Недостойная старая дама - Аллио Рене

И вот старушка уже идет по улице, с интересом поглядывая вокруг. Никто не обращает внимания на эту хрупкую фигурку — люди проходят мимо, не замечая ее…

Мадам Берт подходит к бакалейной лавке в ту минуту, когда хозяин уже собрался запирать. Она протягивает ему пустую бутылку.

— Добрый вечер, мсье Будуайан.

— Добрый вечер, мадам Бертини. — Он берет у нее бутылку. — Что-то вы сегодня запоздали.

Они входят в лавочку, загроможденную ящиками, корзинами с овощами и фруктами. Бакалейщик пробирается через все эти ящики и корзины к винным полкам.

— Вам — как всегда?

— Нет, мсье Будуайан, сегодня я, пожалуй, попробую розового.

Мадам Берт выходит из лавочки с бутылкой розового вина.

Уже совсем стемнело. Из широко открытой двери дешевого ресторана на улицу льется свет. У входа на черной доске написано мелом меню. Мадам Берт останавливается, читает. Из ресторана слышится мужской смех, звон посуды, стук отодвигаемых стульев. Мадам Берт заглядывает внутрь.

В довольно большом зале по обеим сторонам прохода расставлены столики. В глубине зала хозяйка — несколько перезрелая дама с обесцвеченными волосами, — склонившись над конторкой, проверяет счета.

Работа в ресторане заканчивается. Отодвигая стулья, Розали подметает пол. Последний клиент, добродушный толстяк, заканчивает ужин. Когда Розали проходит мимо, он обнимает ее за талию, но девушка мягко отводит его руку.

Толстяк (игриво). Эй, мадемуазель Розали, если вы уже свободны, я вас приглашаю в кино! Идет?

Розали (улыбаясь). Заметано, мой дорогой!

Хозяйка (не подымая головы). Она еще не закончила!

Но толстяк не унывает. Он наклонился, чтобы получше разглядеть Розали, которая, нагнувшись, подметает под столом.

Толстяк. Так, может, выпьем по стаканчику?

Розали (приподнимаясь). Много о себе воображаешь!

Хозяйка (не отрываясь от счетов). Дурень, и все!

Розали весело хохочет, но, обернувшись, вдруг замечает в дверях мадам Берт. Радостно улыбаясь, она подбегает к ней. Мадам Берт тоже улыбается, может быть, немного удивленно: неужели кто-то все-таки заинтересовался ею?

Стоя у двери своего бара, Эрнест издали увидел обеих женщин, оживленно болтающих перед рестораном.

— Вы только посмотрите на них! — обращается он к игрокам.

Посетители бара, игравшие в карты на террасе, на мгновение отрываются от игры и оборачиваются. Розали и мадам Берт дружески болтают, смеются.

Надпись: «ИЮЛЬ».

Сент-Маргерит. Большое строительство.

Опершись на лопату, Пьер рассеянно смотрит, как течет песок из кузова грузовика. Позади него, взобравшись на гору песка и отчаянно жестикулируя. Альбер что-то громко кричит здоровому, высокому десятнику, уверенно расставившему ноги. Немного поодаль видна бетономешалка, еще дальше строящийся дом.

Альбер (в пылу обиды). Нам три ездки, а Бернон-Ревару — двадцать пять?!

Десятник (с явным итальянским акцентом). Выходит, кроме вас, и нет никого?! Так, что ли? А ведь есть всем хочется, верно?! У Бернон-Ревара двенадцать грузовиков, и все большие. Вот ты их и видишь повсюду! А у тебя маленький грузовичок и один — его и не видать. Понятно?!

Альбер (топчется по песку, в ярости). Мне одно понятно — что они тебя подмазали как следует? Вот что мне понятно!

Десятник. Подмазать я и сам себя могу, если буду вкалывать как надо!

И резким движением он подносит раскрытую ладонь прямо к лицу Альбера. Тот в испуге резко отшатывается, спотыкается, падает на спину, а десятник, склонившись над ним, продолжает кричать:

— А если ты недоволен, звони хозяину! Посмотришь, что будет! Ты ему скажи, что Бернон-Ревару больше работы дают! А мне на тебя начхать!

Злобно плюнув и повернувшись к Альберу спиной, десятник большими шагами направляется в другую сторону, на ходу ругаясь по-итальянски.

