Исполнитель приговора - Альберт Байкалов

– Развлекаешься, – Дрон усмехнулся. – Не боишься, если жена узнает? Ее к каждому столбу ревнуешь.

– Не твое собачье дело, – прохрипел Болт и, не размахиваясь, двинул Василию в лицо.

В самый последний момент уйдя под локоть бандита, Дрон почувствовал лишь, как кулак едва задел плечо. Одновременно Болт охнул от мощного удара в солнечное сплетение правой и почти сразу получил в печень кулаком левой руки.

Пытаясь устоять на ногах и не согнуться, он повис, уцепившись руками за стойку. Готовые вылезти из орбит глаза налились кровью. Тяжело дыша, он захрипел. На пол с нижней губы закапала слюна.

Отойдя на шаг, Дрон стал ждать, когда бандит придет в себя. Пока ни бармен, ни посетители не ударились в панику. Возможно, даже сочтя стычку грубой шуткой старых друзей.

Наконец цвет лица бандита из пурпурного стал плавно переходить в нормальный. Все еще тяжело дыша, он оторвался от стойки и выпрямился:

– Козел…

– Дрон, у тебя все нормально? – высунулся наружу Кот.

Повернувшись на голос, бандит обомлел, узнав задержавшего его под утро в «Лии» мента, а потом отпустившего на все четыре стороны.

Удивленно хмыкнув, он перевел взгляд с Кота на Дрона и обратно, затем, утерев лицо руками, не говоря ни слова, направился к выходу.

– Зря ты высунулся, – чертыхнулся Дрон, оказавшись в номере.

– Почему? – удивился Кот.

– Пока не знаю, – пожал плечами Дрон, – но чувствую.

Глава 2

Чем выше Настя поднималась по лестнице на злополучный этаж, тем сильнее колотилось сердце. Оказавшись на площадке, где располагалась квартира Шаха, она уже была готова, плюнув на все, повернуть назад. Однако следом, тяжело сопя, шел водитель кавказца. Даже если у нее хватит сил столкнуть его вниз, он не даст далеко уйти. Настя прекрасно понимала, что только в кино все так гладко получается. Тем более этот парень, назвавшийся странным именем – Бауди, – знает, где она живет.

Бесцеремонно отодвинув девушку в сторону, Бауди несколько раз стукнул в дверь. Нетрудно догадаться, что это условный сигнал – «пришли свои». Тем не менее их еще некоторое время рассматривали в «глазок», прежде чем послышался звук открывающегося замка.

Словно в преисподнюю она шагнула в темную прихожую на сделавшихся ватными ногах. В нос ударил аромат одеколона, смешавшийся с запахом несвежих носков.

– Проходи, красавица! – Парень, давший ей в прошлый раз фальшивые доллары, посторонился.

Водитель, что-то пробормотав на непонятном ей языке, развернулся и направился прочь.

– Настя! – Из комнаты, вытянув перед собой руки, появился Шах. – Как я по тебе соскучился!

Не разуваясь, она направилась ему навстречу, крепко придерживая переброшенный через плечо ремешок сумочки. В ней лежал газовый баллончик и кухонный нож. Настя взяла эти вещи только для собственного успокоения. Она была уверена, что уйти, а тем более справиться с двумя мужчинами ей не под силу.

– Ты болела? – Шах участливо заглянул ей в глаза.

– Да, – она кивнула, усевшись на краешек дивана.

– Как сейчас себя чувствуешь? – Говоря это, Шах устроился рядом, осторожно снял ремешок сумочки с плеча и убрал ее в сторону.

– Спасибо, – она слегка отстранилась от него. – Уже лучше.

– Что с тобой?! – почувствовав скованность и настороженность девушки, удивленно воскликнул он.

Однако прозвучало это с видимым притворством. Было заметно, этого самца не интересовало здоровье девушки. Для него она была обыкновенным объектом вожделения, получения удовольствия, не более. От этого на душе стало мерзко. Одновременно Настя почувствовала, как его ладонь, узкая и сухая, легла на внутреннюю сторону бедра.

– У меня большие проблемы, – сорвавшимся голосом проговорила она.

Дыхание сбилось. От волнения Настю затрясло.

Восприняв это по-своему, он запустил руку под юбку, проведя пальцами по шелковым трусикам между ног.

– Твои проблемы, значит, мои тоже, – обдав ухо горячим воздухом, прошептал он.

– Они и так больше твои, чем мои, – неожиданно разозлившись, она схватила его за запястье. – Надо поговорить!

– Не понял! – В голосе Шаха появились нотки тревоги.

– А чего тут непонятного? – Она хмыкнула и, схватив сумочку, встала. – Ты по национальности кто?

– Зачем тебе?

– Чеченец?

– Какое это имеет значение?

– А такое, – она отступила еще на шаг. – Ты заплатил мне фальшивые доллары, и теперь я под следствием!

– Что?!

