Застенчивость - Филипп Зимбардо

Более 85 % тех, кто считает себя застенчивым, не скрывали, что чрезвычайно озабочены собственной персоной. Такого рода сосредоточенность на себе может иметь характер как внешний, так и внутренний (по данным Арнольда Басса и его сотрудников)

«Внешний» самоанализ отражает озабоченность человека тем, какое он производит впечатление: «Что обо мне подумают?», «Как ко мне относятся?», «Как бы узнать, нравлюсь ли я? Если вы относитесь к этому типу людей, то, вероятно, согласитесь с большинством из следующих высказываний:

— Я озабочен своим стилем поведения.

— Я озабочен своей манерой держаться.

— Меня беспокоит, как я выгляжу.

— Меня, как правило, волнует, какое впечатление я произвожу.

— Прежде чем выйти за порог, я смотрюсь в зеркало.

— Меня волнует мнение других обо мне.

— Я часто беспокоюсь по поводу своей внешности.

При «внутреннем» самоанализе сознание направлено исключительно на самого себя. Это не просто сосредоточенность внимания на себе, а негативно окрашенный эгоцентризм: «Я дурак», «Я урод», «Я ничтожество». Каждая собственная мысль подвергается исследованию под мощным аналитическим микроскопом.

Такого рода психоанализ сродни тому, который практиковал один из величайших эгоистов во Вселенной — Зигмунд Фрейд. Но с одним исключением. Фрейд ставил перед собой задачу выяснить происхождение подобных мыслей и чувств и расшифровать их скрытый смысл. Целью такого самоанализа было освободить человека от невидимых барьеров, мешающих его нормальной жизнедеятельности, смягчить его отношение к пугающим внутренним импульсам. Для застенчивого же человека такой анализ выступает самоцелью, парализуя действия, поскольку вся необходимая энергия уходит в переживания.

Если вы относитесь к типу людей, склонных к внутреннему самоанализу, вы согласитесь со всеми следующими утверждениями или с большинством из них:

— Я постоянно стараюсь разобраться в себе.

— В целом я весьма озабочен собственной персоной.

— Я много думаю о самом себе.

— Часто я выступаю героем своих фантазий.

— Я часто критически настроен по отношению к себе.

— В целом я очень чувствителен к своим внутренним переживаниям.

— Я постоянно анализирую мотивы своего поведения.

— Иногда у меня бывает ощущение, что я наблюдаю за собой со стороны.

— Я чувствителен к сменам моего настроения.

— Я анализирую свою мыслительную деятельность в процессе решения какой-нибудь задачи.

Различение двух типов самоанализа может быть распространено и на понятие застенчивости в целом. В исследовании Пола Пилкониса было выявлено два основных типа застенчивых людей. Это те, кто внешне застенчив, и те, кто застенчив внутренне. Первые более озабочены тем, что плохо себя ведут, вторые — тем, что плохо себя чувствуют.

Внешне застенчивые больше недовольны своим неуклюжим поведением и неспособностью адекватно общаться. Озабоченность своими возможными промахами отражается в высоких показателях на шкале внешнего самоанализа. Для внутренне застенчивых то, что они делают, имеет второстепенное значение по сравнению с переживаемыми ими ощущениями дискомфорта и страха перед тем, что их скрытые желания станут явными. Как и следовало ожидать, самоанализ свойствен им в большей степени, причём именно внутренний самоанализ.

Как вы считаете, для какого из этих двух типов людей ощущение 'собственной застенчивости представляет большую проблему? Бремя застенчивости оказывается более тяжёлым для внешне застенчивых людей. Их ощущения сказываются на поведении, это влияет на отношения с другими людьми, что, в свою очередь, усугубляет болезненную самооценку. Рузвельт Гриер, человек могучего телосложения, бывший в своё время футбольной звездой, выбрал свой жизненный путь, стремясь побороть чувство неполноценности, владевшее им в детстве.

Когда я был ещё ребёнком, моя семья переехала на Север — из Джорджии в Нью-Джерси. Я оказался среди людей, которые говорили с иным акцентом, иными интонациями, использовали незнакомые мне слова, и что хуже всего — я говорил совсем не так, как они привыкли слышать. Поэтому я стал постоянной мишенью, особенно в школе. Несмотря на моё телосложение, меня передразнивали и осмеивали. Я был так этим унижен, что вместо того, чтобы посмеяться в ответ, замкнулся и молчал. Я говорил только тогда, когда меня к тому принуждали.