Альбер, подымаясь, отряхивается и шепчет сквозь зубы:

— Продался! Все богатым, как всегда! — Заметив Пьера, который не двинулся с места, обрушивается на него: — А ты?! Все еще мечтаешь?! Тебе на все наплевать, верно?! Нам и по морде надают, а тебе хоть бы что?!..

Отбросив лопату, которая все еще оставалась у него в руках, Пьер идет к грузовику и вскакивает в кузов. Альбер продолжает машинально отряхивать с себя песок.

Центр города. День.

Большое и почти пустое с утра фойе кинотеатра.

Мадам Берт, кажущаяся такой маленькой, хрупкой в своем черном платье и круглой шляпке (уже без крепа), со старой сумочкой под мышкой, внимательно изучает рекламное фото, как и в тот раз в кинотеатре в Эстаке. Но масштабы всего вокруг нее совершенно иные. Оглянувшись вокруг, немного ошеломленная, она уходит, неуверенно ступая.

Мадам Берт входит в универсальный магазин и теряется в толпе покупательниц.

Ловкая продавщица парфюмерии зазывает проходящих мимо покупательниц, рекламируя новые духи. Тех, кто остановился ее послушать, она слегка душит. Из микрофонов слышится сладковатая музыка. Перед продавщицей остановилась полная дама. Позади нее мадам Берт покорно ждет своей очереди.

Продавщица жеманно и нараспев убеждает даму:

— Это чудесные духи, мадам, последняя новинка, настоящий шик и к тому же удивительно стойкие!

Понюхайте, прошу вас!.. — Стеклянной пробочкой она слетки смазывает тыльную сторону ладони толстухи. — Вот увидите! Завтра весь день вы все еще будете ощущать их запах! Даже после мытья посуды!

Толстуха отходит, и перед взором продавщицы предстает мило улыбающаяся мадам Берт.

— Здравствуйте, мадам! — неуверенно обращается она к продавщице. — Будьте так добры…

Продавщица не понимает ее.

— Простите?

Мадам Берт робко протягивает ей руку.

— И мне тоже…

Продавщица снисходительно капелькой духов смачивает морщинистую руку мадам Берт.

В хозяйственном отделе мадам Берт в удивлении и восхищении рассматривает выставленные здесь в изобилии электроприборы. Она завороженно смотрит на этакое электрочудо, работающее с мягким и однообразным гудением, и почти смеется от радости, восхищаясь другой забавной машинкой. Заинтересовавшись каким-то сложным прибором, пробует пустить его в ход. На помощь ей приходит продавец.

— Это прибор для чистки овощей, мадам.

Мадам Берт смотрит на него, а он хотя и свысока, но достаточно терпеливо продолжает свои объяснения:

— Да-да. Вы кладете овощ, ну, скажем, картофелину, сюда… вот так… Нажимаете этот рычажок… и картошка уже очищена. — Несколько удивленный ее восторгом, он добавляет: — Но ведь такие приборы, мадам, продаются уже давно…

Мадам Берт сконфуженно опускает голову:

— Знаете, я жила так далеко…

На маленькой площади останавливается автобус. Слышится шум тормозов и открывающихся пневматических дверей. Видна надпись: «Сент-Маргерит». Из автобуса выходят пассажиры, среди них — мадам Берт.

Маленькая площадь залита солнцем. Над окнами и террасой бара Шарло натянуты тенты. Мадам Берт, щурясь от яркого солнца, пересекает площадь, устремляясь в тень бульвара. И в ту минуту, когда она заворачивает за угол, подъезжает грузовик Альбера и, раздернувшись, останавливается возле газетного киоска.

«Занзибар».

На улице — настоящее пекло, а в баре и свежо и, как всегда, шумновато. Входит Пьер. Шарло, по своему обычаю, шуточно объявляет о его прибытии:

Шарло. Господин Бертини!

Пьер (издали). Пива!

Задержавшись у автомата, он бросает монету и ждет, пока заиграет пластинка.

Взяв свое пиво, Пьер направляется на террасу, где устраивается поближе к двери, чтоб музыка была слышней. По дороге ему встретился Альбер, входящий в бар с развернутой газетой, — он проверял, не выиграл ли что-нибудь в последнем тираже лотереи. Подойдя к стойке, Альбер удрученно бросает газету и лотерейные билеты.