голодняк, Подворчан и его специалисты.

В разговоре с Глушковым виден был его громадный кругозор и знание дела. У своих сотрудников спрашивал только по существу вопроса и интересовался, могут сделать или нет. Чувствовалось, что он подготовлен к встрече, возможно с подачи Данильченко, представляет наши проблемы, даже знает, что мы работаем по экипажу из двух человек.

Изложенную нами идеологию он поддерживает и считает это самым верным направлением развития систем танка.

Он задал вопрос, что будет с Преснухиным в этой ситуации. Словиковский сказал, что разработка будет вестись на конкурсных началах. На это Глушков ответил, что не хочет портить отношения с Преснухиным.

В заключение Глушков заявил, что он согласен вести разработку системы, но если на это дает добро Воронин или Финогенов. Договорились, что в апреле у Воронина должна состояться встреча всех заинтересованных сторон, на которой должны решить, что и как делать.

После совещания Голодняк всем нам еще раз рассказал о БЦВМ «Миг», при этом выявились в ней и недостатки по постоянной памяти. ЦКБ КМЗ в этой машине серьезно заинтересовалось и Иванов сказал, что они могут взять на себя разработку и изготовление этой машины у себя на заводе.

Представители СКБ Ротор в основном молчали и их позиция была неясна, видно к этим разговорам они совсем еще не готовы. Вечером перед отъездом вся наша компания отметила встречу в ресторане, в котором был рыбный день.

По приезду Словиковский доложил о встрече Морозову (Шомин болел) и тот через обком поставил в известность Воронина и он дал согласие на встречу в Харькове.

7-8.04.80. Для рассмотрения прицельного комплекса во главе с Некрасовым приехала бригада ЦКБ КМЗ, были Михайлов, Иванов, Абрамов, Пыркин. Из-за отсутствия Шомина совещание проводил Морозов. Сразу было видно, что Некрасов заинтересовался нашим изделием, он даже сделал ряд замечаний по машине в целом. Морозов докладывал неубедительно и не смог выделить положительные моменты предлагаемой компоновки, показывать мы не умеем!

Они опять пытались настаивать на варианте с дневно-ночным прицелом, но Некрасов в целом понял проблему и сказал, что будут искать пути построения наиболее оптимального комплекса.

Приятно было видеть, что он вел себя как главный конструктор, выяснял существенные вопросы и не спорил по мелочам и ему неоднократно приходилось удерживать Иванова от ненужных споров. Для разговора с Некрасовым необходим Шомин, видно было, что Морозов не в состоянии представить проблему в целом и не силен в полемике при отстаивании своих позиций.

В протоколе все-таки написали, что в комплексе должно быть три панорамы и Некрасов остался недоволен, что на него давят. Будут прорабатывать такой комплекс, но если найдут более лучший вариант, то предложат его для рассмотрения.

По БЦВМ они согласны полностью вести всю работу, включая разработку и производство, но только для нового изделия. Для существующего поколения они категорически отказываются и с БЦВМ еще, видно, проблем будет много.

8.04.80. Позвонил Бархоткин и в очень возбужденном состоянии сказал, что только от Преснухина. Начал возмущаться, что мы ведем переговоры с Глушковым и их оставляем в стороне. Напомнил, что я аспирант МИЭТ и можно все потерять. Требовал от нас ТЗ на систему и активизации работ. Мне пришлось рассказать об их бездеятельности в течение нескольких лет и неспособности сделать что-то конкретное, на что он заметил, что я не самый умный и т. д. Мы ни о чем не договорились и с этого момента с МИЭТ, по всей видимости, начинаются серьезные разногласия.