Сахарная королева - Сара Аллен

Из комнаты Джози донеслось какое-то шуршание, как будто что-то волоком протащили по полу.

— Джози! — крикнула она, пряча фотографию под подушку.

Прошла минута, но никто не отозвался.

— Джози! — крикнула она снова.

Вскоре Джози постучала в дверь и вошла в спальню. Маргарет понимала, что матерью она была неважной, но ей почему-то было бы легче простить дочь за ужасное поведение в детстве, за все сломанные ею дорогие вещи, за все ее дикие выходки, за полученные по ее милости синяки и ссадины, не будь она так похожа на своего отца. На Марко, который раз в неделю вывозил Джози на прогулку, потому что его заставляла Маргарет. Где он был все остальное время, когда негодница вопила как резаная или била дорогой фарфор? Первые девять лет жизни Джози Маргарет была в состоянии лишь смотреть на свою дочь, на эту скверную, избалованную девчонку, и вопрошать себя, не наказание ли это за ее грехи. Она родила Джози со злости и отчаяния, так что, наверное, получила по заслугам. Но Марко-то мог делать что хотел, и до свадьбы, и после нее, и жил припеваючи. Мужчинам всегда проще.

— Что такое, мама? Тебе что-нибудь нужно?

— Что ты делаешь у себя в комнате? Я слышала какой-то скрежет.

— Я сидела за столом, — сказала Джози, — и отодвинула стул. Все, я уже ложусь. Больше не буду шуметь.

— Ладно, — проронила Маргарет, и Джози двинулась к выходу. — Джози!

— Что, мама?

— Ты выбросила ту кофту, о которой мы с тобой говорили?

— Да, мама.

— Не подумай, что я к тебе придираюсь. Просто она тебе не идет.

— Да, мама, — повторила Джози.

Но правда заключалась в том, что этот красный кардиган изумительно шел ее дочери. И всякий раз, когда она его надевала, Маргарет становилось страшно.

Потому что Джози вступала в пору своего расцвета.

Маргарет проводила дочь взглядом.

Она была красавицей, первой красавицей здешних мест.

Маргарет снова вытащила тот давний снимок.

Только вот было это целую вечность назад.

ГЛАВА 3

ЛЕДЕНЦОВЫЕ КАРАМЕЛЬКИ

На следующее утро на другом конце города Хлоя Финли буравила взглядом дверь своей квартиры.

За дверью в коридоре стоял ее парень, Джейк.

Происходящее не укладывалось у нее в голове. Она только что выгнала Джейка, после того как он признался, что изменил ей.

Потрясенная, она развернулась… и немедленно споткнулась о лежащую на полу книгу.

Хлоя опустила глаза и вздохнула. Чего-то в этом духе она и ожидала. Нравилось ей это или нет, но книги всегда появлялись, когда она нуждалась в них. После знакомства с Джейком она стала меньше читать, и за последние пять лет, с тех самых пор, как они съехались, книги появлялись все реже и реже. Когда же они все-таки возникали, она игнорировала их. Как, скажите на милость, объяснить подобные вещи? Книги, появляющиеся из ниоткуда? Она всегда боялась, что Джейк примет ее за сумасшедшую.

Она очень хорошо помнила, как это произошло с ней впервые. Единственный ребенок, росший на отдаленной ферме у своих прадеда с прабабкой, она часто маялась от скуки. Когда она перечитала все имевшиеся в наличии книги, стало еще хуже. Однажды, когда ей было двенадцать, она бродила вдоль ручья у полосы деревьев на границе их участка, удрученная и обиженная на весь белый свет, как вдруг увидела прислоненную к стволу ивы книгу.

Она подошла и подняла находку. Книга была такая новая, что корешок захрустел, когда Хлоя раскрыла ее. Это оказался самоучитель карточных фокусов.

На всякий случай она подала голос, несколько раз окликнула неизвестного владельца книжки. Никто не отозвался, так что она решила, что не будет никакого вреда, если она заглянет в книгу, и уселась под деревом. Она читала до темноты и, когда прабабушка позвала ее домой, хотела взять книжку с собой, но понимала, что не должна поступать так. Ведь хозяин книги непременно ее хватится. Поэтому она неохотно оставила книгу под деревом и побежала домой, пытаясь не позабыть ничего из прочитанного.

После ужина Хлоя вытащила из ящика на кухне колоду карт и отправилась к себе в комнату, чтобы попытаться повторить какой-нибудь фокус. Но, как она ни билась, без картинок ничего не выходило. Она со вздохом собрала карты, разложенные на полу, поднялась и вдруг увидела книгу — ту самую, которую оставила под деревом у ручья, — на тумбочке у своей кровати.

