Пепел революции - Виктор Громов

Кильчевский мог поклясться, что даже в сумраке полутемного зала он заметил, как в глубине глаз собеседника полыхнуло пламя.

–Так вот,-продолжил он,-ты мелкая сошка, расходный материал, который хочет сделать карьеру на поимке беглеца. Я-то думал в первый момент, что за мной прислали серьезного агента. Который осведомлен о самых страшных тайнах. Нет, действительно ценных они берегут. Держу пари, тебе поставили жесткое условие: если причинишь мне малейший вред, вернешься туда, откуда пришел. А там ох как не сахар, братец.

–Ты-то откуда знаешь?,-огрызнулся погрустневший Беляев. Можно подумать, ты там был.

–Нет, я конечно там не бывал. Но люди рассказывали,-все более широко улыбавшись разошелся Кильчевский. Врут, наверное. Люди всякое брешут.

–Ну что будем делать, друг ситцевый,-попытался перехватить инициативу Беляев. Ты же можешь ночью исчезнуть из своей комнатки. Просто исчезнуть. Ты хочешь этого?

–Ты, мразь,-резко бросил ему Кильчевский. Ты ведешь себя, как босяк, который пытается испугать матерого вора. Ты жалок. Вы на полпути в Одессу не смогли меня поймать, а тут у вас совсем нет сил. Я вообще удивлен, что ваши здесь оказались, какой-то досадный прокол белых. Но не волнуйся, сукин сын,-продолжал улыбаясь говорить Кильчевский. У здешней публики достаточно сил, чтобы защищаться еще долгое время. А теперь, если хочешь еще немного пожить, пшел вон отсюда.

–Сотрудничать, значит, не желаете, господин Кильчевский. Жаль, очень жаль. У начальства были такие планы на ваш счет.

–Пшел вон. Повторять не буду. Через десять секунд будет у тебя пуля в брюхе.

–А давай сыграем спектакль,-неожиданно предложил Беляев. А то сидят тут все такие спокойные, будто не придет скоро свобода, равенство и братство и кумачовые флаги.

–Чего? Какой спектакль?,-недоверчиво нахмурился Кильчевский.

Тот подмигнул ему и громовым голосом, будто через громкоговорители со всех сторон, раздалось:

–Никому не с места! В городе красные! Выходи по одному!

И бросил за рояль небольшой предмет. Раздался взрыв, от которого и музыкальный инструмент, и музыкант за ним были отброшены в зал. Кильчевский упал, стараясь не выпустить маузер из рук, но был изрядно оглушен взрывной волной, которая металась в закрытом помещении. Он старался найти глазами Беляева, чтобы всадить тому напоследок несколько пуль в его самоуверенную рожу, но того нигде не было. Рядом с ним упала рука несчастного музыканта, которому просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте. В зале уже была паника: было много раненых и убитых, кто-то стрелял куда попало, свет, и так несильный, окончательно погас, крики, стоны. В полной темноте, образовавшейся в ресторане, Кильчевский пытался нащупать путь на улицу и упрямо полз на четвереньках куда-то. Вдруг, чьи-то холодные руки крепко схватили сзади его шею, а ушей достиг шепот человека, который склонился почти вплотную:

–Ну что ж Вы так, Евгений Яковлевич. Больше никто не будет делать такого предложения. Теперь берегитесь по-настоящему.

Руки, державшие шею, исчезли, и Кильчевский мгновенно извернулся, упал на спину и послал два выстрела в ту сторону, где, как ему казалось, был говоривший. Попал он только в официанта, который приносил ему заказ. Несчастный мужчина почти дошел в темноте до спасительной двери, как выстрелы снесли ему полголовы и разворотили грудь. Чертыхнувшись, Кильчевский все-таки сориентировался в свете выстрелов, дополз до дверей и вывалился в сырой и холодный одесский вечер.

Глава 5.

Пребывание в темном закрытом помещении и беседа с неожиданным человеком изрядно обманули чувство времени. На улице было уже темно, и это только усиливалось тем, что не работали практически нигде фонари. Только в окнах кое-где мерцал слабый огонек, да в конце улицы виднелся кинотеатр. Куда идти? Город он не знал, а найти в темноте комендатуру практически было невозможно. Кильчевский пошел сначала в одну сторону, потом понял, что ошибся с направлением, развернулся и пошел в другую. Почти сразу заблудился, и пришлось спрашивать дорогу у офицеров, которые едва держались на ногах от количества выпитого спирта. Те посмотрели с угрозой на незнакомца, который спрашивал комендатуру и, вероятно, хотел привлечь их к ответственности за несоблюдение дисциплины, но направление ему указали. Пропетляв еще в десяток кварталов, он все-таки вышел на знакомую площадь. Там уже стоял крытый автомобиль, возле которого курили два человека. Один из которых, без сомнения, его приятель Шемаков, а второй был не знаком. На всякий случай Кильчевский сжал в кармане пистолет и направился к ним.

