Срок приговоренных - Чингиз Абдуллаев

В такое время все уходят домой.

— Единственное место, где можно нормально поговорить, — зло сказал второй, и я с удивлением узнал голос. Довольно высокопоставленный чиновник из нашей администрации. Он обычно ходил в туалет на своем этаже, а не к нам. Почему пришел именно к нам — кто знает?

— Везде понатыкали свои микрофоны, — объяснил чиновник. — Не знаешь, кто и когда тебя слушает.

— Да, здесь чисто, — сказал первый, и я подумал, что и этого знаю.

— Что у вас случилось?

— Они обратили внимание на паспорта. У всех были номера паспортов с повторяющимися номерами. Четыре номера подряд. Поэтому и отправили запрос в УВИР, решили проверить все четыре паспорта. Хорошо еще, что мы узнали своевременно.

— А как вышло с этими паспортами?

— Да в милиции все напутали. Они на наш запрос выделили четыре паспорта, и все из новой серии. Их так и выдают всегда, пачками, в новых сериях.

— Обычно мы не посылаем людей за границу, — сказал, явно нервничая, чиновник.

Теперь я уже не сомневался. Это был заместитель руководителя администрации. Что он обсуждает в такое время здесь, в туалете? Неужели действительно не нашел другого места для разговора, подумал я, когда он добавил еще одну непонятную фразу: «Нужно было сразу обратить внимание на эти паспорта».

— Они должны были вылетать в одной группе, — словно оправдываясь, сказал его собеседник. — Мы не думали, что в туристической фирме обратят внимание на такие мелочи.

— Теперь и они все знают.

— Мы решили этот вопрос. Еще в воскресенье. Там возникла какая-то техническая проблема, но Слепнев обещал снять ее сегодня. Теперь все чисто.

— Поменяйте им паспорта. Дайте из разных серий. И выберите другую турфирму, пусть оформляют. И как можно быстрее. Мы и так тянем время. Речь идет о такой сумме.

Я сижу и слушаю. Интересно, о какой такой сумме идет речь? И почему они так нервничают, отправляя людей за границу? Мы часто ездим за рубеж, сопровождаем всякое начальство. Где я только не побывал за это время — от Латинской Америки до Японии. Нам обычно выдают служебные паспорта. Или дипломатические, кто рангом повыше. Но почему они хотят отправлять людей через турфирмы?

— Я все понимаю, — сказал второй, — мы уже поменяли всем паспорта. Люди повезут деньги в следующий понедельник. Рейсом в Швейцарию. С Таможенным комитетом я уже договорился, там никаких проблем. В новой турфирме обещали документы сделать за три дня.

— Хорошо. Только учтите, что на этот раз все должно быть чисто. Без технических «трудностей», — передразнил чиновник своего собеседника.

— Не беспокойтесь. Все будет в порядке. Все сто миллионов долларов загрузят в самолет, как и договаривались, в понедельник. Поэтому и решили оформлять всех четверых через турфирму, чтобы швейцарские власти ничего не заподозрили. В последнее время они даже на наши официальные запросы сразу не отвечают, проверяют каждого, кто к ним едет. А к обычным туристам, с красными паспортами, у них вопросов меньше бывает..

— Это мы знаем. Не забудьте, что больше откладывать этот рейс нельзя. В понедельник — крайний срок..

Заговорщики вышли из туалета, а я пока остался сидеть «орлом» на унитазе. Нет, я не боялся, что они что-то узнают о свидетеле их разговора. Просто вышла дурацкая ситуация, будто я специально залез в туалет, чтобы подслушать их секреты. А с другой стороны, я ведь тоже не ребенок, ясно, что готовится крупная афера, хотят вывезти сто миллионов долларов наличными из страны. Интересно, куда и зачем вывозят деньги эти люди, для которых они оформляют паспорта в обычной туристической фирме?

Я вышел из туалета и направился в свой кабинет. Еще полчаса я обдумывал услышанное, потом меня вызвал к себе Семен Алексеевич.

— В общем, я договорился, — устало сказал он, — пятьдесят тысяч на лечение хватит. Деньги дадут через несколько дней. Переведут на счет известной немецкой клиники. Все сделают как положено. Банкир Цфасман обещал оказать спонсорскую помощь.

— Спасибо, Семен Алексеевич, — я стоял на Пороге, не зная, что еще говорят в подобном случае.

— Не за что. Я же тебе говорил, что все можно решить нормально. Иди и позвони своей бывшей жене, обрадуй ее. Если, конечно, она еще способна радоваться в этой ситуации.

Стою, топчусь на месте, уходить не собираюсь.

— У тебя еще какой-то вопрос? — удивился Семен Алексеевич.

