Романтические сны - Энн Брок

— Боюсь, это не слишком хорошая идея, — выдохнула она.

— Но куда же ты денешься? — не сдавался Люк.

— Я останусь здесь и все починю.

При виде его изумленного лица Либ не смогла удержаться от смеха. Вытерев глаза относительно чистой тыльной стороной ладони, она невозмутимо продолжила:

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я бывала в местах и похуже. Когда моя мать жила с Говардом, мы пять лет мотались по разным трущобам, покупая их, ремонтируя и затем с большим наваром продавая. Может, я смогу получить ссуду. Ты когда-нибудь слышал про арендную скидку?

Люк пожал плечами.

— Если ты позволишь, я бы предпочла время от времени пользоваться твоим душем, — добавила Либ. — Я могу помыться и в озере, но бывают случаи, когда помочь может только горячий душ. — Она грустно улыбнулась. — Вот как сейчас.

Образ Либ, свежей и чистой, с мокрыми волосами и в одном полотенце, был столь соблазнительным, что Люку стоило больших усилий сдержать нахлынувшее желание и перевести взгляд на обломки, бесформенной грудой ликовавшие внизу. Да, жить с ней в одном доме — не слишком-то хорошая идея. Хотя с другой стороны, самая прекрасная из всех, когда-либо приходивших ему в голову.

Люк протянул ей руку.

Слегка поколебавшись, Либ подала свою, но он сразу же отпустил ее.

— Ну так иди и прими душ, — бросил Люк через плечо, направляясь к черной лестнице. — А потом я приглашу тебя куда-нибудь пообедать, идет?

Спускаясь по лестнице, он услышал за спиной смех.

— Свидание из жалости, — язвительно произнесла Либ. — Просто великолепно. Это обязательно поднимет мне настроение.

— При чем тут жалость?

— Ладно, так уж и быть. — Ее голос звучал несколько настороженно.

— Так ты согласна?

Либ перевела взгляд на кучи трухлявого дерева, завалившие почти всю кухню, и, крепко про себя выругавшись, ехидно ответила:

— А почему бы и нет? Я сейчас вполне достойна жалости.

Глава 3

Люк сбросил скорость своего пикапа — впереди начинался длинный подъем по извилистой горной дороге. Они ехали молча, но молчание их не тяготило. Глядя на проносящиеся за окном деревья, Либ начала понемногу успокаиваться. Она залюбовалась профилем своего сидящего за рулем спутника. Темные ночные тени непомерно увеличивали черты его лица, широкие скулы казались еще более рельефными и причудливыми, а красивая форма губ — более четкой.

Люк посмотрел на нее и улыбнулся. Зеленый свет приборной доски приятно отражался в его темных глазах, и Либ почувствовала, как от веселых искорок, вспыхнувших в его взгляде, ее сердце бешено заколотилось в груди.

Ох, как дьявольски он красив!

На Люке были спортивная рубашка с короткими рукавами и чистые джинсы, волосы все еще мокрые после душа. Мышцы бронзовой кожей перекатывались всякий раз, когда он поворачивал руль или когда он переключал рычаг скорости.

— Мне нужно заскочить в санаторий по делам, — нарушил молчание Люк. — Там мы и поужинаем.

— В гостинице «Гейтс маунтин»? — удивилась Либ. — Но мы ведь не в вечерних нарядах. Если бы я только знала, то обязательно захватила свое платье с блестками и бриллиантовые серьги.

— Сейчас межсезонье. — Люк снова одарил ее обворожительной улыбкой. — В это время года дорогие платья никто не носит.

Либ была еще расстроена увиденным в старом доме Харлоу, и Люк догадался об этом по ее позе. Она привычно небрежно закинула ноги на переднюю панель, но руки нервно зажимала между колен. На ней были короткие джинсовые шорты, белая безрукавка с поясом и поношенные кроссовки. Несмотря на этот наряд, Либ казалась необыкновенно женственной — мягкие изгибы тела, длинные стройные ноги, красивые руки. «У нее, должно быть, очень сильные руки, — пронеслось у Люка в голове. — Ведь глушитель поставить и не всякий мужчина сумеет».

Либ вскинула глаза и, поймав на себе изучающий взгляд Люка, слегка улыбнулась. Ее волосы рассыпались по плечам — прямые, длинные и густые, они были просто очаровательны. При свете встречных фар в них заиграли тысячи солнечных зайчиков, и Люк подумал: «Неужели только сегодня утром они казались мне самыми обыкновенными?»

С большой неохотой он перевел взгляд на дорогу.

— Послушай, если ты хочешь покормить меня ужином только из жалости, то не проще ли купить в какой-нибудь придорожной палатке хот-дог, — подковырнула Либ. — Черт, да я сама себе его куплю.

— Да при чем тут жалость, — возразил Люк. — И вообще, мне совершенно не хочется сегодня есть хот-доги. И раз уж я все равно должен…

— Какие дела могут быть у тебя в этой гостинице? — перебила Либ.

— Мне нужно забросить проектно-сметные документы, — улыбаясь, объяснил Люк. — Мы хотим расширить гостиницу.

— Мы?

Его лицо снова расплылось в улыбке.

— Я стал совладельцем гостиницы, я продал Кену Эйвори свои земли.

Либ присвистнула.

— Значит, ты богат. К тому же холост и красавчик. Слушай, ты уверен, что не хочешь на мне жениться?

Люк рассмеялся. Его смех был бархатистым и чертовски сексуальным.

— А, что ты сделаешь, если я скажу, что это мое единственное желание?

— Спланирую свадебную церемонию.

— Думаю, ты возьмешь ноги в руки и как можно быстрее удерешь отсюда, — заверил ее Люк.

— По-моему, я что-то упустила. — Чуть прищурив глаза, Либ окинула Люка оценивающим взглядом. — Наверное в твоем характере есть какой-то непоправимый изъян, о котором знают все, кроме меня.

— Ну, что же, давай разберемся. — Люк на минуту задумался. — Я упрямый, невнимательный к другим, трудоголик. Я живу в полуразвалившемся музее, в котором, наверное, уже давно живут привидения. Я провинциал, редкое вымирающее ископаемое, и еще я отвратительно бессердечен. С человеком действительно что-то не в порядке, если он любит землю больше, чем любого человека.

Либ едва сдерживала смех. Заметив, как в его глазах прыгают веселые чертики, она заливисто расхохоталась:

— Это весь список или ты что-то недоговариваешь?

— И то и другое.

— А кто автор?

Люк покачал головой:

— Их слишком много.

— Бывшие подружки?

Люк с непроницаемым видом посмотрел на нее:

— Пожалуй, можно назвать их и так, по крайней мере это все, что сейчас приходит мне в голову.

Либ кивнула:

— До того, как начать свою унылую, затворническую жизнь, ты был дамским угодником?

Люк поморщился, словно от зубной боли.

— Тебя это забавляет?

— Вовсе нет. — Либ ласково улыбнулась. — Лично мне очень нравятся упрямые провинциальные мужчины, которые живут в наполненных привидениями музеях и работают до седьмого пота. Но что-то я не совсем поняла насчет любви к земле, которая больше, чем любовь к любому человеку?