Часть Чего-то. Повесть вторая - Иван Косолапов

Как только некоторая часть народа поднялась на поверхность, Казимир, в нетерпении, ринулся внутрь здания через двери, которые по понятным причинам не были закрыты: политика И. И. Н.И.М.П. всегда отличалась некоторой чрезмерной лояльностью к молодым гражданам, как к возможным универсантам, радушным приёмом новых учащихся, для которых организовывались регулярные дни «открытых дверей» и прочее, а также обыденная «жизнь» Института в эти дни тоже не была приостановлена, так как оставались и студенты, всё ещё сдающие сессию, и нескончаемые приготовления к очередному учебному сезону.

Оказавшись в пустом монохромном холле обширных размеров, Казимир осмотрелся, полностью обернувшись корпусом тела по кругу и сознав, что со своей группой является здесь первым из «Возрождения», а также единственным из людей: никого ни внутри, ни снаружи здания мужчина не заметил… И это заставило его пыл чуть поутихнуть.

Также данную неурядицу приметила и Алина, ещё на улице отметив, что как-то совершенно немноголюдно. Она даже осмотрелась по сторонам, пытаясь вычленить из узких проходов строений вокруг хоть какой люд… Но так и не удалось. Тоже получилось и с авто – ни единой машины не было в радиусе по крайней мере двухсот метров так точно, лишь редкие гудки слышались вдали из-за безликих домов.

И вот теперь тревога по этому поводу наконец остудила разум, освободив не только инстинкты, но и мышление…

Страх заброшенности сего огромного пространства резко пронзил людей. Они были готовы, будто, к чему угодно. Их дух уже был нацелен на сопротивление, на некую не свойственное им действие… Но ничего не произошло. Они просто оказались внутри и.. и всё.

Внутри, стоя около входной двери, смотря на неимоверных размеров холл, группа людей приняла тот факт, что она одна здесь. Здесь, среди этих серых стен. Здесь, где посреди круглого пространства вверх подымался огромная по радиусу несущая колонна, что не только в конечном итоге укрепляла здание, но и содержала в себе учебные аудитории, коридоры, закусочные и прочее. Здесь, где на каждых девяноста градусах сего опорного гиганта также ввысь стремились широкие лестницы, каждая из которых словно была вымощена из гранита, но являлась предсказуемо металлической и, более того, обыкновенным экскалатором, разделённым посередине минималистичной железной трубкой – перилами. Одна половина сей конструкции в учебные будни двигалась наверх, другая, соответственно, вниз. Эти «лестницы» были винтовыми, почему, словно протыкая эту конструкцию, посредине их также к потолку уходили по ещё одной немалой в обхвате колонне, в которой находился обыкновенный лифт. Сейчас экскалаторы были остановлены, и это только больше дополняло антураж безжизненности этого места, что обычно так к себе влекло. Потолок словно начал давить своими полами верхних этажей, где также располагались всяческие кабинеты для разнообразных нужд – ко всем этим действам вели обыкновенные, как всегда бесконечные коридоры, имеющие своё начало у пролётов столь же бесконечных «подвижных» лестниц.

И от этого некоего не окончательного соотношения размеров дозволимых глазу пространств становилось ещё более неловко: вперёд можно было разглядеть многое, крайне многое, вплоть до стоявшей посреди основной колонны, перекрывающей собой около половины простора за ней. А вот при взгляде на верх сразу становилось понятно, что здесь очам «зацепиться» не за что, ибо буквально в трёх метрах над головой уже на сознание наседал серый, теперь кажущийся таким безвкусным потолок.

Казимир сомневался. Это ощущали и остальные, невольно пятясь к выходу и наблюдая за будто бы омертвевшими просторами, что так недавно влекли. Но они и влекли как раз тем, что здесь ожидает нечто ранее не испробованное, нечто не виданное и не испытанное… Но всё вышло совершенно не так, а как-то… Фальшиво. Так, как быть не должно или должно быть только в том случае, в котором всё однозначно окончиться нехорошо.

Первым от внезапного оцепенения избавился Сеня, шепотом, про себя, словно задавая вопрос лишь своему нутру, пробурчав:

– *Гэй… Стоп, а чаго гэта вы?… – данное возражение собственного внутреннего голоса краем уха уловила Алина, также «сорвав» с себя пелену оторопи.

(*перевод) Эй… Стоп, а чего это вы?…

– Казимир! – смело позвала она мужчину, тут же вздрогнувшего от такой неожиданности.

