Радость и грусть - Ингрид Реймс

В трубке повисла напряженная тишина.

— Конечно, — наконец проговорила Вивьен, — все, что ты говоришь, Элен, верно, но у некоторых женщин просто нет выбора.

— Да, да, понимаю, — поспешно согласилась она, уловив легкую критическую нотку в голосе Вивьен. — Наверное, я не права.

Попрощавшись и положив трубку, Элен отругала себя за бестактность. Хорошо говорить, когда ей повезло в браке. А чтобы она делала, не будь рядом такого надежного и верного человека, как Брайан.

— У тебя задумчивый вид, — заметил муж, входя в спальню, где Элен как раз заканчивала упаковывать приготовленные вещи. — Что-то случилось?

— Ничего страшного. Звонила Вивьен. Она не сможет прийти. Предложила Сильвии и Николасу посидеть с малышкой. Их подвела няня. А я, кажется, рассердила тетю.

— Ты? — Брайан ласково посмотрел на жену, подошел и обнял ее. — Сомневаюсь, любимая. Ты слишком добра, чтобы кого-то рассердить.

— Увы. Наверное, я была слишком категорична. — И Элен пересказала мужу состоявшийся разговор.

— Вот оно что. Ты же знаешь, сколько сил тетя Вивьен отдала сбору средств для нового дома матери и младенца.

— Да, конечно, знаю, но как-то упустила из виду, — вздохнула Элен. — Помнишь, я рассказывала тебе, у тети такая замечательная, даже новаторская идея. Вивьен намерена сделать его совсем не похожим на те дома, куда в давние времена с позором отправляли девушку, если выяснялось, что та беременна. А потом ее убеждали отдать ребенка в чужие руки.

— Но ведь люди искренне верили, что таким детям будет лучше, если их усыновят.

— Знаю. И просто не могу спокойно думать о том, что могло бы произойти, если бы ты на мне тогда не женился…

— А я знаю, что не мог бы на тебе не жениться, — нежно промолвил Брайан, обнимая ее покрепче. — Еще мы оба знаем, что ты тоже собираешь средства на это заведение. Кому, как не мне, быть в курсе этого, ты ведь и из меня выкачала денежки.

— Но ведь на доброе дело, — возразила Элен. — Мы уже купили участок и дом. Остается лишь его перестроить, чтобы там были небольшие спальни. Тогда мы сможем предоставить молодым мамам и их детишкам надежное убежище.

— Отнести чемоданы вниз? — вернул ее к текущим делам Брайан. — Ты ведь хотела приехать в «Хилтон» пораньше.

— Да, помню. — Элен неуверенно покосилась на телефон.

— Я сегодня еще не звонила отцу…

— С ним все будет в порядке, ведь там Родни и Моника.

— Конечно. Но ты же знаешь, каким нетерпимым бывает Родни, — продолжала волноваться Элен.

— Знаю. Но Моника проследит за тем, чтобы отцу было хорошо. Она так его любит!

— А он — ее. Забавно, правда? Единственная женщина, которую он принимает, ему не родственница.

— Это потому, что Моника — типичная женщина. Именно такой представляет настоящую женщину твой отец, — сухо отозвался Брайан.

— Она действительно очень милая, — согласилась Элен. — Добрая, мягкосердечная, великодушная и…

— Такая ранимая? — продолжил Брайан.

Они молча уставились друг на друга.

— Должна признаться, что была удивлена, когда впервые увидела ее. Помнишь, в тот день, когда Родни объявил, что женится на ней.

— Да, я тоже был удивлен, и не меньше твоего. Интересно, захотел бы наш распрекраснейший сын жениться на ней, если бы ее отец не был тем, кто он есть, — цинично размышлял Брайан.

— О, дорогой, не говори так! — воскликнула Элен. — Она его так любит!

— Не слишком ли?

— Но она кажется необыкновенно счастливой.

— Она счастлива, потому что Родни счастлив, а он счастлив, потому что получил то, что хотел. Долго ли его будет устраивать существующее положение — вот вопрос.

Они вновь обменялись понимающими взглядами. Родни, их сын по крови, но по темпераменту и складу ума всегда был ближе к своему дяде Ричарду, чем к любому из их семьи, хотя родителям было больно признаваться в этом даже самим себе. Элен знала, как эгоистичен и безжалостен Родни и как упорно он умеет добиваться поставленной цели.

Половина восьмого. Патриция оглядела вестибюль отеля и решила устроиться в уголке, чтобы видеть всех входящих, но чтобы на нее, по возможности, не обращали внимания. Ей всегда нелегко было оставаться незаметной при ее росте и пышной гриве волос.

Спустя несколько минут она увидела Джонни. С ним был мальчик постарше и взрослая пара, видимо его родители. Джонни был в костюме, с приглаженными волосами, из-за чего казался младше, чем в тот день, когда они познакомились. Патриция скрыла улыбку. В вестибюле начали собираться первые гости — веселая жизнерадостная компания, люди разных поколений, но было ясно, что все они знакомы между собой.

Вот родители Джонни подошли ближе, и Патриция смогла рассмотреть его мать. Та была в вечернем платье и выглядела очень элегантно. Опытный взор девушки определил: похоже, туалет от Армани. Мило, очень мило, признала она, наблюдая, как кремовый креп изящно движется вместе с телом женщины. Бриллианты в ушах и на шее, вне всякого сомнения, были настоящими. Судя по окружавшим их людям и по выбранному для празднования месту, финансовые трудности семьи Стюарт не касались.

Но ведь она и раньше это знала. Знала про их гордость и высокомерие, знала, что они считают себя куда выше и лучше многих, лучше, чем… Патриция нахмурилась, увидев вновь прибывших.

Странно, в первый момент ее привлек не рост решительно вошедшего в вестибюль отеля мужчины, а ощущение силы и энергии, излучаемое им нетерпение, которое он, однако, держал под строгим контролем.

— Нолан! — воскликнул отец Джонни, подходя с улыбкой к молодому человеку и пожимая ему руку. — Майкл, — тепло приветствовал он второго мужчину, следовавшего за Ноланом.

Нолан и Майкл! Да, она сразу догадалась, что это он, призналась себе Патриция, даже не заметив, что думает «он», а не «они». О Майкле она как-то сразу забыла. Нолан был высок, как и рассказывал ей Джонни, что же касается остального… Конечно, физически он очень силен и в нем чувствовалось мужское обаяние. Но она отметила и жесткость, и исходившую от него холодность, и некоторую напряженность, что, по ее мнению, портило его поразительную красоту. Бывает ведь, что человек чересчур красив. И тогда, как слишком сильные духи, не привлекает, а скорее отталкивает. Да, малопривлекательный тип, решила она.

Хрупкая крошечная блондинка, висевшая у него на руке, явно не разделяла мнения Патриции. Она с обожанием смотрела на своего спутника, всеми силами стараясь показать, что сейчас он принадлежит ей. Нолан представил ее родителям Джонни, и Патриция смогла рассмотреть блондинку получше. Да она вовсе не такая девочка, как показалось сначала по ее поведению и девическому наряду. Скорее за тридцать, чем за двадцать. Однако отлично умеет пользоваться своей внешностью, чтобы произвести впечатление юности и беззащитности. Нолану наверняка нравится именно такой тип женщин. Патриция почувствовала презрение.