Любовь не для меня! - Дарси Блейк

— Я уже говорила…

— Вы говорили, что терпеть не можете оперу, — нетерпеливо перебил Майкл. — А коллекция пластинок в вашей комнате — лишь декоративная деталь?

Кэрри горько пожалела о своей невольной лжи, которая бумерангом вернулась к ней.

— Нет, — призналась она.

— Нет, — подтвердил он с убежденностью, которая заставила ее стиснуть зубы. — Я собирался пригласить вас на шоу, но Джулия сказала, что вы предпочитаете оперу.

Как она предусмотрительна! Но Кэрри этими штучками не возьмешь. Майкл остановил машину, и Кэрри принялась разглядывать дом — все лучше, чем встречаться с этими всевидящими глазами. Он производил такое же блестящее впечатление, как и ее спутник. Даже кадки с яркими цветами, которые обрамляли дорожку к двери, сияли так, словно их только что покрасили. В подобном совершенстве есть нечто подозрительное.

— Уж лучше бы вы отвезли меня к моей подруге, — упрямо повторила Кэрри.

— Вздор! Одна ночь в тесной квартирке и необходимость делить ванну бог знает со сколькими чужими людьми сведут вас с ума. Вы просто никогда раньше не сталкивались с этим. Кроме того, вас приглашали только на уик-энд. А что делать потом? Если вы надеетесь приползти обратно к папочке…

Нет, она ни за что не вернется обратно! Возможно, ее как-нибудь пригласят на уик-энд или воскресный обед, но Гринфилд никогда не станет вновь ее домом.

— Я найду работу и поселюсь где-нибудь в Дублине.

— И сколько времени, по-вашему, это займет? Или вы полагаете, что работодатели наперегонки побегут к вам предлагать место? — усмехнулся Майкл.

— Нет, но…

Но — что? Кэрри медлила, никак не решаясь облечь в слова свое главное возражение. Она видела, как поворачивались им вслед головы, когда они уходили со свадьбы. У одного-двух гостей были приподняты брови. И потом… Его поцелуй все еще горел на ее губах. И именно Майкл заявил о намерении убедить Гарри в том, что они любовники. Возможно, все это смешно… Действительно смешно!

Однако Майкл вовсе не казался смущенным. Легко коснувшись ее щеки, он заставил Кэрри взглянуть на себя.

— Если бы я задался такой целью, Кэролайн, могу вас заверить, вы бы уже сейчас ели из моих рук.

Голубые глаза девушки расширились, но, стараясь не обращать внимания на невольный трепет внизу живота, вызванный прикосновением его руки, она издала смешок.

— Вы так уверены в своей привлекательности!

Майкл печально смотрел на нее.

— Вы не верите, что мне это по силам?

И он улыбнулся искренне, чарующе, широко-широко. Такую улыбку подделать невозможно! Глубокие четкие линии пролегли от крыльев носа к уголкам рта. Кэрри с трудом сглотнула.

— Так почему же вы не сделали этого, Майкл? — спросила она, чуть лукавя, чтобы избежать необходимости дать прямой ответ.

Улыбка внезапно исчезла, и Майкл убрал руку с ее подбородка.

— Мне это ни к чему. Моя жизнь меня вполне устраивает. За исключением случая с вами.

Он вышел из машины и, обогнув ее, открыл перед Кэрри дверцу. Прежде чем она успела что-то сказать, парадная дверь отворилась и на пороге появилась женщина средних лет.

Майкл обернулся.

— Видите, все не так страшно. Миссис Вэллз, это мисс Кэролайн Ховард, — произнес он и слегка подтолкнул девушку в спину по направлению к крыльцу. — Пожалуйста, проводите юную особу сразу наверх, в ее комнату: нам скоро выходить.

— Конечно, мистер О’Берри. Сюда, мисс Ховард.

Кэрри колебалась.

— Майкл, это…

— Мистер Вэллз принесет ваши чемоданы через минуту, — перебил ее Майкл и вызывающе взглянул на Кэрри.

Она в ловушке! По крайней мере, на сегодняшний вечер. Ей придется следовать его ужасающему плану. Но завтра она уйдет, и ничто ее не остановит!

— Как прошла свадьба? — спросила миссис Вэллз, ведя Кэрри вверх по лестнице. — Сегодня такой чудесный день — словно на заказ. Уверена, мисс Джулия выглядела восхитительно… Ваш отец — счастливый человек! — Она щебетала, не умолкая и не ожидая ответов на свои вопросы. — Вот ваши комнаты. Здесь гостиная, там — спальня и ванная. Вы, конечно, захотите принять душ после долгого путешествия в машине. Мисс Джулия всегда чувствует себя буквально пропитанной дорожной пылью после поездок с мистером О’Берри. — Она повернулась, чтобы уйти. — Я принесу вам чаю.

Беспечная болтовня женщины подействовала на Кэрри успокаивающе — словно она вновь очутилась в нормальном мире, который с некоторых пор перевернулся для нее вверх дном.

— Спасибо, миссис Вэллз.

Через несколько минут та вернулась, неся чемоданы, которые затем поставила у двери.

— Помочь вам распаковать вещи?

— О нет, я сама. Спасибо, — ответила Кэрри с опозданием, поскольку женщина уже вышла.

Она взглянула на свое бледно-розовое платье. Его купили ради официального обеда, на который она должна была сопровождать отца пару лет назад. С тех пор Кэрри его больше ни разу не надевала. Платье слегка помялось. Но в остальном выглядело прекрасно.

Кэрри состроила гримасу. Нет! Оно ужасно! Его выбирал отец, и платье даже тогда казалось ей не по возрасту детским. Кэрри пыталась протестовать, но отец заявил: пусть никто не сомневается в том, что она его дочь. Он не хочет, чтобы его считали одним из тех пожилых дураков, которые увлекаются молоденькими девочками. Тома не так легко было выманить из дому, поэтому Кэрри не стала спорить из-за ерунды. А сейчас она быстро разложила остальные вещи и пошла принимать душ.

Выйдя через десять минут из ванной, она обнаружила оставленный для нее поднос с чайником, чашкой и тарелкой с тонкими бутербродами. А вот платье исчезло.

Кэрри выпила чай и уселась за туалетный столик, гадая, что делать с прической. В своем розовом платье, с распущенными длинными волосами она будет похожа на Алису в Стране чудес. В дверь постучали.

— Войдите, — отозвалась Кэрри.

В комнату вошла миссис Вэллз, держа в руках ее платье и еще один наряд — черный, элегантный, висевший на плечиках.

— Я погладила ваше платье, мисс Ховард, — сказала она, — но… — Женщина явно была смущена. — Мистер О’Берри решил, что, возможно, вы предпочтете надеть это.

Предпочтете? Наверняка он выразился покрепче. Рассмотрев поближе ее одеяние, он, несомненно, понял, что в таком туалете Кэрри никто не примет ни за чью любовницу, тем более его — блестящего и утонченного мистера О’Берри.

Интересно, что он считает подходящим для этого случая, думала Кэрри, с любопытством глядя на черное платье — изысканное, до колен, из прекрасного шелковистого джерси, с длинными прямыми рукавами, глубоким вырезом и без единой детали, способной нарушить чистоту линии. Великолепно!