Бои под Нарвой - Александр Степанов

— Отряд у нас значительно увеличился. Мы имеем четыре роты боевого состава и артиллерийский дивизион. Вдвоем с Праховым мы не справимся со всем хозяйством. Я хочу взять себе в помощь еще двух-трех человек, — сказал Блохин.

— Сформируйте штаб отряда, — предложил Еремин.

— Больно важно звучит — штаб! — усмехнулся Блохин. — Это целое учреждение, а как им управлять — я не знаю.

— Сделаем проще, по-рабочему — командир отряда, у него помощники — по санитарной части, боеснабжению и продовольственному снабжению, — вмешался Прахов. — Ты всем будешь командовать, а я стану помогать тебе.

— Кого же вы намечаете себе в помощники? — поинтересовался Еремин.

— Матроса Фомина. Он обучал рабочих военному делу. По его словам, он бывал во многих боях. Наших рабочих знает… — ответил Блохин.

— Военное дело он знает плохо. Воевал на море, а в сухопутных боях не участвовал, — покачал головой Прахов. — Стрелять из винтовки не умеет, штыковой бой знает плохо, зато языком болтать горазд. Из анархистов он, что ли? Ненадежный это народ — сегодня с нами, а завтра с кем будут — неизвестно…

— Намечал я еще Орехова, да он уехал в разведку. — Блохин нерешительно взглянул на Еремина. — Просится к нам в отряд один наш инженер — Петров. Во время войны очень помогал нам, разоблачал непорядки на фронте. Провел в окопах всю войну. Сейчас пришел на завод по тревоге. После революции командовал артиллерийской батареей. По-моему, такого можно взять, не подведет…

— Офицер? Надежен ли в политическом отношении? — покачал головой Еремин. — Позовите его сюда, поговорим с ним. Может, и подойдет. Но приглядывать за ним все же надо!

— В этом не сомневайтесь! Глаз с него не спустим…

Через минуту Петров был в директорском кабинете.

— Вот это и есть инженер Петров, про которого я говорил, — указал на него Блохин.

Несколько минут Еремин внимательно вглядывался в простое, открытое лицо инженера. Губы Петрова еще сохраняли юношескую припухлость, светлые глаза прямо смотрели из-под широких бровей.

«Хорош парень! — решил Еремин. — Этот пришел к нам с открытой душой».

Он протянул руку Петрову:

— Здравствуйте! Хотим определить вас в помощники командира отряда. Вы хорошо знакомы с военным делом?

— Воевал три с половиной года, был строевым артиллерийским офицером. Дослужился до чина поручика. С работой штаба знаком мало.

— Все же больше, чем кто-либо из нас. Товарищи хорошо отзываются о вас, — неторопливо продолжал Еремин, наблюдая за инженером. — Так как — согласны взять на себя оперативную часть штаба?

Петров нахмурился и переступил с ноги на ногу.

Полузакрыв глаза, Блохин постукивал пальцами по столу, следя за выражением лица Петрова. Инженер нравился ему своей простотой, отсутствием зазнайства и умением обращаться с рабочими. Помнил он и беседы, проводимые Петровым во время войны. Сидевший рядом Прахов лучше других знал Петрова, эволюцию его политических взглядов за последнее время и понимал, почему Петров затрудняется с ответом. Чтобы подбодрить инженера, он проговорил:

— Не сомневайтесь, товарищ инженер, поддержим вас в трудную минуту.

Еремин перехватил дружеские взгляды, какими обменялись Прахов и Петров, и уверенно сказал:

— Я тоже убежден, что вы пригодитесь в отряде.

Только Фомин, недавно вошедший в кабинет, мрачно насупясь, неприязненно глядел на Петрова, но вступать в спор с Ереминым и Праховым не решился.

— Что касается меня, то я готов помочь всем, чем только могу, — с горячностью воскликнул инженер.

— Вот и отлично, — одобрил Еремин. — Отряд ваш невелик, товарищ Блохин. Значит, как договорились, одному из товарищей поручите ведать боеснабжением, другому — питанием, третьему — санчастью. А оперативную часть возьмет на себя товарищ Петров.

— Боеснабжение у нас ведет Лихарев из старомеханического. Он с этим делом хорошо знаком. — Блохин почесал плохо выбритый подбородок. — С питанием дело хуже. Не знаем, кого подобрать, чтобы был расторопный и честный.

Прахов начал называть ряд фамилий, но Блохин только отмахивался рукой от предлагаемых кандидатур.

— Повалиху! — предложил один из рабочих, зашедших в кабинет.

Все громко захохотали, услышав об этой кандидатуре. Весь завод знал жену мастера Повалихина, известную своим энергичным, но весьма скандальным нравом.

— А что смеетесь? Я серьезно говорю!