Её голос, в необходимый момент зазвеневший сталью, отразился от стен, «загулял» между пролётов, раскатистым эхом распространился по пустынному строению. От неожиданности люди, что окружали девушку, сразу же чуть пригнулись и чуть было не потянулись к ремням, но успели одуматься, лишь удивлённо уставившись на девичью фигуру в черном одеянии, которая продолжила, твёрдо смотря на Коликова, который уже выпрямился и будто осознал всё необходимое по одному лишь решительному взору ясных карих глаз:

– Насколько я помню, мы сюда пришли, чтобы попасть на Третий уровень… Так какого чёрта мы ещё у дверей? – она напирала на Казимира специально, лишь бы передать ему то чувство вины за данную неурядицу, которая, по её мнению, лежала на нём, как на главном.

И он не сопротивлялся, тут же осознав да приняв свою оплошность, вновь зарождая в первую очередь в себе былую пылкость, унаследованную в данный момент от девушки, пышущей желанием добраться до неведомого, но влекущего конца. Коликов посмотрел, как и раньше твёрдым взором, на подопечных, после чего обернулся и, вновь осмотрев подвластный ему отряд да заприметив в голове, что никого из «Возрождения» так и не появилось вблизи, призвал к движению вперёд, поворачиваясь всем корпусом в направлении к обесточенным эскалаторам, в данном обездвиживании которые, особенно при вездесущем здесь мертвенно-бледном свете, исходящем словно из стен, казались истинно мраморными, некими монолитными, как и все нутро да наружность сего здания.

И тут сзади крайне отчетливо в данной тиши, которую на мгновение нарушили вновь решительные вздохи да выдохи двенадцати целеустремлённых людей, послышался звук отворяющихся дверей, а точнее ветер, «вошедший» внутрь сквозь открывшийся, причём, судя по всему, на довольно длительный период времени, лаз.

Молодые люди, во главе с Казимиром, вновь чуть подавшись страху, но уже собравшись оборонятся от любой напасти, в тот же миг резко развернулись на сто восемьдесят градусов, оказавшись лицом к предполагаемому врагу.

Который оказался совершенно противоположным по настрою к ним явлением: внутрь здания вошёл, понятное дело, торопясь, Алесь Дмитриевич – старый друг Казимира, с которым тот «внутри» редирума по важным и не очень вопросам советовался в первую очередь, ввиду чего данный человек, что был немного старше Коликова да являлся по профессии обычным надзирателем за безопасностью электросистемы Города, был частым гостем в группе бородатого кинокритика. Посему его Алина и узнала, сразу просияв радостью.

За Алесем внутрь медленно, словно чего-то остерегаясь, вошла группа людей, по численности сопоставимая с их сборищем.

Не ожидавший такого резкого движения со стороны некой толпы людей, которую в секунду признать не удалось, Алесь Дмитриевич также остановился и слегка затравленно уставился на толпу, нащупывая на ремне средства для обороны. Но уже в следующий миг, когда позади него собрался его же отряд, мужчина осознал, кто пред ним находится и его на удивление свежее для подобного возраста лицо, почти напрочь лишённое морщин, подверглось гримасе счастья, которая тут же на тонких сухих губах отразилась широкой улыбкой, а в зелёных ярких глазах блеснул лучик неподдельного расслабления, которое испытываешь, когда понимаешь, что нечто, что ты так хотел где-то обнаружить или найти, действительно там присутствует.

– А-а! А я уже подозревать неладное начал! – радостно вышел к очередным представителям редирума Казимир, направившись чётко к Алесю с распростёртыми объятиями.

Тот, будучи на голову ниже своего приятели, да притом ещё и гораздо уже в плечах, выразил подобные чувства надвигающейся на него немалой, по сравнению с ним же, фигуре, которую принял в свои вытянутые в лево и в право руки.

– Вообще-то, по плану, так и должно было быть, – заметил он, когда друзья сблизились в крепком объятии, которое отображало не столько долгую разлуку, сколько простое облегчение. – Наше место встречи выше, насколько я помню.

– Ну, так-то оно так, но только, сам понимаешь, как-то не по себе становится, когда вбегаешь вот в такое.. место, а тут ни единой души, ведь, всё-таки, внутри себя всегда желаешь, чтобы кто-то успел быстрее тебя в таком-то деле, – раскрыл тайну своего подспудного страха Казимир, держа товарища за плечи на вытянутых от себя руках.

– Ха! Это уж точно! – понимающе кивнул пожилой человек и двинулся вперёд, изучая вольготно расположившийся, подавшийся некоторому расслаблению, отряд Казимира, когда тот наконец отпустил его, да притом приговаривая: – А кстати, касательно «дела». Что там с окончательной частью? Я так толком и не понял…