Мой нежный граф - Адель Эшворт

Но Кэролайн была другой, и это обеспокоило Брента. Она была необычной и слишком уверенной в себе для благородной леди. С первого взгляда девушка показалась ему невзрачной, даже суровой. Ее темно-каштановые волосы были стянуты на затылке в тугой узел, а лицо нуждалось в мытье, ибо было вымазано грязью. Но, немного лучше разглядев мисс Грейсон под чумазой маской, Брент пришел к выводу, что эта барышня, вероятно, может быть весьма привлекательной, когда отмоется. Честно говоря, как только Кэролайн заговорила своим хрипловатым, сексуальным голосом, Брент с досадой заметил, что его плоть радостно возродилась к жизни, а ведь он уже не помнил, когда с ним в последний раз такое случалось. В этот миг он понял, что Кэролайн нужна ему в постели, и не важно, девственница она или нет, ибо, хотя он давно не вспоминал об этом, ему вдруг отчаянно захотелось погрузиться в женское тело.

И Кэролайн ему прекрасно подойдет. Бренту не удалось толком рассмотреть фигуру молодой женщины в простом сером муслиновом платье, которое на ней было надето, но груди казались довольно крупными, а сама она была маленькой, с чрезвычайно изящными чертами лица. Если ее волосы свободно распустить по плечам, она, вероятно, сойдет за симпатичную.

Главным, однако, оставался тот факт, что мисс Грейсон станет его женой и удовлетворять его сексуальные потребности будет ее долгом. А если Кэролайн позаботится о его физическом удовлетворении, он начнет изживать из памяти войну, вернет дому прежнее величие и сдвинется в своей жизни с мертвой точки, в чем очень нуждался. В остальном он позволит ей поступать как угодно, ведь, по сути, она была для него всего лишь способом вернуть обожаемых лошадей. В этом отношении Рейвенскрофт считал, что «технически» приобрел мисс Грейсон и через три недели она станет его собственностью.

Брент чуть не рассмеялся, когда осознал, что с гораздо большей радостью купил бы лошадь Бонапарта. Вероятно, она была бы умнее и уж наверняка красивее.

Глава вторая

Свадьба Кэролайн с графом Уэймертом в один из самых дождливых, холодных дней того лета оказалась непримечательным, невероятно скучным событием для всех, и в особенности для нее. Но теперь, всего два часа спустя, выйдя из экипажа графа под мелкий дождь и увидев Мирамонт, свой новый дом в поместье Уэймерта, она поняла, что попала в кошмар наяву.

Перед Кэролайн высилось массивное здание, вокруг которого был невообразимый беспорядок. В три этажа высотой, оно было сложено из старого серого кирпича. Вокруг дома росли деревья, окаймлявшие подход с дороги, но ни цветов, ни лужаек, ни тем более искусственного ландшафта не было и в помине. Дюжина каменных ступенек вела к огромной парадной двери, но плиты так заросли сорняками и затянулись сухой растительностью, что Кэролайн с трудом различала места, куда можно было ступить.

Вздохнув и подобрав юбки, Кэролайн принялась взбираться наверх, и, хотя она внимательно смотрела под ноги, к тому времени, как достигла вершины, атласные свадебные башмачки испачкались травой и грязью.

Брент последовал за ней и неуверенно проговорил:

— Последние три недели я занимался конюшнями и комнатами внутри, чтобы не так сильно шокировать тебя, когда ты приедешь, Кэролайн. Скоро дойдет очередь и до порога.

Кэролайн ободряюще улыбнулась:

— Уверена, в доме все хорошо.

Но, войдя в высокую дубовую дверь, она поняла, что никогда в жизни не изрекала настолько ошибочного утверждения.

Внутри было гораздо хуже: комнаты были ободранными, заброшенными и запах стоял такой, будто в них веками не убирали.

Кэролайн оглянулась по сторонам, чувствуя себя неловко и неуверенно наедине с мужем. Должно быть, граф почувствовал это, потому что он немного расслабился и подошел к молодой жене.

— Я проведу тебя по дому, чтобы ты освоилась в новой обстановке, — тихо сказал он. — Потом мы поговорим.

Кэролайн кивнула и взглянула графу в лицо. Кудри его темно-русых волос легко падали на уши, касаясь воротника и рта, мягкого и полного, медленно расплывающегося в улыбке.

Он сейчас разительно отличался от того, каким Кэролайн увидела его в первую встречу, и его неожиданная привлекательность застала ее немного врасплох. Волосы графа были аккуратно подстрижены, кожа приобрела бронзовый оттенок от многодневного пребывания на солнце, а тело утратило былую угловатость — он, очевидно, взялся за ложку.

Граф также удивил ее, когда появился на венчании в изящнейшем темно-синем костюме. Кэролайн почти всерьез опасалась, что он оденется небрежно и явится со скучной миной, ведь она прекрасно знала, как граф относится к ней и их браку. Она не видела его с того дня, как они познакомились, поскольку тот больше беспокоился о возвращении своему дому былого величия, чем о том, чтобы навещать невесту, что, честно говоря, ее нисколько не огорчало. Кэролайн знала, что Рейвенскрофта несколько месяцев не было в Англии и его дом запустили. Так что необходимость тратить все свободное время на восстановление Мирамонта, похоже, давала графу отличный повод держаться от нее подальше.

Но, к чести лорда Уэймерта, нужно признать, что всю свадебную церемонию он вел себя как джентльмен, и Кэролайн успокоилась. Учитывая, что на свадьбу приехали все ее сестры, она была уверена, что граф станет глазеть на них, забыв о ее существовании. Но Уэймерт как будто даже не замечал их, по крайней мере, как красивых женщин, и все свое внимание уделял исключительно ей с той минуты, как она пошла по проходу между рядами, и до того момента, как он скрепил подписью брачное соглашение, нежно поцеловав ее в губы в конце церемонии.

Теперь же, глядя на твердые скулы графа в контрастном сочетании с его бархатной кожей, Кэролайн ощутила, как по ее телу пробежала дрожь. Она чувствовала, как тепло его большого, мускулистого тела смешивается с ее теплом, и мысль о том, что он еще какое-то время будет находиться так близко, глубоко тревожила ее. Граф был самым… мужественным аристократом из тех, кого она видела в жизни, и своей внешностью затмевал мужей всех ее сестер.

Кэролайн решительно выдохнула, улыбнулась Уэймерту и отвела взгляд от его пронзительных, откровенных глаз, чтобы наконец оглядеться по сторонам.

Она медленно прошла вестибюль, заключив, что ее ждет море работы, ибо комната представляла собой грязную, запыленную свалку. Потолок поднимался над головой на высоту самого здания, а пол, выложенный бледно-розовым мрамором, был единственным, от чего не хотелось бежать. Кэролайн отметила, что мрамор, должно быть, привезли из-за границы и довольно давно, потому что кое-где на плитах виднелись следы от ковров, годами лежавших на одном месте.