Тайны Проксимы - Александр Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярким примером достижений новой отрасли явилось использование принципов строения стеблей злаков в проектах высотных сооружений. Стебли растений способны выдерживать большие нагрузки и при этом не ломаться под тяжестью соцветия. Если ветер пригибает их к земле, они быстро восстанавливают вертикальное положение. Объясняется это тем, что вдоль стенок стебля расположены овальные вертикальные пустоты. Детально изучив их внутреннее строение, инженеры-бионики успешно применили эти аналогии в строении высотных зданий, что значительно повысило устойчивость сооружений к геотермальным перепадам, которые, все еще наблюдались на Венере.
Эра зарождения архитектурной бионики началась в середине двадцатого века, когда международная группа архитекторов, активных приверженцев этого нового направления науки приступила к исследованию динамических структур и организовала «Общество поддержки инноваций в архитектуре». Организация под их руководством, в состав которой вошли архитекторы, инженеры, дизайнеры, биологи и психологи, разработала проект «Вертикального бионического города». В эпоху наблюдавшегося перенаселения Земли и последующего освоения Венеры группа архитекторов-биоников пошла еще дальше. На планете началось строительство городов-башен, рассчитанных на одновременное проживание более ста тысяч человек. В основу проекта был положен «принцип конструкции дерева». Башни-города имели форму кипарисов высотой более полукилометра и вмещали до трехсот этажей. Между кварталами закрепляли стяжки-перекрытия, которые играли роль несущей конструкции для каждого уровня. Основание гигантских домов-деревьев устанавливалось на свайном фундаменте по принципу корневых систем. Ветровые колебания верхних этажей при этом были сведены к минимуму: воздух легко проходил сквозь конструкцию башни, благодаря специальным отверстиям.
В архитектурно-строительном биокомплексе «Венера-36» большое внимание уделялось и новым фасадным технологиям. В области разработок эффективных и безотходных строительных приемов перспективным направлением явилось создание слоистых конструкций. Идея заимствована у глубоководных моллюсков. Их прочные ракушки состоят из чередующихся жестких и мягких пластинок. Когда жесткая пластинка трескалась, деформация поглощалась мягким слоем, и трещина не распространялась дальше.
Именно к одной из этих величественных построек знаменитого на всю Солнечную систему комплекса «Венера-36» и подлетали София и Ирина.
Просторное помещение на сто двадцатом этаже больше походило на большую гостиную, нежели на палату медицинского учреждения.
Только комната, где живет лишь одна женщина, может быть настолько опрятной и дышать подобным убранством. Каждая вещь в апартаменте Татьяны Фостер была на своем месте. Первое, что бросалось в глаза гостям, были невероятно высокий потолок и большие прямоугольные окна. Каждое почти в три человеческих роста, они озаряли комнату светло-желтым солнечным сиянием. По правую руку расположился треугольный письменный стол и четыре деревянных кресла с тюлевой обивкой, по левую руку – стояли платяные шкафы с полупрозрачными створками.
– София! Наконец-то! – с бьющей фонтаном радостью воскликнула обернувшаяся женщина.
Татьяна Фостер выглядела довольно моложаво. Вьющиеся каштановые волосы были аккуратно собраны в пышную прическу, черные брови нависали над большими, очень выразительными глазами. Сосредоточенный взгляд которых выражал нескрываемые беспокойство и волнение, припудренный прямой нос и окрашенные в ярко-красную помаду губы дополнялись весьма редким для женщин волевым подбородком и узкими скулами. На небольших, прижатых к голове ушах, эффектно блестели сережки с родолитами.
София приблизилась и крепко обняла маму.
– Здравствуй! Как же я рада тебя видеть! Я так соскучилась! Познакомься, пожалуйста, это Ирина Берг. Моя хорошая подруга.
Очень приятно! – поздоровалась Ира и склонила голову в жесте вежливости и уважения.
– И мне тоже… – успела произнести Татьяна, как из-за спины вошедших в комнату девушек выпрыгнул Ильго и, сделав небольшое сальто, склонился в глубоком поклоне, прижав передние лапы к полу.
– Вот это да! – удивилась Татьяна, – просто акробат. Я даже и не думала, что они могут быть такими пластичными!
– Еще бы, я – Ильго! Робот-тигренок последнего поколения!
– Ой! Еще и разговаривает! – глаза мамы округлились от удивления, и она склонилась перед Ильго, чтобы рассмотреть его получше. Маленькие пушистые ушки настолько изумили ее, что она не смогла сдержаться, чтобы не погладить их. – Не кусается? – с игривой опаской уточнила Татьяна, приближая руку.
