Корабль судьбы - Робин Хобб

Рослый парнишка говорил так, словно бросал своим слушателям вызов. Подземельщики слушали его – кто с задумчивым любопытством, а кто и с откровенным недоверием. Известное дело, мальчишки чего только не выдумают!

– Не, не врет он! – вступился за товарища мальчишка помладше. – Чтоб я провалился, там был самый настоящий драконский дракон! Да такой блестящий, что у меня ажно в глазах зарябило. Правда, не серебряный, а синий. Но блескучий, прям страсть!

– А я так вам скажу – серебряно-синий! – встрял третий маленький водонос. – И побольше самого большого корабля, вот!

Девочка, пришедшая вместе с ними, помалкивала, но глаза у нее так и горели от неподдельного возбуждения.

Кефрия покосилась на Янни, полагая увидеть у той на лице хмурое раздражение: в самом деле, да как осмелились эти юнцы плести всякую небывальщину, когда человеческие жизни висели на волоске? К ее искреннему изумлению, жительница Чащоб побелела так, что стала отчетливо видна тонкая чешуя, окружавшая ее рот и глаза.

– Дракон? – запинаясь, выдохнула она. – Вы… видели… дракона?

Наконец-то дождавшись заинтересованного слушателя, долговязый подросток живо протолкался к Янни сквозь толпу.

– Точно, это был дракон, – подтвердил он. – Совсем как на старых фресках со стенок! Истинная правда, госпожа Хупрус, мы ничегошеньки не придумали! Иду себе, вдруг нечаянно голову поднимаю – а он себе тут как тут, летит по небу что твой сокол! То есть нет, скорее уж, как падающая звезда, только падать он и не думал. Я аж прям глазам своим не поверил! А красив-то был до чего…

– Дракон… – повторила Янни, точно во сне.

– Матушка! – окликнул Бендир. Он был до того грязен, что Кефрия едва узнала его. Подобравшись вплотную, Бендир посмотрел на мальчика, стоявшего перед Янни, потом перевел взгляд на потрясенную мать. – Ага, так ты уже слышала, – сказал он. И пояснил: – Женщина, оставленная присматривать за малышами, только что прислала мальчишку сказать, что видела в небе дракона. Синего дракона…

– Возможно ли? – дрожащим голосом выговорила Янни. – Возможно ли, что Рэйн был прав от начала и до конца? Но если так, то что все это значит?

– Выводов по крайней мере два, – кратко ответствовал Бендир. – Я отправил поисковую партию верхом, наказав пробираться туда, где, как мне кажется, это создание могло выломиться из-под земли. Если верить словам очевидцев, размеры его таковы, что оно не могло выползти по туннелям. Скорее всего, оно выбралось сквозь крышу чертога Коронованного Петуха, и мы примерно знаем, где это место. Может, там отыщутся какие-то следы Рэйна. Или, по крайней мере, мы спустимся сквозь пролом, чтобы поискать еще выживших! – Эти слова сопроводил сдержанный гул голосов. В одних звучало неверие, в других – изумление и восторг. Бендир продолжал громче, чтобы быть услышанным: – Второе же следствие… Не забудем, что это существо может быть настроено враждебно! – Мальчик, стоявший подле него, собрался было возразить, но Бендир строго предостерег: – Красота красотой, но дракон вполне может держать на нас зуб. Что, собственно, мы знаем об их природе? Ведите себя так, чтобы ни в коем случае не вызвать его гнев! Наш дракон совсем не обязательно так благосклонен к людям, как вроде бы утверждают древние мозаики и фрески. Лучше нам вообще его внимание к себе не привлекать.

Тут все заговорили одновременно, обсуждая поразительное известие. Кефрия отчаянно уцепилась за рукав Янни, силясь перекрыть гам:

– Если Рэйн действительно там… Как ты думаешь, может, и Малта найдется поблизости?

Янни посмотрела ей прямо в глаза.

– Случилось то, чего боялся мой сын, – сказала она. – Он боялся, что Малта отправилась в чертог Коронованного Петуха. К драконице, которая спала в подземелье.

– Никогда не видал ничего краше, – сказал маленький Сельден. Он был еле жив от усталости и уже не говорил, а шептал, но шепот звучал благоговейно. – Как ты думаешь, она возвратится?

Рэйн повернул к нему голову. Сельден сидел на островке мусора и обломков, возвышавшемся над озером грязи. Мальчик смотрел вверх, туда, откуда лился свет, и его лицо еще отражало только что увиденное чудо. Драконица давно скрылась из глаз, но Сельден по-прежнему неотрывно смотрел ей вослед.

Рэйн решил вернуть его с неба на землю.

– Не думаю, что нам следует всерьез рассчитывать на ее помощь, – сказал он. – Давай попробуем выбраться сами.

Сельден тряхнул головой.

– Да я не об этом, – пояснил он. – Мне кажется, она нас вообще не заметила, так что ты, наверное, прав: будем вылезать сами. Я просто к тому, что уж очень хотелось бы еще на нее посмотреть. Она ведь такое чудо. И радость.

