Чувство цвета - Татьяна Михайловна Василевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не беру еду руками, Эли.
Нянька по своей излюбленной привычке уперла руки в бока.
– Да?! А пирог на прошлой неделе!
Зара вздохнула. Взрослые бывают такие невыносимые.
– Пирог это другое дело. Его удобнее держать в руке. Мама разрешает и папа…
– Речь не о том, что удобнее, госпожа Зара! – отрезала Элинор. – Речь о манерах! Люди знатного происхождения должны следить за манерами, вот так! И не должны вести себя как простолюдины. Таковы правила.
– Ну и очень глупые правила, – сердито сказала девочка. – Многие вещи положенные правилами ужасно неудобные, зачем только кто-то придумал такие дурацкие правила. Вероятно он был очень-очень глуп!
– Госпожа Зара! Следите за языком! Знатные дамы так не выражаются.
– Ну и зря, – чуть слышно, чтобы нянька не расслышала, пробормотала Зара. Быть знатной дамой совсем не так уж и хорошо. Лучше бы все делали все одинаково и так как удобно, а не как положено по дурацким-дурацким правилам. Дурацким!
– Госпожа Зара! – Элинор многозначительно взглянула на воспитанницу.
– Да, Эли. Я поняла. Я обещаю вести себя как подобает знатной даме. – Зара кивнула в подтверждение своих слов.
– Вот так. Вы моя умница. – Элинор удовлетворенно хмыкнула и оглядев придирчивым взглядом воспитанницу с ног до головы, расправила на ее пышной юбке несуществующие складки, после чего, наконец, распахнула перед маленькой госпожой дверь в обеденный зал.
Вопреки ожиданиям, за столом никакого важного гостя, ради которого Заре пришлось надеть тесное неудобное платье, не было. На своем обычном месте рядом с величественным словно трон креслом хозяина замка, в кресле размером поменьше, но украшенном красивейшей резьбой, сидела мать Зары. По другую сторону стола, почти напротив графини, тоже на своем обычном месте, сидела Ми Ор. Самого графа, как и важного гостя, за столом не было. Кресло Ри тоже было пустым, так как брат несколько дней назад отправился в очередное «путешествие».
– Доброе утро, – поприветствовала Зара. – А где папа? И Элинор сказала, что у нас гость и заставила меня одеть парадное платье, потому что я должна подобающе выглядеть. А я терпеть не могу эти платья, потому что они ужасно неудобные…
Девочка заметила, что стол накрыт на троих. Значит отец и не собирался с ними завтракать. Это было крайне необычно.
– Здравствуй, милая. – графиня выглядела немного рассеянной, а возможно даже чем-то расстроенной. – Надеюсь ты хорошо спала?
Взглянув на дочь она улыбнулась. – Ты прелестно выглядишь в этом платье. Возможно оно и впрямь не такое удобное, но очень тебе идет.
Зара вздохнула. Мучиться ради того чтобы все было «по правилам» или чтобы прелестно выглядеть, это ужасно глупо.
– Доброе утро, госпожа Зара, – своим бесцветным голосом поприветствовала девочку Ми Ор.
– Да, мамочка, я хорошо спала, спасибо… Почему же папа со своим гостем с нами не завтракает?
– К папе действительно приехал важный гость. Но этот гость явился сюда по делу. Поэтому они будут завтракать в малом обеденном зале. Им нужно обсудить кое какие вопросы и им не хотелось бы чтобы их отвлекали.
Над головой матери покачивалось лилово-оранжевое облачко. Ее что-то тревожило, и в ее словах была если и не прямая ложь, то попытка умолчать о чем-то.
Взглянув на дочь и догадавшись, что та ее «раскусила», графиня улыбнулась.
– Все в порядке, детка. Не переживай.
Облачко над головой матери побледнело, но в нем добавилось оранжевого. Оранжевый цвет в таком количестве означал, что человек говорит неправду, ну или прилагает еще большие усилия, чтобы слукавить.
Заметив напряженный взгляд Зары, устремленный на нее, графиня вздохнула и на ее прекрасном лице промелькнула досада. В этот момент она подумала о том, что порой это очень непросто, когда твоя маленькая дочь «видит» тебя насквозь.
– Детка, это взрослые дела. И они не всегда бывают совсем уж приятными.
Оранжевый цвет исчез и остался только лиловый. Мать совершенно точно была обеспокоена. Но Зара знала, что все порой бывают чем-то обеспокоены. Так устроено в жизни. И не только во взрослой. Она сама тоже иногда беспокоится. А взрослые вообще любят делать проблему из обычного пустяка. Удовлетворившись обьяснением матери, девочка принялась за еду. Строго следя за манерами, так как она дала слово Элинор. Как оказалось, совершенно напрасно дала. Но теперь уж ничего не поделаешь. Обещание есть обещание.
День прошел в многочисленных делах и заботах. После занятия с Ми Ор Заре позволили сходить к плотине. Занятия счетом, письмом и языками, которые почти ежедневно проводились с Зарой одним из родителей, графиня на сегодня отменила. Сославшись на занятость, в связи с приездом гостя. Необходимо было сделать распоряжения насчет ужина, который пройдет в парадном зале. И, как заверила Зару мать, на ужине будет присутствовать и отец и тот кто к нему прибыл.
К радости девочки Элинор позволила ей переодеться в обычное платье. Не забыв упомянуть, что к ужину ей нужно будет вновь одеться подобающе.
Полюбовавшись цветами, понежившись в мягкой пушистой траве, следя за бегущими по небу облаками, Зара наведалась на скотный двор. Ей нравилось кормить животных, наблюдать за маленькими птенчиками, дружно следующими голосистой, пищащей гурьбой за своими мамами-птицами. И еще Зара обожала слушать песни, которыми скрашивали свою работу те, кто занимался обслуживанием скотного двора. Зара выучила уже множество этих песен и с удовольствием подпевала работникам. Элинор, разумеется, без конца ворчала, что маленьким госпожам не место среди неотесанных деревенщин и грязной скотины. Но так как граф и его жена не считали зазорным, что их дочь общается с простыми людьми, нянька, скрепя сердце, мирилась с «неподобающим» увлечением маленькой хозяйки.
– Госпожа Зара! – радостно приветствовали девочку загорелые, одетые в потрепанную одежду скотники. Они дружески махали ей огрубевшими от работы руками. Девочка махала в ответ, называя каждого из встречавшихся ей по имени. Они все были ее друзьями, а то что они одеты в лохмотья и заняты грязной работой, так что ж. Они делают нужное дело, ухаживают за животными, предоставляют пищу и ее семье и тем кто работает в замке и на полях. Разве можно считать это чем-то постыдным, или воображать, что она чем-то лучше или выше этих людей лишь от того что она родилась в замке, а они нет. Элинор, услышав такой вздор, точно пришла бы в ужас и схватилась бы за голову. При всей своей преданности и любви к каждому из членов семьи Энери, она в глубине души считала, что их отношение к происхождению и его значимости совершенно недопустимо. Она
