Чудеса на седьмом этаже (СИ) - Гриин Эппле

— Не приходи, — мысленно попросила Диму Агата. — Пожалуйста, не приходи. Не верь мне, брось.

Агата скинула кроссовки и упала на постель, утонув в пуховом одеяле. Подложила руки под голову и задумалась, глядя в потолок.

Игрушкой… Забавой — вот кем она была для Артема. Актрисой погорелого театра в чужой пьесе. Итак…

Главная героиня — очаровательная девица Агата Николаева, лучшая подруга сестры главного героя, принадлежит навек другому, недоступна и недосягаема, как Луна на небосводе.

Главный герой — амбициозный юноша Артем Верещагин, испорченный проницательным умом и циничным чувством юмора. Никогда не воспринимался всерьез гордыми и сексуальными подружками сестры, так как находился на положении младшего брата.

Краткое содержание пьесы: он влюбляется в нее, она поначалу не обращает на него внимания, но вскоре его красота и обаяние берут свое, и девушка постепенно сдается, но они не могут быть вместе, потому что… потому что… Да черт его знает, почему! Остановимся на том, что главная героиня не может бросить своего прежнего возлюбленного, а главный герой не имеет права предать друга. А почему бы Диме и не быть Артему лучшим другом? Все-таки в одной компании время проводят.

Но в реальности все складывалось совсем иначе.

Полугодовая прелюдия, в течение которой Агата старалась не обращать внимание на не по годам умного брата подруги, вылилась в навязчивое безумие. Но его красота и обаяние абсолютно ее не впечатлили.

Задело за живое другое… Как-то Женя вывалила ворох исписанных бумаг перед Агатой, произнеся: «Прочти». Это были стихи, обрывки несвязного повествования, фрагменты каких-то пьес.

— Что это? — заинтересовалась Агата.

— Творчество моего братца. И он собирается это выкинуть. Представляешь?

Агата просматривала белоснежные листы, исписанные неровным, прыгающим почерком, аккуратно раскладывая их в разные стопки, и не знала, что сказать.

— Он очень талантлив, — пробормотала она в конце концов. — Сохрани это, не выбрасывай.

Вот тогда-то все и изменилось.

Артем плюхнулся на продавленное кресло возле костра — царское ложе, закинул ногу на ногу и уставился на огонь.

«Выпить, что ли?» — мелькнуло у него. Оглядел импровизированный стол, заваленный мусором, в поисках водки. Но на глаза попадались лишь пластиковые стаканчики и полупустые бутылки с лимонадом. Тоска… А догнаться точно не помешало бы. И, может, потом пробраться в комнату к Наташке и… Она с начала вечера на него недвусмысленно посматривала. Почему бы и не трахнуться? Без обязательств.

Он заметил Диму, стоящего на крыльце дачного домика. Встретился с ним взглядом. Широко улыбнулся и отсалютовал. Тот качнул головой, сплюнул, показал средний палец и вошел внутрь. Пфф, кретин! Наивный, доверчивый ублюдок! Наверняка, сейчас полезет к своей Агате Великолепной, не желая ничего замечать вокруг себя. Любовь слепа.

Pretty lover. Наверняка, во время оргазма утирает слезы, бормоча: «О милая, спасибо! Спасибо!» В голове отчетливо нарисовалась картинка, как этот придурок именно в этот самый момент лезет в постель к Агате…

Артем поморщился от резкой боли в сердце. Схватился за грудную клетку. Что за…

Стиснул зубы.

«Зачем? Зачем она призналась?» — зло, с ненавистью.

Да к черту эту парочку! Пусть милуются!

Артем приметил Агату сразу. Как только она впервые пришла в гости к сестре в компании однокурсниц. Он помнил странное чувство, вспышкой радости озарившее все его нутро: «Это она! Моя главная героиня!»

Ему уже давно хотелось пережить удивительную историю любви, выстроенную по его собственному сценарию. Особенную. Сложную, противоречивую — разыгранную на троих. Где ему отводилась бы особая роль — того, кто, участвуя, при этом остается сторонним наблюдателем чужих изломанных эмоций. Влезть, разрушить, присвоить, но не владеть. Серьезные отношения? Нет, увольте, ему всего восемнадцать. Только игра!