— Так она же баба! — удивился Блохин.

— Ну и что ж такого! Она стоит любого мужика, нас в обиду не даст, — настаивал предложивший.

— Что это за Повалиха? — заинтересовался Еремин.

Блохин почесал затылок и пояснил.

— Может, и подойдет, раз она женщина энергичная и толковая, — решил Еремин.

— Повалихин-то сам тут? — справился Блохин, открыв дверь в приемную.

— Здесь, — поднялся из угла низенький, сутуловатый человек с густыми длинными усами и большим синяком под глазом.

— Жинка твоя дома?

— А где ж ей быть на ночь глядя, да еще в такой мороз? — отозвался мастер, прикладывая руку к синяку.

— Позови-ка ее сюда!

Лицо мастера передернулось.

— Зови ее сам, а я не ходок! Видишь, как ухватом огрела, — ткнул он пальцем в синяк.

Присутствующие в кабинете зашумели, засыпая шутками незадачливого супруга.

— Я схожу! У меня с женской нацией обхождение тонкое. Только пусть меня проводят: не знаю я, где эта гражданочка живет, — вызвался Фомин.

— Ну пошли, что ли? — вздохнул Повалихин.

— Ай да герой! К своей жинке и то только с охраной решается идти! — засмеялся Еремин. — А кто у вас ведает санитарной частью?

— Фельдшер наш, Лаврентий Максимович Семенов! — ответил Прахов.

Эта кандидатура не вызвала никаких возражений.

Лаврентий Максимович проработал на заводе больше сорока лет. Он был человек верующий, богомольный, что, однако, не мешало ему в бурный 1905 год прятать у себя за образами прокламации и тайно лечить забастовщиков, раненных в стычках с полицейскими. Накануне 9 января 1905 года Семенов уговаривал рабочих «не делать шуму и царя по пустякам не беспокоить», но в день расстрела он был на Дворцовой площади и перевязывал раненых рабочих.

Ворчал он и в октябрьские дни, что не мешало ему, однако, добровольно отправиться с рабочим отрядом против войск Керенского.

Узнав от дочери, что отряд собирается на фронт, он поспешил на завод.

— Какая уж война с немцами! У них все, а у нас голые кулаки да необученные солдаты, солоно придется! — разглагольствовал он в кругу рабочих, когда его позвали в кабинет директора.

— Ничего, Максимыч, справились мы со своими генералами, справимся и с немецкими. Не сомневайся в этом! — крикнул кто-то вслед фельдшеру.

— Чем могу быть вам полезен? — спросил Семенов у Еремина.

— Вот что, товарищ Семенов! Ваш отряд отправляется на фронт защищать Петроград от немцев. А вам думаем поручить медицинскую часть, — проговорил Еремин, разглядывая стоящего перед ним хмурого, усатого, еще крепкого старика.

— Всю жизнь провел с рабочими, привык к их кумпании. Куда они, туда и я. Раз надо, то я всегда готов! Разрешите идти, подобрать нужный персонал, медикаменты и инструментарий, — просто ответил фельдшер, поправляя у себя на плече санитарную сумку.

— Действуйте! — одобрительно кивнул Еремин.

В кабинет с шумом ввалились несколько человек. Впереди шла высокая, еще не старая женщина в кожухе и валенках, повязанная теплым платком. За ней двигались Фомин, мрачный Повалихин и молодая девушка с живыми, веселыми глазами.

— Честь имею представить эту сердитую гражданку Повалихину! — отрапортовал матрос.

— Зачем звали? — низким голосом спросила Повалихина, сумрачно глядя на Еремина.

— Как ты есть женщина бездетная… — начал было Блохин.

— Так ты хочешь подарить мне ребеночка, что ли? — озорно метнула на Блохина глазами Повалихина.

Раздались дружный хохот и выкрики:

— Ай да Повалиха! За словом в карман не полезет.

— Не робей, поддержим!

— Ну и чертова баба! — возмутился. Блохин. — Ты ей с делом, а она озорничает.

— Ишь каким постником стал! — не унималась Повалихина.

Блохин возмущенно засопел.

— Прекратите пререкания! — постучал по столу карандашом Еремин. — Отряд Стального завода отправляется на войну…

— Война — это дело не женское! — перебила его Повалихина.

— Ты-то всю жизнь воюешь! — поддел ее Блохин.

— А как с такими дурнями, как ты, не воевать? — не осталась в долгу Повалихина.

Еремин поморщился и снова резко постучал карандашом по столу.

— Вас, гражданка, вызвали сюда, чтобы предложить вам взять на себя заведование продовольственной частью рабочего отряда, — пояснил он. — Если вы согласны ведать продовольствием отряда, то немедленно приступайте к работе!