Мастер убийств - Дэниел Сильва

— Блондинка, малость полновата, определенно не француженка.

Кроме этого, водитель такси ничего добавить не смог, так как потом грохнул взрыв и он укрылся за приборной доской, из-за которой выглянул только после того, как прекратилась стрельба.

Шамрон достал из нагрудного карманчика рубашки записную книжку в кожаном переплете, открыл ее на чистой странице и мелким четким почерком написал одно-единственное слово: «Девушка».

Потом его взгляд снова вернулся к экрану телевизора. Молодая красивая англичанка по имени Беатрис возбужденно описывала корреспонденту Би-би-си, как происходило нападение. Она сказала, что из-за столкновения микроавтобуса и легкового седана движение на мосту сразу же прекратилось и лимузин посла угодил в ловушку. Убийца, оставив свою подругу, направился прямо к машине посла, доставая на ходу из сумки автомат. Затем он швырнул сумку под колеса лимузина, дождался взрыва, спокойно подошел к машине и расстрелял всех, кто в ней находился.

Потом Беатрис добавила, что убийца, завершив свое дело, медленным шагом подошел к девушке, которую за минуту до этого страстно целовал, и несколько раз выстрелил ей в грудь.

Шамрон облизал кончик карандаша и вывел на странице записной книжки под словом «Девушка» еще одно слово — мужское имя Тарик.

Шамрон поднял трубку защищенного от прослушивания специального телефона и связался с Узи Навотом — главой его службы в Париже.

— У них был свой человек на приеме. Тот, кто сообщил находившейся на улице команде о том, что посол уезжает. Они знали его маршрут и устроили аварию, чтобы перекрыть движение и не позволить водителю уехать из опасного места.

Навот согласился. Он всегда соглашался с Шамроном.

— В том здании находятся очень ценные произведения искусства, — продолжал развивать свою мысль Шамрон. — А коли так, там наверняка установлены современные системы наблюдения. Ты как думаешь, Узи?

— Ясное дело, установлены, босс.

— Сообщи нашим друзьям из французской службы, что мы хотели бы направить в Париж специальную миссию, которая осуществляла бы надзор за расследованием этого дела и оказала бы при необходимости всю возможную помощь следственной группе. Не забудь также наложить лапу на видеопленки с камер слежения и привези их мне.

— Сделаем.

— Теперь о мосте. Там установлены полицейские камеры слежения? Если установлены, мы могли бы получить видеозапись нападения, а также подготовки к нему.

— Я займусь этим лично.

— Что-нибудь от лимузина осталось?

— Не много. Взорвался бензобак, и огонь пожрал почти все, включая тела жертв.

— Как ему удалось скрыться?

— Вскочил на заднее сиденье мотоцикла и исчез в считанные секунды.

— Он больше нигде не объявлялся?

— Нигде, босс.

— Какие-нибудь ниточки к нему ведут?

— Если такие и есть, парижская полиция меня в известность об этом не поставила.

— А что ты можешь сказать относительно других членов этой команды?

— Тоже сбежали. Это была хорошо подготовленная группа, босс. Очень хорошо подготовленная.

— Кто погибшая девушка?

— Американка.

Шамрон прикрыл глаза и тихонько выругался. Меньше всего ему хотелось, чтобы в это дело влезли еще и американцы.

— Американцев уже поставили об этом в известность?

— Сейчас на мосту пасется половина сотрудников их посольства.

— Выяснил, как зовут эту девушку?

— Эмили Паркер.

— Что она делала в Париже?

— Очевидно, приехала, чтобы немного расслабиться после сдачи выпускных экзаменов в колледже.

— Как это мило. И где она проживала?

— На Монмартре. Французские детективы уже отрабатывают соседей. Суют носы во все дырки, задают вопросы. Короче, пытаются узнать все, что только возможно.

— Ну и как? Узнали что-нибудь?

— Неизвестно, босс.

— Утром поезжай на Монмартр. Посмотри все сам. Задай пару-тройку вопросов. Но только чтобы все тихо, Узи. Может быть, кто-нибудь в доме, где она жила, или в кафе, куда она ходила, видел ее любовника.

— Хорошая мысль, босс.

— И еще одно. Прихвати с собой фотографии Тарика.

— Вы думаете, за этим делом стоит он?

— Пока предпочитаю выводов не делать и в выборе фигурантов себя не ограничивать. Но мало ли что...

— Даже если люди этого парня и видели, старые фотографии вряд ли помогут его опознать. С тех пор он менял свое обличье раз, наверное, сто.

— Ты меня утешил, — произнес Шамрон и, швырнув трубку на рычаг, оборвал беседу.