Поначалу она считала, что это прадед с прабабкой устраивают ей сюрпризы. Она находила книги у себя на кровати, в шкафу, в своих излюбленных тайничках по всей ферме. И каждый раз это оказывались книги, которые в тот момент были ей нужны. Книги об играх или приключенческие романы, когда ей бывало скучно. Книги о взрослении, когда она стала старше. Однако когда прадед с прабабкой подступили к ней с вопросами, откуда она взяла деньги на все эти книги, Хлоя поняла, что они здесь ни при чем.

На следующий же день она обнаружила у себя под подушкой руководство по устройству тайников. Это было именно то, в чем она нуждалась, — совет, как спрятать ее книги.

С тех пор она смирилась с этим. Книги любили ее. Книги хотели о ней заботиться.

Она медленно подняла книгу с пола. На обложке значилось: «Искусство прощения».

Хлоя долго смотрела на книгу, чувствуя, как внутри у нее что-то закипает. Она не сразу поняла, что это гнев. Книги хороши, когда хочешь развлечься занимательной историей или научиться карточным фокусам, но что они представляют собой на самом деле? Это ведь просто бумага, нитки и клей. Они пробуждают эмоции, поэтому люди чувствуют родство с ними. Но сами книги не способны испытывать эмоции. Им неведомо, что такое предательство. Им не дано испытывать боль.

Да что они вообще могут знать о прощении?

Она отправилась на кухню, сунула книгу в холодильник и захлопнула дверцу, потом опустилась на пол. Утром она проснулась оттого, что Джейк покрывал поцелуями ее живот. При одном воспоминании об этом по коже у нее побежали мурашки, несмотря на то что она была страшно зла на него, просто разорвать готова. Она вообще не могла управлять своими физическими реакциями, когда дело касалось Джейка. Порой ее саму пугала сила собственных чувств к нему, пугала его горячность, то, что он никогда не закрывал глаза, когда они с ним занимались любовью. Рядом с ним она чувствовала себя словно подхваченный ветром листок, как будто у нее не было своей воли. Она никогда в жизни никого так не любила, никогда в жизни не испытывала такой страсти. И по сей день, когда они целовались, закипала вода в водопроводных трубах. И она считала, что Джейк точно так же одержим ею. В тот день, когда они встретились в суде, в первый же день его выхода на работу после окончания юридической школы, он забыл, куда шел, и остался сидеть у нее в кафе, не сводя с нее глаз, пока за ним не явилась окружной прокурор собственной персоной.

Нынче утром, распластанная под ним, она встретилась с ним глазами, и на нее нахлынула такая жгучая волна чувств, что ее тело едва совладало с ними. Это было почти невыносимо, но она уже не представляла себя без них.

— Я скорее умру, чем буду с кем-то другим, — сказала она и протянула руку, чтобы коснуться его лица.

Его глаза были прикованы к ней, их тела сплетены в единое целое.

«Я скорее умру, чем…» было их давнишней игрой. Одной из тех вещей, которые придумывают влюбленные парочки. Шуткой для посвященных. Если они шли в ресторан, один из них мог сказать: «Я скорее умру, чем так объемся снова». А другой отвечал: «Я скорее умру, чем позволю тебе умереть». Или, когда они гуляли по парку, кто-нибудь из них мог со смехом произнести: «Я скорее умру, чем надену на свою собаку бандану». А второй отзывался: «Я скорее умру, чем позволю тебе умереть». Но в постели это переставало быть игрой. «Я скорее умру, чем оставлю тебя. Я скорее умру, чем устану от этого».

И тут Джейк вдруг закрыл глаза, чего не делал ни разу, когда они занимались любовью.

Он остановился и скатился с нее.

И все ей рассказал.

Она была единственной женщиной в его жизни. «Ты у меня одна, Хлоя».

Он сделал ошибку. Он не хотел.

Это случилось всего один раз, сказал он. Три месяца назад. В прокуратуре устроили вечеринку в честь выигранного дела по убийству Бисли. Они все отдали этому столько сил и так радовались, и нужно было дать какой-то выход эмоциям, и он сам не понял, как все произошло.

Но любит он Хлою, а не ту, другую женщину.

Он просил у нее прощения, клялся, что сделает все, чтобы загладить свою вину. Только назвать имя женщины, с которой изменил ей, отказался.

Хлоя сидела на полу перед холодильником и тупо смотрела перед собой, когда зазвонил телефон. После сигнала автоответчика послышался голос Хэнка, одного из охранников в суде. Он хотел знать, почему ее нет на работе.

Она поднялась, оделась и пошла к выходу. Книга лежала на столике у двери. Хлоя хмуро глянула на нее.