Ведьма придет за тобой - Евгения Грановская

– Спасибо, со мной все в порядке.

Несколько секунд депутат испытующе смотрел на журналиста, затем улыбнулся и вежливо произнес:

– Да, конечно. Разумеется. Всего вам доброго, Глеб Олегович! И берегите себя!

– Вы тоже.

Тонированное стекло «Лексуса» скрыло лицо депутата. Машина мягко тронулась и, быстро набирая скорость, покатила прочь от клуба.

Глеб повернулся и зашагал к своей «бэхе». В салоне он включил «Радио Джаз» и закурил электронную сигарету.

– Зря ты с ним связался, дружище, – сказал человек, сидящий рядом.

Глеб хмуро на него покосился. Он готов был поклясться, что еще несколько секунд назад никого на соседнем сиденье не было.

– И вообще все это дело дурно попахивает, – продолжил человек, расположившийся рядом. – Помнишь, ты когда-то писал статью про чемпиона мира по боксу, которому предложили «лечь под противника». В той статье ты назвал его «проституткой». Тебе не кажется, что ты поступил точно так же?

– Нет, не кажется. Это не одно и то же.

Человек хмыкнул.

– Слухи о твоей «болезни» распространяются слишком быстро. Скоро вся Москва будет знать, что ты сумасшедший. И что тогда?

– Лягу в клинику, а когда выйду, напишу «Палату номер шесть» или «Записки из мертвого дома».

– Все шутишь? – Собеседник саркастически хмыкнул. – Не надоело? Послушай, дружище…

– Помолчи, – велел Глеб. – Тебя не существует. Ты – моя галлюцинация.

– Да ну? – Двойник криво ухмыльнулся. – А машина, в которой ты сидишь? А город, по которому ты ездишь? Откуда ты знаешь, что все это существует в реальности и не исчезает, когда ты засыпаешь?

– Дешевый солипсизм.

– И все же я здесь. И ты со мною разговариваешь.

– Ты прав. Но сейчас я положу этому конец.

Глеб достал из внутреннего кармана пиджака флакон с таблетками. Двойник посмотрел, как он вытряхивает пилюлю на ладонь, и сказал:

– Это ни к чему не приведет.

– Это приведет к тому, что ты исчезнешь.

– Да, но не навсегда. Лишь на время.

– Меня это устраивает. В жизни ничего не бывает «навсегда».

Глеб забросил таблетку в рот и, сделав усилие, проглотил ее. Закрыл глаза и пару минут посидел молча и неподвижно. Затем открыл глаза и посмотрел на соседнее сиденье. Там никого не было.

Глеб облегченно перевел дух. Затем достал телефон и набрал номер своего психиатра. Тот отозвался после двух гудков.

– Доктор Макарский слушает.

– Виктор, это опять произошло.

– Глеб? – Психиатр выдержал паузу. – Ты видел своего двойника?

– Да. И на этот раз не только видел, но и говорил с ним. – Корсак набрал в легкие воздуха, мысленно досчитал до трех, успокаивая сердцебиение, затем выдохнул: – Скажи мне честно, Витя, я сумасшедший?

– Нет, Глеб, ты не сумасшедший. Это все – последствия стресса.

– А разве не из-за стрессов люди сходят с ума? Я разговариваю со своим двойником. Любой нормальный психиатр сказал бы, что я свихнулся.

– Я нормальный психиатр, и я говорю тебе, что это пройдет.

– Ты мой друг и ты меня щадишь. Я глотаю таблетки уже неделю, а прогресса нет.

– Я говорил тебе: одних таблеток мало. Ложись в клинику, Глеб! Пойми, ты нуждаешься в отдыхе! Твой мозг нуждается в отдыхе!

– Мне нужен еще один стресс.

– Что?

– Клин клином вышибают.

– Глеб, больных людей не лечат стрессами.

– Теперь лечат. Это новая методика.

– Чья?

– Моя. И Ницше. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее».

– Твой Ницше был изрядной скотиной, – заявил Макарский.

– Да, но умной скотиной. И я доверяю ему больше, чем тебе.

– Глеб, не сходи с ума!

– Поздно, Витя. Уже сошел.

Корсак отключил телефон. Посидел немного молча, потом тихо окликнул:

– Эй! Ты еще здесь?

Никто не ответил. Он вздохнул и удовлетворенно сказал:

– Вот и хорошо. Надо чего-нибудь пожевать.

Затем повернул ключ зажигания и тронул машину с места.

Полтора часа спустя Корсак сидел в глубоком кресле перед пылающим вирт-камином. На журнальном столике – бутылка водки, бутылка тоника, чашка со льдом и блюдце с ветчиной и бужениной. В руке – стакан с холодным коктейлем.

За окнами все еще царила тьма, хотя через пару часов должно было рассвести. Сиамский кот Самурай, умолотив несколько кусков ветчины, сидел на подлокотнике кресла в величественной позе сфинкса. Кот был доволен и сыт, Глеб – тоже, хотя на душе у него было мрачновато.

Телевизора в доме он не держал, и его это вполне устраивало. Обычно он предпочитал тишину самому изысканному шуму, но сейчас не отказал себе в удовольствии послушать перед сном хорошую музыку. Выбор пал на «Tutu», предпоследний студийный альбом Майлза Дэвиса.

Слушая холодновато-меланхоличные звуки трубы Дэвиса и потягивая водку с тоником, Глеб размышлял о том, что жизнь при всей ее паршивости иногда бывает вполне сносной штукой. Даже сейчас, когда, снова оставшись один, он привыкает к статусу старого холостяка. Привыкает… и не может привыкнуть.

Допив коктейль, Корсак решил смешать себе еще один, но, едва он потянулся к бутылке, как телефон на журнальном столике отчаянно завибрировал, привлекая его внимание.

Глеб не без досады отставил бокал и взял мобильник.

– Слушаю, – буркнул он в трубку.

– Журналист Глеб Корсак?

– Да.

– Ваш номер мне дали в редакции журнала. Меня зовут Евгений Борисович Чурсин. Я врач.

– У меня уже есть врач, – сказал на это Глеб. – Всего доброго!

Он прервал связь и бросил телефон на столик. Снова потянулся за бутылкой, однако звонивший не собирался сдаваться без боя. Телефон завибрировал с еще большим энтузиазмом. Самурай открыл глаза и с упреком мяукнул.

– Ладно тебе вякать, – сказал ему Глеб. – Сейчас отвечу.

Он вздохнул и взял трубку.

– Да.

– Это опять доктор Чурсин. Простите, я не успел объясниться. Вы знакомы с Андреем Темченко?

– Нет.

– Странно.

– Почему?

– Он назвал вашу фамилию.

– Ее многие знают.

Собеседник, сбитый с толку, несколько секунд молчал. Потом решил зайти с другого бока.

– Простите, я снова не с того начал. Андрей Темченко – мой пациент. Он провел в коме много лет, а сегодня утром пришел в себя.

– А такое бывает? – небрежно осведомился Корсак.

– Редко, но бывает.

– Ладно. А я-то тут при чем?

– У моего пациента амнезия. До сегодняшней ночи он не помнил ничего, кроме своей фамилии. А сегодня он вспомнил вашу.

Глеб посмотрел на бутылку с водкой и досадливо поморщился. Было очевидно, что доктор Чурсин ждет от него каких-то разъяснений, но он не собирался никому ничего разъяснять.

– Прошу прощения, но я… – начал было он, однако доктор его перебил: