Симона и Грета - Елена Доброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, не представляю! А Никита?
– Что – Никита?
– Он знает?
– Да, он единственный, кто в курсе.
– А он как к этому относится?
– Не очень одобрительно, он не может понять, что я нашла в этом Степанцове.
– Так он еще и Степанцов!
– А что плохого? Ведь не Тютюськин же!
– Еще не хватало! А тебе Никита совсем не нравится?
– Грет, я ж тебе уже говорила – он для меня мал.
– Что ты понимаешь! Поверь мне, Галюш, он будет очень интересным мужчиной, по-настояшему интересным и по-настоящему мужчиной. И ты будешь очень жалеть, что его упустила.
– Пусть он сначала станет таким, а потом я посмотрю.
– А потом будет поздно, может быть.
– Грета, мне он не нравится.
– Но зато ты ему нравишься.
– С чего ты взяла?
– А чего ради он стал бы ходить сюда, как привязанный? Его же, как магнитом, сюда тянет.
– Если уж на то пошло, то я тут совершенно ни при чем. И ходит он не ко мне, а к тебе.
– Ну, правильно, он приходит, а тебя нет. Я же не могу его гнать. Мы сидим, разговариваем, ждем, когда ты заявишься.
– Между прочим, Грет, мне последнее время кажется, что он приходит именно ради тебя.
– То есть?
– Ему нравится с тобой общаться, ходить по всяким вернисажам. Вообще, он так на тебя иногда смотрит…
– Как он смотрит?
– Ну, так… горящим взором.
– Что ты несешь, Галка?
– Нет, правда. Он, наверное, влюбился в тебя. Во всяком случае, мне несколько раз уже это приходило в голову.
– Ну что ж, завести на старости лет роман с внучонком…
– Каким внучонком, Грета! Ты еще молодая женщина!
– Ты знаешь, сколько мне лет? Пятьдесят три! О чем ты говоришь!
– Тебе не дашь столько.
– Это другое дело. Но факт остается фактом.
Грета вдруг начала смеяться.
– Ты что, Грет? Что смешного? Ну скажи, почему ты смеешься?
– Ой, не могу! – Грета отдышалась, откашлялась – Мы с тобой два сапога, стоим друг друга.
– Почему?
– Ты в двадцать лет завела роман с сорокасемилетним балбесом. А я в пятьдесят – соблазню двадцатилетнего мальчика. Нормально!
– А что, Грет, потом махнемся! Знаешь, как в полонезе или там мазурке…
Они себе представили, как выполняют танцевальные па – Галя со Степанцовым и Грета с Никитой. И потом звучит команда – переход партнеров. И они с многозначительными улыбками и чинными кивками обмениваются кавалерами.
Они уже обе – Грета и Галя – хохотали, придумывая все новые смешные детали.
– А представь себе…хахаха… по… хахаха… по…хахаха…
– Что – по? Хахаха!
– По… по-о-ольку… – рыдая от смеха, смогла произнести Галя. И эта картина – как они скачут, руки наперекрест, в ритме польки, – вызвала такой взрыв хохота, что Симона с беспокойством приоткрыла дверь и заглянула – что у вас происходит? И с изумлением наблюдала, как тетка и племянница, согнувшись пополам, захлебывались хохотом, хлюпая носами и вытирая мокрые от слез лица.
17
Вообще-то Грета и сама замечала, что молодой человек иногда смотрит на нее восхищенными глазами. Но она отдавала себе отчет, что это восхищение относится к ней постольку, поскольку она является частью того мира, куда он, по-видимому, мечтал попасть, а может быть – даже и не мечтал, но попал, благодаря ей. Никите было явно интересно и лестно знакомство с людьми, имевшими магически звучащие знаки отличия от остальных – например, «главный редактор такого-то журнала», «режиссер такого-то фильма», «автор учебника по художественной композиции» и так далее. Возможно, знакомство с ними подпитывало его молодое честолюбие. А возможно и то, что крупный план позволял ему обнаружить у знаменитости черты, свойственные простым смертным, и это придавало ему уверенности и в своих собственных силах.
* * *– Привет, подруга!
– Генрих!
Поцелуй дружеский и весьма пылкий. Он – потому что Грета хорошо выглядела, и раз она здесь – значит на плаву, в деле.
Она – потому что рада возможности продемонстрировать, что она еще на плаву.
– Шикарно выглядишь!
Благодарный молодой смех.
– Как тебе новый шедевр века? Видела?
– Нет еще. Как раз идем.
– Ну-ну, – с усмешкой. – Посмотрите, посмотрите. – Взгляд на молодого человека – зорко, но без интереса – раз он с ней – то значит свой. Будущий конкурент. Пусть пока что радуется, что стоял рядом с мэтром.
* * *– Это знаешь кто? Это Генрих Коробов, член академии художеств.
* * *– Грета!
– Мартина!
– Как ты? Что-то тебя давно не видно, я даже спрашивала – где Грета, никто не знает?
– Да я тоже думала – куда ты делась?
– Я уж испугалась…не ушла ли ты из редакции.
– А я удивлялась – после выставки – тишина.
– Значит, мы просто не совпадали!
– Да. По фазе.
Дружный женский смех.
– Ну ладно, – быстрый оценивающий взгляд на Никиту. – Надо будет как-нибудь…
– Да, да обязательно!
Многозначительно, с нажимом:
– Нам есть о чем поговорить!
– Вот именно! Ну, пока, дорогая!
– Увидимся!
* * *– Это Мартина Федорова, жена владельца галереи «Два в кубе», зимой устраивала выставку своих инсталляций.
* * *– А я все думаю – почему эта великолепная женщина меня игногигует?
Целует руку.
– Виктор Самуэлевич, как я рада вас видеть!
Самодовольный смешок.
– Как вы, догогая?
– Да по-всякому.
– А что такое? – на лице фальшивая озабоченность, рождающая секундную иллюзию на возможное участие в судьбе.
– Нет-нет, все нормально. – Грета уже давно не поддавалась на эти фантомы. – Просто хочется чего-то лучшего.
– Ну, моя догогая, кому не хочется…А этот юноша…
– Это мой племянник.
– То-то я смотгю — для сына он стаговат. У такой молодой особы не может быть такого взгослого сына.
Взрыв светского смеха Благодарно-веселый смех Греты. Самодовольный – Виктора Самуэлевича. Немного смущенный, скромный – пока еще – Никиты.
– А чем он интегесуется?
– Живописью. Он будущий знаменитый эксперт.
– А-а! значит, наш человек?
– Наш!
– Ну что ж, молодой человек, вы в хогоших гуках! желаю удачи!
* * *– Ты его узнал? Нет? Это же критик Вольпин, у него колонка в журнале «Живопись и графика». Говорят, он всю жизнь учился не выговаривать «р». На самом деле, у него нормальная дикция.
– Грета Вольдемаровна, здравствуйте!
– Здравствуйте!
– Вы мою статью редактировали…
– Да-да. Я помню.
– Очень приятно вас встретить.
– Спасибо. Взаимно.
– Я бы хотела в вашем журнале еще две своих статьи опубликовать. Поможете?
– Это не совсем ко мне…Это к главному…
– Ну скажите, мол, старый автор…Когда позвонить?
– Насколько я знаю, портфель переполнен. Вы уточните у секретаря…
– Я позвоню, скажу с Гретой Вольдемаровной разговаривала. Это ваш сын? А я вот своего никак не могу затащить на выставку.
– Может насильно и не надо тащить… Всего вам доброго.
* * *Это какая-то авторша. Напрочь не помню ее имени.
* * *– Грета! Приветствую!
– О, привет, Володь! Как ты?
– Нормально! Идем к о дн у! Да нет, шучу, шуч у! Твой? – кивок в сторону Никиты.
– Мой.
– Нормально! Ты не в курсе, кого выбрали – Истомина или Кесарьяна?
– Я не знаю.
– Не так отвечаешь. Надо сказать «а я знаю?» Помнишь, как в анекдоте – «Рабинович, а вы знаете, почему подушка моей жены пахнет вашим одеколоном? – А я знаю?»
– Володь, ну откуда ты берешь все эти анекдоты?
– А я знаю? Ну, ладно. Давай! Си ю!
– Бай-бай!
* * *Это художник-график Владимир Крупин. Он книги оформляет.
* * *– Гре-ета!
– Ло-ора!
– А я думаю – ты или не ты?
– Я! Неужели я так изменилась?
– Ты очень изменилась, но ты знаешь, к лучшему!
– Ну, Лорик, я тебя умоляю!
– Да правда, ты помолодела, прямо как двадцать лет назад! Гретка, ты очень хорошо выглядишь, красотка!
– Лорка, дорогая! Как я рада! Сколько же мы не виделись?
– Года четыре, я думаю.
– Неужели уже четыре года?
– А ты думала? Время летит! Какой у тебя сын красивый! А я сначала подумала, что у тебя такой молодой поклонник.
– Лорик, не смущай мальчика!
– Да их сейчас разве смутишь! Правда ведь? И потом, чего тут смущаться! У такой женщины, как твоя мама, вполне может быть…
– Лорик, как ты-то сама?
– А я уже бабка!
– Ну да?!
– Да! Уже два года три месяца. Сейчас, подожди. – роется в сумке. – Вот, смотри мы какие!
– Ой, какое солнышко! Зайчик! Глазки какие умненькие!
– Да, весь в меня! – смеется. – Настюха уже собирается выходить на работу, так что будем помогать – когда мы с Алешкой, когда те бабушка с дедушкой. Они хотят еще няню, но знаешь, так трудно сейчас найти хорошую няню… но пусть ищут. А то я на пенсию все-таки не хочу выходить. Еще хочу поработать. Ой, погоди, кто-то звонит. Алло!