На улице все еще стояла тьма, когда бронированный «пежо» Шамрона, промчавшись по прибрежной равнине, стал забирать в сторону Иудейских гор и выехал на дорогу к Иерусалиму. Шамрон снял очки и потер покрасневшие глаза. Прошло шесть месяцев с тех пор, как его отозвали из бессрочного отпуска и вернули на прежнее место службы, поставив перед ним одну-единственную задачу: восстановить былой высокий престиж секретной службы, основательно подмоченный после нескольких непомерно раздутых прессой неудач и скандалов, связанных с персоналом. Другими словами, ему предстояло позаботиться о возрождении боевитости, корпоративной морали и чувства товарищества у личного состава, которыми в прежние времена славилась его служба.

Ему, что называется, удалось остановить кровотечение — скандалов, унижавших и порочивших службу, больше не было, хотя его предшественник, организовавший неуклюжее покушение на фанатичного мусульманского проповедника в Аммане, которое с треском провалилось, основательно подпортил разведчикам репутацию. С другой стороны, особых успехов тоже не было. Шамрон же лучше, чем кто-либо, знал, что, избегая скандалов и проявляя осторожность, авторитета не заработаешь. Его служба была обязана своей высокой репутацией прежде всего активным действиям. В добрые старые времена сотрудники израильской разведки похищали МИГи, вербовали агентов во дворцах друзей и врагов и сеяли ужас и панику среди тех людей, которые пытались терроризировать народ Израиля. Шамрону не нужна служба, которая была бы знаменита только тем, что не совершает ошибок. Ему требовалась спаянная боевая организация, способная по мановению его руки наносить удары в любой части света. Он хотел, чтобы шефы других разведок мира при упоминании о его службе удивленно качали головами и разводили руками.

Он знал, что времени в его распоряжении осталось немного. Далеко не всех на бульваре Царя Саула устраивало его воцарение в этом офисе. Многие считали, что времена Шамрона уже давно прошли и что для государства было бы куда лучше и спокойнее, если бы он продолжал ремонтировать приемники у себя на вилле в Тибериасе, передав эстафету новому поколению. По мнению противников Шамрона, новым шефом службы должен был стать Мордехай, который много лет занимался секретными операциями. Они также утверждали, что все качества, необходимые для главы службы, есть и у Эли — просто ему надо чуть меньше внимания уделять Европе и шире смотреть на вещи. Даже глава оперативного отдела Лев считался вполне подходящим кандидатом на этот пост, хотя он из-за своей несдержанности успел за годы службы нажить себе немало врагов.

Между тем Шамрону приходилось иметь дело именно с этими людьми, так как в праве на кадровые перестановки среди руководящего звена службы ему было отказано. Если разобраться, он находился в окружении хищников, которые, допусти он хотя бы малейшую ошибку, готовы были его растерзать. В этом смысле самым кровожадным был Лев, именовавший себя персональным Брутом Шамрона.

Бедный маленький Лев, подумал Шамрон. Он не представляет, на кого тявкает.

— Зев Элияху был моим личным другом, — сказал премьер-министр, когда Шамрон опустился на стул. — Кто лишил его жизни?

Премьер разлил кофе по чашкам и передвинул одну из них по сверкающей поверхности стола Шамрону. При этом он не спускал с него глаз. Однако пронизывающий взгляд премьера не оказал на Шамрона никакого действия. Люди в своем большинстве представлялись ему овечками, волком же был только он, Шамрон.

— Пока ничего не могу сказать со всей уверенностью, но подозреваю, что это сделал Тарик.

Просто Тарик. Без фамилии. К чему фамилия, когда резюме этого человека было выжжено у Шамрона в мозгу? Тарик эль-Хоурани, сын деревенского старосты из Верхней Галилеи. Родился и вырос в лагере палестинских беженцев в Южном Ливане, получил образование в Бейруте и Европе. Его старший брат являлся членом террористической организации «Черный сентябрь» и был убит людьми из специального подразделения, которое возглавлял Шамрон. Тарик посвятил свою жизнь тому, чтобы отомстить за брата. В Ливане он вступил во Фронт освобождения Палестины, принимал участие в гражданской войне, а затем перешел в группу особого назначения номер 17, которая охраняла Ясира Арафата, а также проводила подрывные операции против Израиля. В середине восьмидесятых Тарик проходил специальную подготовку за «железным занавесом» — в Восточной Германии, Румынии и Москве. После окончания курсов он был переведен из группы номер 17 в «Джихаз эль-Ражд» — службу безопасности и разведки при Фронте освобождения Палестины. Со временем Тарик возглавил подразделение, задачей которого была борьба с израильской разведкой и дипломатическим персоналом. В начале девяностых Тарик порвал с Арафатом по причине того, что последний решил начать переговоры с израильтянами, и создал собственную террористическую организацию, имевшую одну-единственную цель: противодействовать мирным усилиям со стороны Арафата.