Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Том первый. Стихотворения (1912-1917) - Владимир Маяковский

Мрак

Склоняются долу солнцеподобные лики ихИ просто мрут,и давятся,и тонут.Один за другим уходят великие,за мастодонтом мастодонт…Сегодня на Верхарна обиделись небеса.Думает небо —дай[10]зашибу его!Господи,кому теперь писать?Неужели Шебуеву?Впрочем —пусть их пишут.Не мне в них рыться.Я с характером.Вол сам.От чтенья их[20]в сердце заводится мокрицаи мозг зарастает густейшим волосом.И писать не буду.Лучшепроверю,не широка ль в «Селекте» средняя луза.С Фадеем Абрамовичем сяду играть в ок_о_.Естьу союзников французовхорошая пословица:[30]"Довольно дураков".Пусть писатели начинают.Подожду.Посмотрю,какою дрянью заначиняютчемоданы душ.Вспомнит толпа о половом вопросе.Дальше больше оскудеет ум ее.Пойдут на лекцию Поссе:"Финики и безумие".[40]Иззахолустничается.Станет — Чита.Футуризмом покажется театр Мосоловой.Дома запрется —по складамбудет читать"Задушевное слово".Мысль иссушится в мелкий порошок.И когдаостанется смерть одна лишь ей,[50]тогда…Я знаю хорошо —вот что будет дальше.Ко мне,уже разукрашенному в проседь,придет она,повиснет на шею плакучей ивою:"Владимир Владимирович,милый" —попросит —[60]я сядуи напишу что-нибудьзамечательно красивое.

Лунная ночь

Пейзаж

Будет луна.Есть уженемножко.А вот и полная повисла в воздухе.Это бог, должно быть,дивнойсеребряной ложкойроется в звезд ух_е_.

Следующий день

Вбежал.Запыхался победы гонец:"Довольно.К веселью!К любви!Грустящих к черту!Уныньям конец!"Какой сногсшибательней вид?Цилиндр на затылок.[10]Штаны — пила.Пальмерстон застегнут наглухо.Глаза —двум солнцам велю пылатьиз глазнеотразимо наглых.Афиш подлиннее.На выси эстрад.О, сколько блестящего вздора вам!Есть ли такой, кто орать не рад:[20]"Маяковский!Браво!Маяковский!Здо-ро-воо!"Мадам, на минуту!Что ж, что стара?Сегодня всем целоваться.За мной!Смотрите,сие — ресторан,[30]Зал зацвел от оваций.Лакеи, вин!Чтобы все сорта.Что рюмка?Бочки гора.Пока не увижу дно,изо ртане вырвать блестящий кран…Домой — писать.Пока в крови[40]винои мысль тонка.Да так,чтоб каждая палочка в "и"просилась:"Пусти в канкан!"Теперь — на Невский.Где-тов ногахтолпа — трусящий заяц,[50]и толькопо дамам прокатывается:"Ах,какой прекрасный мерзавец!"

В. Я. Брюсову на память

"Брюсов выпустил окончание поэмы Пушкина "Египетские ночи". Альманах "Стремнины".

Разбоя след затерян прочново тьме египетских ночей.Проверив рукописьпострочно,гроши отсыпал казначей.Бояться вам рожна какого?Чтопротив — Пушкину иметь?Его кулакнавек закованв спокойную к обиде медь!

Хвои

Не надо.Не просите.Не будет елки.Как жев лесотп_у_стите папу?К немуиз-за лесаядер осколки[10]протянут,чтоб взять его,хищную лапу.Нельзя.Сегоднягорящие блесткине будут лежатьпод елкойв вате.Там —[20]миллион смертоносных _о_сокужалят,а раненым ваты не хватит.Нет.Не зажгут.Свечей не будет.В морежелезные чудища лазят.А с этих чудищзлые люди[30]ждут:не блеснет ли у _о_кон в глазе.Не говорите.Глупые речь заводят:чтоб дед пришел,чтоб игрушек ворох.Деда нет.Дед на заводе.Завод?Это тот, кто делает порох.[40]Не будет музыки.Р_у_ченекгде взять ему?Не сядет, играя.Ваш браттеперь,безрукий мученик,идет, сияющий, в воротах рая.Не плачьте.Зачем?[50]Не хмурьте личек.Не будет —что же с того!Скоровсе, в радостном кличеголоса сплетая,встретят новое Рождество.Елка будет.Да какая —не обхватишь ствол.[60]Навесят на елку сиянья разного.Будет стоять сплошное Рождество.Так чтодаже —надоест его праздновать.