— Нет, — мотаю я головой, но упрямо не ухожу.

— Ну, выкладывай, что еще у тебя? — понял Семен Алексеевич. — Ведь что-то хочешь сказать.

— Хочу, — ответил я глухо.

— Тогда проходи и садись, — он показал на стул рядом с собой. Я сделал несколько шагов к нему. Будь они прокляты, эти шаги! Все началось именно с них. Хотя я не знаю, с чего все началось и когда началось. Жизнь вообще вещь удивительная. Все события связаны в единую цепь, и никто не знает, какое звено потянет все остальные.

— Я сегодня слышал один разговор… — начал я нерешительно.

— Какой разговор?

И тут я начал рассказывать. Все детали, как слышал. Нужно было видеть его лицо. Маска, а не лицо, только брови сходились на переносице. Потом за сердце стал хвататься, вроде бы ему больно все это слышать. Наверное, он уже тогда знал, чем все кончится. Поэтому и хмурился, и за сердце хватался.

Я тоже обязан был догадаться, чем это может кончиться. Ведь собеседник чиновника был наш непосредственный начальник. Первый заместитель начальника личной охраны. И весь наш отдел ему напрямую подчинялся. Но я все говорил и говорил, а Семен Алексеевич мрачно кивал мне и слушал не перебивая. Когда я закончил свой рассказ, он еще помолчал минуту. Потом еще одну. Наконец спросил:

— Закончил?

Я утвердительно кивнул.

— Ты мне ничего не рассказывал, более того, я ничего не слышал, — сказал он вдруг жестко. — Это в твоих интересах, Леонид. Никому больше ни слова. Договорились?

— Понятно. — Я хотел подняться, но он покачал головой, не отпуская меня.

— Нет, — сказал он, — ты не понял. Это дело настолько серьезное, что любое твое неосторожное слово может навредить очень многим. И прежде всего тебе самому. Я не пугаю, просто предупреждаю. А твое сообщение я приму к сведению. Но только если ты больше никому ничего не расскажешь. Обещаешь?

Разумеется! Он для меня такое сейчас сделал. В этот момент я готов был вообще за него умереть.

— Конечно, обещаю, — сказал я твердо.

— Ну, вот и хорошо. — Он не улыбнулся, как всегда, на прощание, а только прикрыл на мгновение глаза. — Теперь ступай и позвони своей жене.

— Иду, — я встал со стула. И через минуту уже забыл об этом чертовом разговоре в туалете. Я бросился к телефону. Больше всего на свете меня интересовал мой сын. Я еще не знал, что все события уже завязываются в тугой узел. Все наши судьбы и даже жизни.

Эпизод второй

Когда приехала милиция, Резо уже был готов давать показания. Переодевшись, он не стал касаться убитого напарника, чтобы не спутать картину событий и чтобы следователи зафиксировали все, как оно было. Несколько раз посмотрев в «глазок», он убедился, что на лестничной клетке, кроме сотрудников милиции, находятся и соседи. И лишь после этого открыл дверь.

Его грубо толкнули, побежали к окну. Один из милиционеров открыл окно, осмотрел его, словно на нем могли остаться следы. Другой утвердительно кивнул и, обращаясь к вошедшему человеку в штатском, сказал:

— Она выбросилась из этого окна.

— Опросите соседей, — строго сказал человек в штатском, проходя в гостиную. На Резо он не обращал никакого внимания. Следователю было лет сорок. Невысокого роста, с резкими, словно вдавленными в череп чертами лица, он казался человеком, побывавшим в лапах у медведя — смятый подбородок, казалось, жевали, прежде чем натянуть ему на лицо, грубый, несимметричный нос свернут набок. «Бывший боксер», — подумал Резо. «Боксер» оказался сотрудником прокуратуры Кимелевым, который приехал на место убийства. Кимелев еще не знал, что тут произошло не одно убийство, а два. Но пока этого не знал никто.

— Всех любопытных удалите, — сказал еще один прибывший сотрудник в штатском, появившись на пороге. — Нечего глазеть, не цирк.

Этот человек был явно старше, выше ростом, грузноватый, с густыми седыми волосами. Обращали на себя внимание его уши — большие, словно специально скатанные в длинные тонкие листы, а затем прикрепленные к голове.

Подполковник милиции уже успел внизу осмотреть погибшую. Случай произошел на его территории, он был начальником уголовного розыска и теперь ждал прибытия неизвестно куда подевавшегося начальника отделения. За ним уже срочно послали. В воскресный день найти всех нужных людей достаточно проблематично. Подполковник Демидов работал в уголовном розыске около двадцати лет и знал, что неприятности всегда случаются не вовремя.