Но Агата, кажется, и правда влюбленная в своего умилительно, до тошноты красивого Димочку, которому разве крылышек за спиной не хватало (херувим хренов), полностью его игнорировала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полгода Тема всеми способами пытался привлечь внимание Агаты. Без толку. Она распаляла его воображение до состояния полубреда, в котором он строчил стихи-признания, наутро в ярости сминая листы бумаги и разбрасывая их вокруг письменного стола.

Артем и подумать не мог, что в итоге ему подыграет сестра. Оказывается, Агата — тонко чувствующая натура! Кто бы знал, что она поведется на его стихи. Чушь сентиментальную!

Все чаще и чаще он ловил на себе ее задумчивые взгляды, вздрагивал от ее случайных прикосновений, млел от заманчивой недосказанности и ждал. Ждал новых и новых встреч, чтобы продолжать эту игру. Которая никак не хотела получать дальнейшее развитие.

Может, положение дел так бы никогда и не изменилось, если бы не Женин день рождения.

Агата крупно поссорилась с Димой прямо перед празднованием этого знаменательного события и к Жене приехала одна и не в духе. На Артема она за весь вечер ни разу не взглянула, хотя они сидели рядом за столом, что весьма его задело.

Он наблюдал за как-то невесело смеющейся девушкой и изнывал от нестерпимого томления. До него долетал запах туалетной воды Агаты, иногда ее дыхание обжигало его щеку, а ее голос волновал странной вибрацией. Тема терялся от разрушавших его душевное спокойствие чувств и понимал, что первоначальный сценарий распадается на куски у него на глазах. Он скользил взглядом по ее телу и страдал оттого, что не может, не имеет права даже дотронуться до нежного овала лица, до чувственной впадинки у ключицы, провести рукой по игриво обнаженной линии ее спины.

Ночевать Агата осталась у Жени — веселье затянулось до пяти утра. Так и не перекинувшись с Темой за весь вечер и словом, она ушла спать в комнату сестры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Артем помнил, как с кем-то целовался в темном коридоре, кому-то признавался в любви, кого-то провожал до подъезда, а потом страстно прижимал к грязной стене и что-то неразборчиво шептал на ухо, пытаясь расстегнуть ширинку. Наверное, читал стихи. С ним случалось.

Вернулся домой в шесть — в квартире стояла тишина. На ходу стаскивая с себя рубашку, прошел в свою комнату. Замер… Пьяно мотнул головой и стремительно ворвался к сестре. На ее кровати спала Агата. Ему были видны разметавшиеся по подушке волосы и обнаженная спина, незащищенная дерзким одеялом.

Случайное прикосновение? Конечно, нет. Артем осторожно лег рядом с девушкой и в тишине отдыхающей от шумного веселья квартиры нарушил все рамки приличия. Он оставил поцелуй на ее шее, позволив бесстыжим рукам пробраться под одеяло и стиснуть ее талию, прижав к себе.

***

Агата не спала. Она ждала, что Артем, осознав свою оплошность, просто уйдет, и тогда у нее будет повод как следует выплакаться в чужую подушку, подарив ей свою незаконную ревность. Потому что осознала, что не может видеть его с другими девушками. Просто не может. Поэтому старательно избегала брата подруги весь вечер.

Он не ушел.

Он запер комнату на ключ.

Утром они отчаянно делали вид, что между ними ничего не произошло.

Сумасшествие продолжалось в течение месяца. Оставаясь наедине с Агатой, Артем с ненормальным блеском в глазах преподносил на ладони всю свою вывернутую наизнанку душу, изливаясь стихами и вроде бы ничего не требуя взамен. Лишь самую малость. Ему нужна была ее страстность, вся пылкость физической любви.

Агата слишком поздно поняла, на каком топливе полыхает необузданная Темина страсть и что служит для нее стимулом. Все рухнуло в одно мгновение. Стоило ей только произнести: «Давай прекратим эту игру в прятки. Мы же просто можем быть вместе. Меня больше ничего не удерживает рядом с Димой».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пылкость их взаимного влечения растаяла в одночасье, и уже не было вспышек творческого безумия и мгновенных стихотворений, набросанных абы как, наспех, на случайных листках. Очарование тайны превратилось в пошлый обман. Тема был великим манипулятором, трагиком и комедиантом в одном лице, победителем и страдальцем по собственному желанию, и при этом всегда — сторонним наблюдателем.