Себе, любимому, посвящает эти строки автор

Четыре.Тяжелые, как удар."Кесарево кесарю — богу богово".А такому,как я,ткнуться куда?Где для меня уготовано логово?Если б был ямаленький,[10]как Великий океан, —на цыпочки б волн встал,приливом ласкался к луне бы.Где любимую найти мне,такую, как и я?Такая не уместилась бы в крохотное небо!О, если б я нищ был!Как миллиардер!Что деньги душе?Ненасытный вор в ней.[20]Моих желаний разнузданной ордене хватит золота всех Калифорний.Если б быть мне косноязычным,как Дантили Петрарка!Душу к одной зажечь!Стихами велеть истлеть ей!И словаи любовь моя —триумфальная арка:[30]пышно,бесследно пройдут сквозь неелюбовницы всех столетий.О, если б был ятихий,как гром, —ныл бы,дрожью объял бы земли одряхлевший скит.Яесли всей его мощью[40]выреву голос огромный —кометы заломят горящие руки,бросятся вниз с тоски.Я бы глаз лучами грыз ночи —о, если б был ятусклый,как солнце!Очень мне надосияньем моим поитьземли отощавшее лонце![50]Пройду,любовищу мою волоча.В какой ноч_и_,бредов_о_й,недужной,какими Голиафами я зач_а_т —такой большойи такой ненужный?

Последняя петербургская сказка

Стоит император Петр Великий,думает:"Запирую на просторе я!" —а рядомпод пьяные кликистроится гостиница "Астория".Сияет гостиница,за обедом обед онадает.[10]Завистью с гранита снят,слез император.Трое медныхслазяттихо,чтоб не спугнуть Сенат.Прохожие стремились войти и выйти.Швейцар в поклоне не уменьшил рост.Кто-торассеянный[20]бросил:"Извините",наступив нечаянно на змеин хвост.Император,лошадь и змейнеловкопо карточкеспросили гренадин.Шума язык не смолк, немея.Из пивших и евших не обернулся ни один.[30]И толькокогданад пачкой соломинокв коне заговорила привычка древняя,толпа сорвалась, криком сломана:— Жует!Не знает, зачем они.Деревня!Стыдом овихрены шаги коня.Выбелена грива от уличного газа.[40]Обратнопо Набережнойгонит гиканьепоследнюю из петербургских сказок.И вновь императорстоит без скипетра.Змей.Унынье у лошади на морде.И никто не поймет тоски Петра —узника,[50]закованного в собственном городе.

России

Вот иду я,заморский страус,в перьях строф, размеров и рифм.Спрятать голову, глупый, стараюсь,в оперенье звенящее врыв.Я не твой, снеговая уродина.Глубжев перья, душа, уложись!И иная окажется родина,[10]вижу —выжжена южная жизнь.Остров зноя.В пальмы овазился."Эй,дорогу!"Выдумку мнут.И опятьдо другого оазисавью следы песками минут.[20]Иные жмутся —уйти б,не кусается ль? —Иные изогнуты в низкую лесть."Мама,а мама,несет он яйца?" —"Не знаю, душечка.Должен бы несть".Ржут этажия.[30]Улицы пялятся.Обдают водой холода.Весь истыканный в дымы и в пальцы,переваливаю года.Что ж, бери меня хваткой мёрзкой!Бритвой ветра перья обрей.Пусть исчезну,чужой и заморский,под неистовства всех декабрей.

Братья писатели

Очевидно, не привыкнусидеть в "Бристоле",пить чай,построчно врать я, —опрокину стаканы,взлезу на столик.Слушайте,литературная братия!Сидите,[10]глазенки в чаишко канув.Вытерся от строчения локоть плюшевый.Подымите глаза от недопитых стаканов.От косм освободите уши вы.Вас,прилипшихк стене,к обоям,милые,что вас со словом свело?[20]А знаете,если не писал,разбоемзанимался Франсуа Виллон.Вам,берущим с опаскойи перочинные ножи,красота великолепнейшего века вверена вам!Из чего писать вам?Сегодня[30]жизньв сто крат интереснейу любого помощника присяжного поверенного.Господа поэты,неужели не наскучилипажи,дворцы,любовь,сирени куст вам?Если[40]такие, как вы,творцы —мне наплевать на всякое искусство.Лучше лавочку открою.Пойду на биржу.Тугими бумажниками растопырю бока.Пьяной песнейдушу выржув кабинете кабака.Под копны волос проникнет ли удар?[50]Мысльодна под волосища вложена:"Причесываться? Зачем же?!На время не стоит труда,а вечнопричесанным бытьневозможно".

Революция