Силою громов. Трилогия - Алексей Михайлович Голиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этих слов в Японии началась кровавая бойня. Старший советник из Хиросимы был зарезан ножом у себя дома, а его жена и дети угорели при поджоге дома после убийства. Закапывали заживо людей. Полиция находила утопленников на пляже с привязанными к ногам балластами.
Не могла не пострадать в этой войне и семья Мамору Окумуры. Его жена и двое сыновей отправлялись в загородный дом. Машина наехала на мёртвую кошку, начинённую взрывчаткой. Автомобиль был взорван, и все находившиеся в нем погибли. Оябун остался без наследников.
В день, когда война кончилась, события протекали следующим образом. В Хиросиме посреди кабинета особняка Тору Такаги находились сам местный оябун и Мамору Окумура, за спиной которого стояли Кэйташи и Кэтсуо. Охрана дома вся была мертва. Остальные люди токийского клана якудзы оставались на улице, охраняя подходы к зданию. Тору в ходе перестрелки ранили в ногу, из-за чего он упал и выронил пистолет. Пользуясь моментом, Окумура подошёл и встал над ним, взяв его на прицел. Следом в кабинет зашли Кэйташи и Кэтсуо, встав чуть позади с обеих сторон от своего оябуна.
– Вот и наступил твой конец, – с презрением проговорил Мамору, отталкивая ногой пистолет от побеждённого.
– Ты будешь гореть в аду за то, что развязал эту войну! – злобно предсказывал поверженный исход победителю.
– Но тебя я отправлю туда раньше, – сказал Окумура, начав давить на курок.
Но вдруг Кэйташи поднял руку с пистолетом, наводя оружие на Кэтсуо, и выстрелил ему в висок, отчего его мозги залепили стену. Следующий выстрел из второго пистолета, что Окамото молниеносно достал из-за пояса левой рукой, был сделан прямо в лоб лежащему оябуну. После дуло оружия, которым убит Кэтсуо Хагивара, он приставил к затылку Мамору. Окумура охватило недоумение и леденящий ужас. Кэйташи, освободив левую руку, забрал у своего оябуна пистолет и обошёл его, встав к нему лицом на небольшом расстоянии.
– Я не понимаю… Это что сейчас было?! – в смятении, с зачатком истерики обратился Мамору Окумура к своему советнику.
– Ты помнишь, что было пятнадцать лет назад, когда оябуном был твой отец, а я ещё не стал якудза? Помнишь ваш налёт с Такеши Ямагути на бар «Красный угорь»? – с непередаваемой злобой говорил Окамото. – Там была девушка. И когда вы влетели туда, устроив облаву, она в панике бросилась на выход. Тебе напомнить, что вы с ней сделали?! Вы изрешетили её автоматной очередью!
– Но постой. Какое это имеет отношение к происходящему?
– Эта девушка была моей сестрой. Ты, тупое животное, так и не понял, что всему зачинщик здесь – я? Я сломал кондиционер, чтобы все открыли окна, но своё не тронул. Я нанял снайперов. Я, зная маршрут твоей семьи, подложил заминированную кошку, чтобы не осталось у тебя наследников. А теперь ты сдохнешь, а я стану оябуном и заберу всё, что построили твои предки. Такова будет твоя плата за смерть моей сестры.
– Сукин сын!
– Ты мне однажды сказал, что мой гнев когда-нибудь меня погубит. Но нет, он убьёт тебя.
– Прости… – попытался схитрить Мамору, понадеявшись, что советник пощадит его.
– Бог простит.
После этих слов Кэйташи разрядил обойму в лицо Мамору Окумура, разворотив в кашу его испуганную физиономию. Далее, протерев пистолет, он вложил его в руку Такаги. И потом, взяв тело своего оябуна, старший советник вынес мёртвого Окумура на улицу.
Спустя время, после похорон убитых в этой войне семейств, был проведён обряд назначения нового оябуна клана якудза в лице Кэйташи Окамото. Собрались бизнесмены, высокопоставленные чины японской армии, крупные политики: сенаторы, дипломаты, министры. После проведения обряда новый оябун, обращаясь ко всем, начал: «Все вы здесь многим обязаны клану: должностью, прибылью, свободой, жизнью. Теперь пришло время сделать так, чтобы статус семьи был нерушим никакими силами! Настало время улучшить положение всех нас в целом. Не будет больше сомнений. Опасения отпадут сами собой. Пора прекратить зависеть от чужого мнения и начать диктовать своё. Мы начнём переписывать историю на свой лад, – Окамото сделал небольшую паузу. – Я принял решение стать президентом Японии».
Глава 3
Тем временем «Голиаф» бороздил космические просторы. Корабль в скором времени должен был приблизиться к Чёрной дыре. В это время Арнаутов Вадим Сергеевич на мостике прокладывал маршрут.
– Вадим Сергеевич, разрешите обратиться? – затараторил, задыхаясь, мичман.
– Слушаю.
– Связист Ян Камински попытался повеситься у себя в каюте!
– Веди к нему!
В спешке, бросив все дела, капитан корабля последовал за мичманом.
– Что у него произошло?
– Говорит, что жену убили при грабеже.
– И что?
– Если бы я знал…
Когда они подошли, то увидели, что возле каюты Камински стоят пятеро из офицерского состава, которые контролировали действия связиста.
– Докладывайте, – хмуро обратился к офицерам Вадим Сергеевич.
– Когда было обнаружено отсутствие связиста на посту, я отправил мичмана найти его и вернуть обратно. В дальнейшем Ян Камински был найден висящим в петле, – доложил капитан первого ранга Мортен Хансен.
– Ясно. Мне нужно с ним поговорить наедине, – сказал Вадим Сергеевич.
Военные отошли в сторону, освободив проход к каюте, в которую настежь была открыта дверь. Арнаутов зашел в комнату и закрыл ее за собой.