– Кусается? Мама, да он космическими круизерами управлять может! – засмеялась София.
– Ну, круизерами, наверное, не смогу, там у них всякие сложные системы телеметрии. Для моей серии пока таких программ нет. Но как выпустят… Вот это будет прикольно!
– Кхе! Кхе! – нарочно откашлялась София, глядя на Ильго. – Мы же вроде договорились, что словечки из твоего нового запаса ты будешь говорить только при близких родственниках и друзьях.
– Так ведь куда роднее, чем мама… – быстро ответил Ильго, смешно поджав черный носик.
Удивившись столь быстрому и, главное, более чем аргументированному ответу, София поняла, что в двух словах тигренку будет сложно объяснить ситуации, в которых можно, а в которых нельзя упоминать те или иные выражения. Ирина, боясь, как бы новый жаргон Ильго и вовсе не заставил их краснеть, поспешила отвлечь его.
– Приятно слышать, что ты наконец-то утрачиваешь образ вечной прислужницы науки и начинаешь обретать радости полноценной жизни. – Татьяна запнулась в задумчивости и продолжила с грустью. – Я бы тоже хотела, чтобы у меня было побольше подруг. Но здесь все такие зануды. Прямо как твой отец.
– Мама, ты ведь обещала мне, не трогать эту тему. Вы умудряетесь цепляться друг к другу даже на расстоянии в миллионы километров.
Татьяна сжала губы в выражении недовольства и посмотрела на Ирину, словно ища защиты, но мудрая девушка предпочла опасному участию в словесной дуэли, нейтралитет: – А мы вот, напротив, прибыли передать вам от него привет. У него сейчас не простые времена.
Если бы эти слова были произнесены Софией, Татьяна Фостер наверняка бы отнеслась к ним с недоверием, но милая улыбка Ирины окончательно разоружила ее, и она смягчилась: – Ну да, конечно, снова какое-то задание планетарного масштаба?
– Еще большего, мама. Пока эта операция засекречена, и мы дали слово не разглашать детали, но могу сказать, что на этот раз это вопрос масштаба всей Солнечной системы.
– Сколько раз я слышала эти слова. Меня только и кормили баснями. То о скором крушении Вселенной, то об инопланетянах, прилетавших к нам на планету, то о древних цивилизациях, которые покинули Солнечную систему, то о паранормальной активности световых субъядерных частиц, межзвездных перемещениях, фотонных контурах… Все это волновало его куда больше, чем собственная семья.
– Мама, хватит! Мы ведь договорились… – снова осекла ее София. У нее никогда не было желания вставать на сторону одного из родителей. По ее мнению, каждый из них сделал более чем достаточно для того, чтобы счастливый брак превратился в каждодневные недопонимания, в конце концов закончившиеся мучительными страданиями и разводом. Даже не будучи свидетельницей их ссор (она была еще слишком мала для рационального переосмысления происходившего), София вполне могла представить себе, как сильно было давление Татьяны на мужа. Даже сейчас она не переставала упрекать бывшего супруга за безалаберность, за неумение быть достаточно опрятным, за отсутствие вкуса и, не в последнюю очередь, за апатию к любым домашним делам. Впрочем, выгораживать отца, сознание Софии тоже отказывалось. После того, как Татьяна была вынуждена отправиться на Венеру, отец приезжал к ней всего два раза. Конечно, он апеллировал к тому, что ему необходимо проводить исследования, конструировать инженерное творение всей своей жизни. Но чем были эти отговорки для нуждающейся во внимании и заботе женщины?
Поймав на себе осуждающий взгляд дочери, Татьяна замолчала и беззвучно опустилась в стоящее позади нее мягкое кресло. Видя болезненную реакцию матери, София решила смягчиться и завершила рассказ словами, ради которых она и начала повествование:
– Мама, пойми же, наконец, отец добился своего. Установка, которой он бредил все эти годы действительно работает. Алексей уже сделал первое межзвездное перемещение через фотонный контур.
Татьяна тяжело вздохнула. Работа Александра над этим проектом была одной из главных причин их разрыва. Услышав эти новости, даже ей самой было сложно понять, какие именно чувства главенствовали над ее разумом и сердцем. С одной стороны – ощущения уязвленного самолюбия, с другой – радость за человека, который, как бы она не пыталась отрицать, был все же не безразличен ей. Тем временем София продолжала рассказ и дошла в повествовании до операции «Проксима». Не удержавшись, она все же раскрыла тайну.