Последний герой в переплете - Сергей Сакин

Смотрящий подошел к Игрокам: «Все здесь?» Не хватало только 5-с, и за ним с готовностью побежала 9-н, маленькая девушка с неограниченным, как казалось, запасом энергии в кривых ножках. Смотрящий поймал себя на том, что вздохнул с облегчением, и такой же вздох вы-рвался у нескольких Игроков. В течение отбора и в дороге 9-н не умолкала и не останавливалась в передвижениях от Игрока к Игроку ни на минуту. Сложно сказать, чего она хотела этим добиться, — может, продемонстрировать свой интеллект и чувство юмора, может, понравиться и подружиться со всеми сразу. Но так или иначе большинство явно устало от ее голоса, раздающегося то там, то здесь — сразу отовсюду. Смотрящий посочувствовал девушке. Она явно вы-брала не тот стиль поведения.

Игроки, еще двое Смотрящих и Хранители (все они добирались до места Игры вместе) собрались, их количество соответствовало количеству билетов, лежащих во внутреннем кармане Смотрящего. Всех пересчитав, Смотрящий почувствовал облегчение — в его обязанности входило сопроводить (читай «доставить») всех Игроков до места, и в каждом аэропорту ему казалось, что он кого-нибудь не досчитается. Наверно, такие мысли приходили оттого, что он знал о Игре чуть больше, чем полагалось. И знал, что он сам ни за что не стал бы в ней участвовать.

Навьючив на себя сумки (у всех, кроме 6-е, было по одной сумке или рюкзаку. 6-е же ехала с двумя чемоданами. Где она собиралась носить столько шмотья, было решительно непонятно.) Игроки пошли за Смотрящими. Шествие замыкали Хранители. Походки у всех были шаркающие, усталые. Двадцать часов — испытание не из легких. Тем более что Смотрящим и Хранителям не разрешено было посвящать Игроков в детали маршрута. Так что они не представляли себе, сколько часов (а может, дней?!) им предстоит провести в неудобных самолетных креслах и на нечистых полах залов ожидания в аэропортах на краю света. На лицах была написана терпеливая усталость, только 1-с тихо бормотал под нос грязные ругательства (под укоризненные взгляды своей 2-а), выпускал пар, накопившийся от дорожного дискомфорта. Он тащил два рюкзака и магазинные пакеты, 2-а шла налегке, время от времени протягивая руку и касаясь плеча или спины своего возлюбленного.

Смотрящий едва сдержался от того, чтобы нарушить правила — ему очень хотелось подбодрить уставших. А сделать он мог это единственным способом: сообщить, что этот перелет — последний.

2

Хотя СК и гордился подбором Игроков, его отношение к каждому в отдельности было совсем не одинаковым. Про некоторых он уверенно знал, что это не люди высшей пробы, но такие тоже понадобятся, без них Игра не станет по-настоящему интересной. Вон тот, 3-а, ну и отвратный же типчик! И глаза как-то сами собой переползли на здешних Ромео и Джульетту, как назвали Игроков 1-с и 2-а Смотрящие. На борту корабля вступил в силу запрет на общение между Игроками до начала Игры, но они все равно старались, старались изо всех сил быть вместе. Вот и сейчас они сидели рядом, лицом друг к другу и смотрели зрачок в зрачок, не отрываясь и, кажется, даже не моргая. Им сейчас тяжелее всех, им нужнее всех поговорить. Совсем скоро Игроки разобьются на два Племени, и они… они могут оказаться в разных Племенах. Если внимательно посмотреть в лицо 2-а, то можно увидеть, как она борется с этой мыслью, в глазах ее тоска сменялась сияющей надеждой и любовью, любовью. «Мужественная девушка», — подумал СК и вздохнул. Он знал, что с момента своего знакомства за много лет до Игры эти двое не расставались ни на один день. Но через час… они уже не смогут сказать «мы». Будут «он» и «она», не лучше и не хуже и ничем не выделяясь среди других Игроков. Боги твердо решили раздробить их, отправив под разные флаги. Еще раз: «Мужественная девушка». Про 1-с он не был настолько уверен. Этот нервный худой парень мог оказаться размазней, как большинство, по мнению СК, его ровесников. Но… мог стать и последним. АЛ, загоравший на дальней палубе, думал об этом по-другому.

Точка, движущаяся на горизонте, параллельно ойкумене, начала приближаться, увеличиваясь в размерах, обрастая деталями и звуками. Приближался вертолет, в котором сидел третий Бог (третий из трех Всевидящих Богов), приблизился вплотную. Начало. СК и АЛ увидели, скорее, даже почувствовали нервную адреналиновую дрожь, исходящую с нижней палубы. Посреди тропического полудня их пробил минутный озноб. И они поняли, что волнуются не меньше шестнадцати.

Прилетел и завис над кораблем, отдавшим якорь, шквалистый, упруго выбивающий слезу ветер. Он исходил от мерцающего круга лопастей вертолета, медленно опускающегося на палубу. Все на корабле подняли вверх головы, руками придерживая свои кепки, панамы, платки и прочую дребедень, которую каждый надевал себе на голову, спасаясь от зноя. Получить тепловой удар северянину ничего не стоило, к тому же большинство из Смотрящих прилетели на Карибы несколько дней назад и еще не адаптировались.

Геликоптер припалубился, и пилот заглушил движок. Еще раньше, сквозь прозрачную сферу кабины, Игроки увидели того, кто станет их Богом на время Игры, их Всевидящим. (Про существование СК и АЛ знали лишь двое из них и держали рот на замке.) Это был СБ.

СБ выпрыгнул из вертолета за несколько секунд до того, как он коснулся салазками ржавчины корабля, легко приземлился на обе ноги. «Как парашютист», — подумал он и почувствовал гордость за самого себя. У СБ была одна, тщательно скрываемая ото всех фобия: он боялся высоты (хорошо, что в простой жизни с высотой иметь дело не приходится). И пролет над морем на микровертолете, не имевшем для экономии веса даже дверей, для него стал серьезным испытанием. «С первым испытанием справился» — СБ отметил, с удивлением, что слова СК начинают сбываться. (Недавно они сидели в баре, пользуясь редким часом отдыха, и тогда СК высказал одну свою догадку: Игра может запросто подкинуть более серьезные испытания для Богов, нежели для Игроков. И вот — пожалуйста.) Мимолетом СБ прикинул, как он сейчас выглядел, не осталось ли где-то внутри тревоги. Этого ему нельзя, его тревогу могут почувствовать Игроки, а это дрянь дело.

СК, тяжело опершись о поручни и слегка свешиваясь вперед, смотрел на нижнюю палубу. В углу его рта дымилась тридцатая сигарета, он щурился от дыма и ярких лучей полуденного солнца. Солнечные очки забыл и сейчас порадовался хотя бы тому, что перед поездкой догадался (не забыл в напряженной суете) отправить в магазин одного из Смотрящих за легкой светлой одеждой. Железный пол мостика был раскален так, что он чувствовал жар даже через подошвы, руки обожгло о поручни. А они сидели на горячем железе хоть бы хны. Пожалуй, они просто не замечали этого неудобства. «Да уж, им сейчас не до этого».