Посох старой ведьмы - Михаил Бабкин

– Тим, не отвлекайся, – прошептал Хозяйственный, – доставай свою пультовую убивалку и будь готов ко всему. Заходим. – Боня потихоньку толкнул полуоткрытую дверь.

Тяжелая, покрытая зелеными потеками медная дверь легко и бесшумно уплыла в сторону. Хозяйственный, настороженно держа руку на мече, неспешно вошел в башенный полумрак. Тим, как настоящий охотник за преступниками, в два прыжка заскочил следом, прижался к стене спиной и повел пультом из стороны в сторону, готовый в любой момент открыть стрельбу невидимыми лучами; Ворча остался снаружи сторожить рюкзаки.

Башня колдунов, внешне схожая с фабричной трубой, изнутри походила на нее еще больше – крыша у башни отсутствовала, а стены покрывала копоть. Солнечный свет падал в башню почти вертикально, неярко высвечивая верхние этажи, тускнея с каждым нижним ярусом. Внизу света почти не было и Тимке пришлось немного подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Всего Тимка насчитал двенадцать дырчатых этажей-уровней, соединенных между собой поднимающейся вдоль круглой стены винтовой лестницей.

Хозяйственный, убедившись, что в башне наверняка никого нет – не было слышно ни звука, – бесшумно направился к каменным ступеням. Тим поспешил за ним, не забывая поглядывать на подозрительно тихие этажи и держа палец на главной выключательной кнопке пульта. Для себя Тимка решил, что обязательно будет стрелять во все движущееся сразу и без предупреждения. Как и положено хорошему киношному полицейскому при разборке в бандитском логове.

К тимкиной досаде, первый бандитский этаж оказался пуст. На нем не было ничего, лишь только слой жирной сажи черным мхом покрывал кольцо пола. Пустыми оказались и второй, и третий этажи. А вот на четвертом Тимку и Хозяйственного ждал сюрприз. И очень неприятный: Тим чуть не закричал от неожиданности, когда увидел его, но вовремя спохватился – негоже бравому полицейскому пугаться чего-либо на задании. Даже если перед ним распятый на стене человек. Вернее, «палец».

«Палец» висел здесь давно. Очень давно. Он весь был покрыт грязью и паутиной, как забытая, никому не нужная вещь. Серый от пыли капюшон безжизненно склонился к груди, длинные рукава были растянуты в стороны и намертво приколочены к кирпичам толстыми ржавыми костылями. Полы плаща обгорели, на груди и боках «пальца» зияли неровные дыры – в них слабо клубился черный туман, основа и сущность неживой жизни: «пальца» некогда пытали, и пытали жестоко. А после бросили. Тим судорожно сглотнул – конечно, ведьмины помощники были негодяями, ворами и предателями. Конечно. И заслуживали наказания. Но не такого же!

– По-моему, он жив. – Боня сел на корточки перед распятой фигурой, заглянул снизу под капюшон. – Вроде бы и глаза светятся. Эй, ты живой? Ты который из «пальцев», Указательный или Средний? – Хозяйственный встал и легонько тронул рукой плечо распятого. Медленно-медленно капюшон поднялся, хлопья пыли посыпались с него: на Тимку и Боню уставились два серых пятна, расплывчатых и туманных. Механический, совершенно безжизненный голос монотонно забубнил, глотая большинство знаков препинания и окончания слов:

– Я мертв давно… но часть меня ждала вас… я знал, что вы придете… ищите Среднего на острове колдунов… в вывернутой башне… курс на солнце… только он… посох… я мертв… я мертв…

Тихое шипение – вроде того, с каким сдувается проколотый мяч, – раздалось в тишине и черная фигура «пальца» опала. Остался только балахон – грязная бессмысленная тряпка, невесть зачем прибитая к стене.

– Печально, – Хозяйственный расстроенно закусил ус, пожевал его, – какая дрянная, ненужная смерть! Больше мне сказать нечего. Пошли вниз. – Боня, уже не таясь, потопал по ступенькам, чертыхаясь на ходу. Гибель «пальца» огорчила его гораздо сильнее, чем он пытался показать Тимке. И Тим это понимал.

Ворча встретил друзей радостными бессвязными воплями. Говорить членораздельно он не мог, так как со скуки навел в рюкзаках ревизию и сейчас всухомятку давился найденными там галетами и кусковым сахаром. Боня отобрал у него продукты, бросив пару ласковых насчет «нахального желудка в кепке». После, вкратце рассказав Ворче об увиденном, Хозяйственный предложил отойти всем подальше от башни и устроить совещание. Мол, надо крепко подумать, что делать дальше, выработать план и стратегию предстоящего путешествия. Опять же – где взять корабль или на худой конец лодку? Пешком до острова не дойдешь!

Обиженный «желудок в кепке» в совещании участвовать отказался. Сказал, что у него от недоедания в голове звон, а в ногах дрожание. И вообще чихал он на Хозяйственного с высоты колдовской башни, и если бы он – желудок то есть – был морским колдуном, то превратил бы жадного Бонифация в чудо-юдо рыбу кит. Пущай тогда свой дурацкий остров ищет! А сам бы плясал вприсядку на его спине… – Тут Ворча осекся и задумчиво посмотрел на Тима. Тимка в ответ кивнул и уважительно пожал карлику руку.

– Вы… Вы это бросьте! – у Хозяйственного вытянулось лицо, до него дошло.

– Именно, – сказал Тимка, улыбаясь и подмигивая Боне, – кит! То, что надо. Р-раздевайся!

– Я плавать не умею, – заканючил Хозяйственный, слабо отпихиваясь от насевших на него мальчика и карлика, – я моря боюсь! Я утону!

– Врешь, – Тимка пытался сдернуть с него рюкзак, – киты не тонут. Нечего маленьких обманывать!

– Так его, родимого, – радостный Ворча суетливо дергал Боню за рукава, – скидывай куртец! Ох, и напляшусь я на тебе, как мне и хотелось. Есть, есть правда на свете! И это хорошо.

Хозяйственный тоскливо поглядел на безбрежную синь моря, передернул плечами и с измученным видом стал снимать сапоги.

Глава 3

Тимка-волшебник

Безбрежное море сияло тысячами оранжевых солнечных зайчиков, прохладный ветерок лениво плыл над едва заметными волнами. Тусклое солнце заметно припекало: Тимка лежал на животе возле высокого плавника, голый по пояс, и, позевывая, листал записную книжечку – подарок волшебника Олафа. Ворча, наглухо застегнутый, сидел поодаль на краю широкой китовой спины и удил рыбу самодельной удочкой: в карманах у него нашлись и леска, и крючок, и свинцовое грузило, и поплавок. А удилище он смастерил из ножен бониного меча, тем более что нынче Хозяйственный ничего возразить не мог. Он вообще теперь не говорил, а только гудел. Или свистел и скрипел на манер дельфина.

Тимка долго гадал поначалу, в какого же зверя на этот раз превратился Бонифаций, но так и не смог определить. Потому что в тимкином мире такие вроде бы и не водились – громадный океанский кит показался бы малышом по сравнению с белым китом-Хозяйственным. К тому же у Бони были кривые спинные плавники, высокие и острые, как у акулы. Целых шесть штук! А еще у волшебного кита был толстенный хобот-нос, которым он время от времени поливал себе спину, когда кожа на ней высыхала от солнечных лучей; посреди хобота желтым кольцом мерцал колдовской браслет. Прежде чем поливать себя, Хозяйственный прерывисто трубил, задирая хобот в небо, точно голодный слон, – предупреждал, чтобы пассажиры побереглись водяной струи.