Внешне застенчивые люди не могут поделиться своей неуверенностью, страхами, желаниями с другими людьми. Замкнувшись в своём футляре, они не могут рассчитывать на помощь, совет, признание и любовь, столь необходимые каждому из нас в тот или иной момент жизни.

Мне приходилось встречать застенчивых студентов, которые не принимали участия в семинарах и избегали тесного сотрудничества с преподавателями. Они, наоборот, предпочитали отсидеться на задних рядах лекционной аудитории. По окончании курса многие из них были вполне готовы стать медиками, юристами, инженерами и т. п. Но помимо хороших отметок им для успешной карьеры необходимы солидные рекомендации. А поскольку все четыре года они успешно прятались, то их просто никто не знает. Получается, что таким образом они «перехитрили систему».

Будучи не способен обратиться за помощью в связи с какой- либо личной проблемой, человек лишается возможности такой помощью воспользоваться. Нами было проведено обследование примерно 500 моряков на учебной базе военно-морского флота в Сан-Диего. Застенчивые матросы оказались менее склонны искать поддержки своих командиров в решении личных проблем (например, связанных с алкоголизмом), чем их незастенчивые товарищи.

Очевидно также, что необщительность и неумение себя вести, связанные с застенчивостью, могут осложнить профессиональную карьеру. Внешне застенчивый человек при прочих своих достоинствах часто занимает более низкое положение, чем он того заслуживает.

Наконец, внешне застенчивые редко становятся лидерами. Как, правило, в любой социальной среде лидером становится человек, умеющий хорошо говорить. Он может не отличаться высокими способностями, однако производит впечатление владеющего любой ситуацией, поскольку он в ней активно участвует. Исследования показали, что когда малоактивный член группы вдруг начинает много говорить (например подчиняясь скрытой от остальных команде), то это вызывает положительную реакцию и способствует его выдвижению в лидеры. Однако для внешне застенчивого человека недостаточно простой тренировки социальных навыков. Необходимо также повысить его самоуважение и чувство собственного достоинства.

По сравнению с внешне застенчивыми интровертами застенчивые экстраверты оказываются в более выигрышном положении. Они знают, что следует делать, дабы угодить другим, быть признанными, продвинуться в своём положении. Поэтому достаточно компетентные внутренне застенчивые люди могут добиваться успеха.

Такие люди, если они талантливы, часто делают блестящую карьеру. Но никто не догадывается, что стоит им внутренняя борьба. Очень много нервной энергии расходуется ими в предвосхищении того или иного события, а также тратится на несущественные детали. Внешне они могут производить впечатление либо властных, либо сосредоточенных. К сожалению, даже успехи не приносят им удовлетворения. Застенчивый экстраверт, изнурённый огромными эмоциональными затратами, удовлетворился бы лишь самим совершенством, меньшего ему недостаточно.

Застенчивый экстраверт немало удивил бы окружающих, если бы признался: «Я застенчив». «Нет, только не вы. Вы же так удачливы, общительны. У вас столько друзей. Вы же можете шутить, петь, танцевать, ходить на свидания». Внутренне застенчивые часто избегают разоблачения. Они скрывают свои чувства, маскируя их с помощью хорошо заученных навыков общения, иногда топят их в вине или же стараются избегать ситуаций, с которыми боятся не совладать. Случается, великолепный оратор немеет, если ему предложат спеть на вечеринке. Очаровательная актриса не может поверить, что кто-то полюбит её «настоящую». Блестящий балагур и острослов цепенеет, будучи приглашён на танец.

Джонни Матис рассказывает, как соотносятся его застенчивость и выступления на сцене:

Я был очень застенчив в начале моей карьеры. Половину своей профессиональной жизни я потратил на то, чтобы научиться вести себя на людях. Иногда мне казалось, я не могу справиться с собой и чувствовать себя на сцене легко и свободно. Для меня это было как проклятье. Бывало, я застывал в неподвижности. И по сей день я не всегда соображаю, что надо делать и как себя вести в промежутке между песнями. Сегодня я чувствую себя более свободно, чем прежде, но скованность на сцене продолжает оставаться для меня проблемой.