Его взгляд снова устремился к пролому в сводчатом потолке. Лицо и одежду Сельдена густо покрывали слои грязи, однако, несмотря на это, мальчишка так и светился.

Солнечные лучи вливались в разрушенный чертог, но особого тепла с собой не несли. Рэйн поймал себя на том, что не может толком припомнить, что это вообще такое – быть сухим. А уж согретым – и подавно. Голод и жажда терзали его нутро, трудно было принудить себя снова двигаться. Тем не менее Рэйн вдруг понял, что улыбается. Да. Сельден был прав. Чудо. И радость.

Купол чертога Коронованного Петуха, давным-давно погребенного под землей, был теперь расколот, словно макушка сваренного всмятку яйца. Рэйн взобрался по нагромождению обломков и стал приглядываться к свисающим древесным корням, что обрамляли маленький клочок неба над головой. Туда, наверх, проложила себе дорогу драконица, но Рэйну плохо верилось, что они с Сельденом вправду сумеют последовать за нею тем же путем.

Между тем чертог быстро заполнялся жижей: болото присваивало себе город, столь долго сопротивлявшийся его власти. Было ясно, что холодная грязь поглотит два человеческих существа гораздо раньше, чем те придумают, как взобраться наверх.

Но даже смертельная опасность не могла заслонить памяти о драконице, все-таки возродившейся после долгих веков заточения в коконе. Сколько Рэйн ни рассматривал древние шпалеры, мозаики и настенные фрески, они так толком и не подготовили его к чуду созерцания настоящего живого дракона. Чего стоили одни только переливы ее блестящих чешуй: Рэйн обнаружил, что у синего есть множество оттенков, о существовании которых он даже не подозревал. Он знал, что до смертного часа не позабудет, как ее крылья, вялые и бессильные поначалу, постепенно обретали должную мощь и густой насыщенный цвет. Во влажном воздухе еще витал змеиный запах, сопровождавший преображение. И нигде не было видно ни кусочка вещества, составлявшего ее кокон, – вещества, которое они так долго ошибочно именовали диводревом. Кажется, в своем мгновенном взрослении драконица вобрала его в себя без остатка.

И вот теперь она исчезла в небесах, упорхнула мимолетным видением, оставив Рэйна и Сельдена наедине с угрозой погибели. Ночное землетрясение основательно изувечило стены и своды засыпанного города, проложив достаточно широкие бреши, и теперь болото неотвратимо поглощало его. Так что единственная дорога к спасению лежала наверх. Туда, где сиял клочок голубого неба, такой манящий и недостижимый…

Пузырящаяся жижа облизала края хрустального осколка купола, на котором стоял Рэйн. Потом покрыла эти края и стала подбираться к его босым ногам.

– Рэйн, – позвал Сельден.

Младший брат Малты сидел на верхушке своего островка, и этот островок быстро исчезал, словно таял в наступающей жиже. Выламываясь сквозь расколотый купол, драконица обрушила вниз немало земли и камней и снесла даже дерево, росшее наверху. Дерево упало в грязь и теперь плавало поблизости. Мальчик напряженно хмурился, пуская в ход свою обычную смекалку.

– Рэйн, а что, если мы попробуем как-нибудь поднять ствол и к стенке его прислонить? Потом залезем и…

– Поднимать его у меня пупок развяжется, – перебил Рэйн. – Да и грязь ногам опоры не даст. Другое дело, можно наломать веток и устроить что-то вроде плота. Если справимся, жижа нас сама наверх понесет.

Сельден с пробудившейся надеждой посмотрел на плавающий ствол, потом снова наверх.

– Ты думаешь, грязь и вода этот покой до самой крыши наполнят?

– Полагаю, – от всей души соврал Рэйн. На самом деле он был уверен, что разлив так и не доберется до свода. Так что, скорее всего, придется либо тонуть, либо медленно чахнуть от голода, лежа на плотике. В любом случае, хрусталину, на которой он стоял, быстро заливало. Следовало покинуть ее, причем как можно раньше. Рэйн перепрыгнул на кучу мшистой земли, обрушенной сверху, но та оказалась слишком податливой и буквально ушла у него из-под ног. Грязь была гораздо более текучей, нежели он полагал. Все же Рэйн дотянулся до плавающего ствола, уцепился за ветку и выбрался на нее. Сейчас разлив был глубиной примерно по грудь и плотностью напоминал жидкую кашу. Провалишься – и будет не вылезти. Так или иначе, Рэйн сумел подобраться почти вплотную к Сельдену и протянул ему руку. Мальчик решительно прыгнул, покидая рассыпающийся островок, не долетел, шлепнулся в грязь и проворно переполз по поверхности, благо его-то она еще могла выдержать. Рэйн поймал его и втащил к себе на ствол. Сельден прижался к нему, стуча зубами от холода. Его одежда липла к телу, грязь плотно покрывала волосы и лицо.