–Евгений Яковлевич! Опаздываешь! Уже полчаса тебя ждем!,-воскликнул Шемаков. Потом присмотрелся и произнес тихо,-ты подрался с кем-то? Что случилось?

–Да так, ничего. Вы взрывы и выстрелы тут не слышали?

–Вот тебе на. И суток еще нет, как ты в Одессе, а уже взрывы. Нет, вроде не было. А что? Бежать надо из города?

–Да нет. Просто, шутник один решил порезвиться,-Кильчевский несколько раз сглотнул слюну,-а вылилось это в перестрелку и несколько трупов.

–Тебя ищут? Будут проблемы?

–Не думаю. Все произошло очень быстро, потом паника, погас свет. А посетители изрядно были пьяны.

–Милый Евгений Яковлевич, прошу тебя. Не влезай в конфликты! Тут очень много непонятного сброда, опасного сброда. Договорились?

–Договорились.

–Тут, кстати, я тебе документы подготовил. Ты теперь официальный сотрудник комендатуры! Поздравляю! Документы офицера я тебе пока делать не буду. Это и опасно, и тебе пока не нужно. Если понадобиться – сделаю.

–Спасибо, я твой должник,-откликнулся Кильчевский и посмотрел на незнакомца.

–А, да, познакомьтесь. Это мой помощник, Изенбеков. Тоже работник комендатуры.

Они пожали руки друг другу.

–А,-только и протянул Кильчевский, глядя на бледное узкое лицо человека. Он был чем-то неприятен, хотя, причин для этого особо не было.

Сели в машину.

–А комендатура неплохо здесь обустроилась,-оглядывая очень недешевый автомобиль заметил Кильчевский.

Шемаков ничего не ответил и только улыбнулся.

–Куда едем?

–Сам увидишь. К морю. Ехать долго, поэтому, можешь поспать.

И действительно, как только автомобиль выехал на улицу, неодолимый сон напал на Кильчевского. Он все осознавал, вот Шемаков дает водителю какие-то отрывочные указания, вот тот в ответ ворчит насчет дорог, и в то же время, осознавал, что точно спал.

Снились ему три старика, которые шли плотно, плечо к плечу навстречу ему. Они шли зло, резко, глаза их блестели и пытались будто сжечь его объединенной силой своего разума.

Только бы не смотреть им в глаза, внезапно понял Кильчевский, но это было невозможно. Они прошли, задели его плечом, и через мгновенье оказалось, что один уже сидит у него на спине и свешивается через голову вперед, заглядывая в лицо, второй стоит возле плеча и нос его в сантиметре от щеки Кильчевского, а третий пролет между ног и таращится снизу.

Он вскрикнул, разбросал стариков, тот, что на спине, очень долго не отцеплялся и хохотал от его бессилия.

Старики исчезли, а перед ним стояла маленькая девочка с куклой, которая неодобрительно на него смотрела.

–Дядя, а почему ты идешь?

–Мне надо идти. Если я остановлюсь, меня поймают плохие люди и сделают мне очень плохо.

–Дядя, но как ты можешь идти?,-смешно наморщив носик, она показала куда-то за его спину.

Он обернулся и увидел, что далеко сзади на земле лежит что-то. Кильчевский присмотрелся и с удивлением увидел, что это человек. Потом различил, что шинель и сапоги на лежащем очень похожи на его. А потом Кильчевский понял, что это лежит он сам.

Девочка продолжала переводить взгляд со стоявшего на лежащего. Наконец, произнесла:

–Как ты можешь идти, если ты давно мертв? И внезапно захохотала сильным и низким смехом.

Его растолкали. Это был Шемаков.

–Ты чего кричишь? Кошмар, что ли? Просыпайся, приехали.

Они вышли из машины. Кильчевский огляделся, они были на каком-то диком берегу за городом. Было бы совсем темно, если бы не особо яркая луна, свет от которой отражался в неспокойном море. Под ногами захрустел песок, когда они решили немного размять ноги после длинной дороги.

–Мы чего сюда приехали? Холодно-то как.

–Кое с кем познакомишься.

–А днем нельзя было это сделать? У меня был очень непростой день, и хотелось бы выспаться.

–Выспишься потом.

Они продолжали ходить вокруг машины и ждать неизвестно чего. Покурили по разу, второму, но ничего не происходило. Кильчевский уже хотел залезть внутрь и поспать, как Шемаков, вглядывающийся куда-то в темноту, произнес:

–Ну наконец-то. А то я уже начинал волноваться…

В глубине души Кильчевский лелеял детскую надежду, что сейчас к ним выйдет та девушка, которую он видел в своем сне и все, наконец, станет на свои места. Однако, как и следовало ожидать, реальность бывает гораздо прозаичнее. Им навстречу шел пожилой лысый мужчина, подозрительно их оглядывая и несущий какой-то мешок. С виду он напоминал рыбаков, которые в любое время и при любой власти выходят в море с сетями. Но что делает высокопоставленный сотрудник комендатуры зимней ночью на пустынном плаже за Одессой с этим человеком?