Ее избранник - Карен Смит

В приюте сказали, что пока они не могут позволить Морганам усыновить Слэйда. Поскольку к тому времени Марта и Джон вышли за рамки семейного бюджета и к тому же ожидали собственного ребенка, они решили усыновить одного Хантера. Их заверили, что подберут Слэйду хорошую семью, и скоро Морганы выбросили его из головы и принялись строить новую семью и новую жизнь в Аризоне.

Хантер понимал их, но лишь частично: до конца оправдать то, что они разделили близнецов, он не смог.

Впрочем, Хантер по-прежнему уважал Джона Моргана и был благодарен своим приемным родителям, подарившим ему семью.

— Кто старое помянет…

В карих глазах Джона светилась озабоченность.

— Мне бы хотелось так думать, но каждый раз, когда ты смотришь на меня, я понимаю, что это неправда. Теперь ты сам женишься, и я надеюсь, поймешь, что после свадьбы многое меняется.

Хантер сомневался, что правильно понял Джона, но его собственная жизнь стала замкнутым кругом, состоящим из работы, поездок и женщин, чьи имена он не мог вспомнить после недельной разлуки.

Он был готов к переменам.

Было почти одиннадцать, когда Ив и Хантер вернулись в пентхаус.

— Собираешься лечь спать? — спросила она, направляясь за ним в гостиную.

Он остановился и окинул ее внимательным взглядом.

— У тебя есть другие предложения?

С недавних пор Ив поняла, что Хантер — единственный мужчина, способный вогнать ее в краску.

— Может, поговорим?

— Мы и так весь вечер только этим и занимались, — заметил Хантер.

— Кстати, твои родители мне очень понравились.

— Похоже, это взаимно.

Ив секунду колебалась, прежде чем задать вопрос.

— Мне показалось, между вами… что-то не так?

Хантер нахмурился.

— Наши отношения всегда были сложными.

— Твоя мама сказала, что тебя окрестили Хантером Коулберном Морганом, но, когда тебе исполнился двадцать один год, ты отбросил имя Морган. Почему?

— Потому что мое настоящее имя — Коулберн.

— Хантер, они же воспитали тебя…

— Послушай, Ив, — начал закипать он, — мои отношения с родителями, с Ларри и Джолин никогда не были простыми. Если бы мама и папа знали, что у них будет свой ребенок, им бы в голову не пришло взять чужого.

— Но, так или иначе, тебя-то они усыновили.

— Да, усыновили. Потому что чувствовали себя обязанными сделать это. Ларри очень старался, чтобы я этого не забывал. Не забывал, что именно он — их сын, их настоящий сын.

В глазах Хантера было столько боли, что Ив поняла: существовало иное объяснение тому, что Хантер ощущал себя чужим в собственной семье. Как жаль, что ей неизвестна истинная причина.

— Прости, я не хотела вмешиваться.

— Правда? — голос Хантера был полон скрытого сарказма.

— Я просто хотела понять, почему ты… такой, какой ты есть.

Хантер подошел ближе.

— Полагаю, нам еще многое предстоит узнать друг о друге.

Весь вечер между ними чувствовалось напряжение и вместе с тем магнетизм, проявляющийся во взгляде, случайном прикосновении. У Морганов, когда они после обеда сидели на диване, сердце Ив бешено стучало, оттого что Хантер был рядом, и только усилием воли ей удавалось не потерять нить разговора. И теперь в его голубых глазах появился серебристый блеск, который о многом говорил Ив.

— Хантер, собственно, я хотела поговорить не об этом.

Его рука скользнула ей на затылок, и Ив задрожала.

— Может, нам лучше помолчать? — прошептал Хантер.

Ив знала, что у него на уме, но еще один поцелуй мог привести к постели. А она должна была кое-что выяснить.

— Хантер, у тебя роман с другой женщиной?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Лицо Хантера стало непроницаемым.

— А почему ты спросила об этом?

— Я нашла кое-что в спальне… ночную рубашку.

— Понятно… Нет, у меня ни с кем нет романа.

Пять лет назад Хантер казался Ив более открытым, более общительным. Не ее ли вина в том, что он изменился? Или она придавала их короткой связи слишком большое значение? И все же, если ей предстоит вступить с ним в брак, она имеет право кое-что знать.

— Во вторник мы дадим друг другу клятвы. Мне надо знать, что это значит для тебя.

Глаза Хантера потемнели. Интересно, о чем он сейчас думает?

— Я отношусь к этому браку серьезно, — ответил он.

Его слова звучали убедительно, и Ив испытала облегчение, но ей нужна была уверенность не только в этом. Хотя о какой уверенности можно говорить при браке по расчету? Им нужно время снова узнать друг друга… Чтобы положить начало сближению, Ив решила прежде всего поменять предмет разговора.

— Расскажи мне о той катастрофе.

В его глазах мелькнул огонек удивления.

— Может, выпьем чего-нибудь, пока будем беседовать? — предложил он.

Они прошли на кухню, Хантер открыл холодильник.

— У меня тут не густо. Содовую или апельсиновый сок?

— Сок. Наверное, стоит заехать в магазин и купить овощей и всего прочего.

Хантер приподнял бровь.

— Ты собираешься готовить?

— Я умею.

Он вытащил пакет сока и уставился на Ив.

— Разве ваша экономка не занималась кухней?

— Когда папа уезжал по делам, я отпускала ее, так что вполне могу позаботиться о себе.

— Ты изменилась, — констатировал Хантер, доставая из буфета стаканы.

— Просто стала взрослой.

Их взгляды встретились; в воздухе витали воспоминания. Ив первая отвела глаза и села за маленький стол.

— Ты серьезно пострадал тогда?

Хантер налил ей сок и сел напротив.

— Я мало что помню. Я тогда почти месяц провел в Англии и в канун Рождества позвонил Слэйду. Сказал, что скоро вернусь в Штаты и собираюсь провести неделю-другую в Монтане.

— Представляю, какое это потрясение — найти близнеца. — Ив улыбнулась. — И к тому же чудесный рождественский подарок.

Хантер улыбнулся в ответ. Она помнила его улыбку, от которой начинали дрожать колени.

— Странно, — раздумчиво произнес Хантер. — Мы были незнакомы, и все же… — Он помолчал. — Между нами существовала некая связь. А в первый раз… мы тогда толком и не поговорили.

— А потом? — подсказала Ив.

Ей нравилось, каким теплым становится взгляд Хантера, когда он говорит о брате.

— Самолет садился в Денвере. Шел снег. Я забыл пристегнуть ремень безопасности. А в следующую секунду понял, что мы несемся в сторону от посадочной полосы. Меня выбросило из кресла. Похоже, я отключился, прежде чем почувствовал боль в сломанной ноге.

— Твой отец сказал, что еще было серьезное сотрясение мозга.

— Я лежал без сознания несколько дней, и врачи, судя по всему, боялись, что я уже не очнусь. — Хантер помолчал, вспоминая. — Помню, что услышал голос Слэйда и что-то во мне потянулось на звук этого голоса. Я слышал, как он говорит: «Нельзя так просто сдаться теперь, когда мы нашли друг друга». Каким-то образом мне удалось открыть глаза, и я увидел брата.