Глаза Шаха налились кровью, а лицо стало серым. На лбу вздулась и запульсировала вена. Брови съехались на переносице. Его словно бил озноб. Медленно поднявшись, он стал надвигаться на нее.

Настя растерялась. От страха у нее пересохло во рту, а в глазах потемнело. Она и представить не могла, как может изменить человеческую внешность ярость.

– Но я никому…

Мощная вспышка и звон не дали ей закончить предложение. Отлетев к окну, Настя упала на пол.

– Как ты можешь так говорить! Решила на мне деньги делать? – Он подскочил к ней и схватил за шею: – Я отрежу тибе голов как баран!

Скорчившись, вне себя от ужаса, она закричала. В тот же момент другая рука зажала ее рот. Извернувшись, Настя лягнула Шаха носком туфли по щиколотке и, вскочив, запустила руку в сумочку. Нож запутался среди безделушек. На пол полетели косметичка, помада, пилка для ногтей и записная книжка.

На шум влетел Ризван.

Взъерошенный, покрытый бурыми пятнами хозяин и зажавшаяся в угол шлюха с обезумевшим взглядом, неумело держащая в одной руке нож, другой прижимающая к груди сумочку, озадачили его. Какое-то время он растерянно хлопал глазами.

Шах посмотрел на своего охранника, затем на Настю и, отряхнув с рубашки какой-то пух, хмыкнул:

– Значит, ты занималась фальшивыми деньгами, а когда попалась, решила свалить все на меня?

Он успокоился, и от этого акцент вновь почти пропал.

– Я сказала, что купила эти доллары рядом с банком у незнакомого парня, – срывающимся голосом выдавила она из себя. – А ты меня…

Кинув в него нож, Настя сползла по стене и зарыдала, уткнув лицо в колени.

Шах озадаченно почесал затылок и задумчиво посмотрел на Ризвана.

Тот потупил взгляд и заговорил на чеченском:

– Хажбек, поверь, это случайно получилось…

– Ты хотя бы представляешь, что теперь будет?

– Шах, – глаза Ризвана забегали. – Клянусь, спать хотел. Перепутал.

– Не верю! – Бакуев перевел взгляд на рыдающую девушку. – Ее придется убить.

– Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас, – Ризван, словно преданный пес, уставился на своего хозяина. – До вечера она будет лежать в ванной, а потом я распилю ее по частям и вывезу за город.

Некоторое время Шах с задумчивым видом рассматривал Балыкину, словно пытаясь представить, как по этой нежной, бархатистой коже елозит кинжал охранника, затем вздохнул:

– Не стоит торопиться. Возможно, не все так страшно, как кажется, – и вновь перешел на русский: – Извини, Настя. Я погорячился. Пойдем на кухню. Тебе надо попить чаю и успокоиться.

– Расскажи по порядку, – усадив девушку на пластиковый табурет, Шах устроился рядом.

Ризван суетился у газовой плиты, ставя на огонь чайник.

Настя зарыдала. Глотая окончания слов, размазывая по лицу тушь и слезы, она сбивчиво пересказала события вчерашнего дня.

Некоторое время Шах молчал, задумчиво глядя перед собой. Ризван поставил на стол чашки с чаем. К ним никто не притронулся.

Наконец, словно приняв какое-то решение, Шах шлепнул себя по коленям ладонями:

– Дай адрес своего жениха.

– Зачем? – она испуганно уставилась на него.

– Мы сообщим ему, как с тобой связаться, – Шах переглянулся с Ризваном. – Чтобы он не потерял тебя, дадим номер нашего телефона.

– Для чего? – ее губы затряслись.

– Тебе придется некоторое время пожить здесь, – твердо сказал Шах.

– Ага! – она фыркнула. – А Виталику скажем, будто ты – мой дядя.

– Ничего говорить не будем, – на полном серьезе ответил Шах. – Он и не увидит нас. Если захочет встретиться, позвонит. Ты назначишь ему свидание в другом месте. Просто жених, потерявший свою девушку, – это опасный человек, который может наделать много глупостей.

– Он так и так узнает адрес у моей мамы, – выпалила наконец она свой, как считала, козырь. – Я на всякий случай рассказала, куда ухожу.

– Ай-яй-яй, – Шах цокнул языком и покачал головой. – Зачем так сделал? Не веришь мне?

– Не верю…

– Еще кому говорила?

– Подруге…

Девушка врала. У нее и в мыслях не было втягивать в эту историю подруг, а тем более близких. Что бы сказала мать, прекрасно знающая Виталия, узнай об отношениях дочери с этими людьми.

– Хорошо, – задумчиво протянул чеченец. – Я проверю. Если это правда, то сегодня ты в последний раз видела свою маму.

От этих слов голова у Насти закружилась, и она полетела на пол.

С красными от бессонницы и злости глазами, теребя подбородок, Болт метался по обставленной роскошной мебелью комнате и громко сопел.