Будь со мной честен - Джулия Клэйборн Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с боссом нечасто разговаривали на подобные темы.
– Не знаю, – сказала я. – Как-нибудь при случае у нее спрошу.
На его лице отразился такой ужас, что мне пришлось сказать:
– Я пошутила, мистер Варгас.
– Понял. Извини, Гений. У меня пропало чувство юмора.
Он дал мне это прозвище, когда мы познакомились поближе и стали друзьями. Мистер Варгас пошарил в карманах, точно искал потерянное чувство юмора.
– Ох, чуть не забыл. Это тебе.
Он протянул мне небольшой сверток.
– Что это? – спросила я.
– Так, пустячок. Откроешь, когда сядешь в самолет. Пока, Элис. Береги себя. И Мими. Записывай все ходы.
Я не успела спросить, что имеет в виду мистер Варгас: он неловко обнял меня, как мог сделать любящий отец, отправляя дочку в колледж, если бы он у меня когда-нибудь был.
– Вперед, «Кукурузники»! – сказал он и ушел, ни разу не оглянувшись.
Я знаю, потому что смотрела ему вслед, пока мистер Варгас не затерялся в толпе.
Раскрыв пакет, я обнаружила надувную дорожную подушечку с эмблемой своей альма-матер, Университета Небраски. Мне платили там полную стипендию по специальности бухгалтерский учет, а дополнительно я изучала студийное искусство. Я получила образование не хуже, чем в Гарварде, хотя в Нью-Йорке мою точку зрения никто не разделял. Кроме мистера Варгаса, окончившего Государственный университет Нью-Йорка в Нью-Палц в тысяча девятьсот шестидесятом году.
В компьютерном магазине, где мы познакомились, я увидела в нем родственную душу, когда он сказал:
– Ты всегда можешь узнать выпускника Гарварда, вот только зачем?
Вперед, «Кукурузники»! Милый, милый мистер Варгас! Он знал, как называется наша университетская команда, хотя никогда не смотрел футбол. Я тоже не увлекаюсь футболом.
Впервые в жизни мне удалось уснуть в самолете. Просто до того вечера я ни разу не летала на самолете.
Когда Мими показала мне комнату, я облачилась в пижаму и залезла в постель, прихватив ноутбук, чтобы написать мистеру Варгасу.
«У ее сына большие карие глаза и рыжие волосы, так что вряд ли она его усыновила. Фрэнк потрясающе красивый ребенок, но…»
Что «но»? Обдумывая следующее предложение, я обвела глазами комнату. Она оказалась лучше, чем можно было ожидать после неустроенной гостиной. Светло-бежевые стены, толстый бежевый ковер, пушистое светлое покрывало на двуспальной кровати, белый письменный стол, большой встроенный шкаф, минималистичный туалетный столик.
Единственный яркий штрих – небольшой двухместный диванчик напротив окна со светлыми занавесками в пол – с обивкой столь насыщенного красного цвета, точно помада на губах женщины, уверенной в своей неотразимости и сознательно отказавшейся от остального макияжа. В комнате не было ни фотографий в рамках, ни книг. Она напоминала скорее гостиничный номер – не слишком уютный, хотя вполне комфортный. И еще меня удивила тишина. Не только в доме, но и за окном. Что это за город, который не шумит по ночам? Даже в Омахе больше жизни, чем здесь.
Меня вывел из размышлений какой-то стук в коридоре, негромкие голоса и звуки рояля. Я слезла с кровати, подкралась к двери и прислушалась. Говорил в основном Фрэнк, и лишь время от времени его перебивала Мими. Я не разбирала слов – по тону было понятно, что она уговаривает сынишку лечь в постель.
Хотелось спать, ноги замерзли, и я вернулась в кровать. Стерла последнее предложение, нажала «отправить» и закрыла глаза. Что еще написать? «У него грязь под ногтями», «Он случайно пробрался в наш век сквозь червоточину в пространственно-временном континууме», «Я боюсь, что он порежет меня на кусочки, пока я сплю»?
Последняя мысль основывалась на том, что сказала Мими, перед тем как пожелать мне спокойной ночи.
– Если проголодаешься, можешь брать все, что найдешь на кухне. Тарелки в шкафчике над раковиной, столовые приборы в выдвижном ящике рядом. Если надо что-то порезать, в соседнем ящике большие острые ножи. Только не открывай, пожалуйста, входную дверь и окна. Перед сном я ставлю сигнализацию, а отключаю только утром.
А я так мечтала открыть окно и подышать свежим ночным воздухом! Здесь пахло совсем не так, как дома: исключительно верхние ноты – жасмин, океанский бриз и апельсиновый цвет, ни одной нижней – ни тебе мусора, ни кошачьей мочи.
– В вашем районе высокий уровень преступности? – спросила я.
– Нет, это из-за Фрэнка. Он ходит во сне. То есть не во сне, как лунатики, просто любит бродить по ночам.
Господи боже! Замок Синей Бороды, да и только! Как можно уснуть, когда по коридору, размахивая бейсбольной битой, а то и большим острым ножом, позаимствованным из кухонного ящика, бродит этот странный мальчик? В детстве я пересмотрела ужастиков. Когда я подросла, мама частенько оставляла меня на попечение телевизора, а сама печатала юридические документы, потому что за ночные смены платили больше, чем за дневные. Когда я наконец призналась ей, почему не могу уснуть, она сказала:
– Ты слишком умная, чтобы верить в такую чушь, Элис! Научись о себе заботиться, и тогда тебя не будут пугать всякие глупости, вроде зомби и сбежавших психопатов.
Я подумала об уроках карате. Вместо этого мама купила мне коробку с инструментами и электродрель и показала, как чинить электропровода и укреплять расшатавшиеся дверные ручки. Научила внимательно рассматривать сломанные вещи, чтобы понять, как их отремонтировать, и складывать отвертки с шурупами в банки от детского питания, чтобы всегда были под рукой. Показала, как сводить баланс чековой книжки и заполнять налоговые квитанции. Затем она переключила наш старенький телевизор на кулинарный канал, спрятала пульт в карман, протянула мне потрепанную кулинарную книгу «Основы классической итальянской кухни» и ушла на работу. С тех пор я стала семейным поваром, домашним мастером и бухгалтером. Закончив домашние дела, я ложилась в постель и моментально засыпала, слишком усталая для чего-то еще.
В ту первую бессонную ночь в Калифорнии я разобрала чемодан. Почистила зубы щеткой и зубной нитью. Составила список блюд, которые буду готовить для Мими и Фрэнка в первую неделю, и необходимых для этого продуктов. Подпилила ногти. Прочла несколько глав книги. Нарисовала Фрэнка на первой странице блокнота с единорогом, под надписью «Кто такой Фрэнк?» Я по-прежнему не понимала, кто он. На рисунке Фрэнк выглядел малолетним Чарли Чаплином, которому не хватает только котелка, смешных туфель и тросточки.
Прошла целая вечность, прежде чем голоса затихли, а дверь щелкнула. Тогда я заперла свою и спрятала блокнот вместе с телефоном под