Электронный Мельмот - Геннадий Гор

- Случалось.

- Мой сын посмеивается над земными расстояниями. Он недавно вернулся из космоса, работал на Марсе, побывал в окрестностях Венеры. Он говорит, что здесь у нас еще двадцатый век. Он удивляется, как можно терять драгоценное время на хождение. Он влюблен в скорость. И почти в отчаянии от того, что законы природы создали предел для человеческой техники.

- Что он имеет в виду?

- Скорость света. Ее человеку не обогнать.

- Как знать, - сказал я.

- Я вас не понимаю, молодой человек. Яснее выразите свою мысль.

- Человечество еще мало знает об истинных свойствах пространства.

Старик недоверчиво посмотрел на меня.

- Человечество... А вы что, не представитель человечества, что ли?

- Не совсем, - сказал я.

- А кто же вы?

- Это другой вопрос, - уклончиво ответил я.

- Вы оригинал.-Старик рассмеялся.-И лицо у вас не такое, как у всех. Странно, что вы никуда не спешите. Сколько вам, молодой человек, лет? Двадцать пять? Тридцать?

- Умножьте на десять. И вы не ошибетесь.

Зачем я это сказал? Для чего? Мне теперь уже было невозможно встречаться с этим стариком и разговаривать.

Ничто так не отчуждает, как странность. Старик смотрит на меня испуганно. Мои слова нарушили незыблемую логику земных человеческих отношений.

- Кто же вы? - спрашивает он. - И откуда?

Я говорю ему:

- Кто же возьмет на себя смелость ответить на ваш вопрос? Кто мы? Откуда? Это предмет философии.

- А, - говорит старик обрадованно, - вы философ? Теперь мне все понятно.

Он снова обрел меня, а я его. И мы оба стоим счастливые.

На улице меня окликает женский голос:

- Николай!

Я оглядываюсь. Возле клена стоит та самая девушка, которая мне звонила. Тогда она назвала свое имя, и я его запомнил.

- Вера, - говорю я неуверенно и тихо.

Она радостно улыбается мне.

- Ну вот ты меня узнал, узнал наконец. К тебе вернулось наше прошлое, дорогой. Ты вспомнил меня. Было так странно и ужасно, что ты меня не узнавал. Сначала я думала, что ты шутишь. Но интонации твоего голоса, выражение лица опровергали это. Я была в отчаянии. Я не знала, что подумать. Но сейчас по твоим глазам вижу, что ты меня узнал. Наваждение прошло. Как я рада... Ты не представляешь, как я рада!

- Я тоже рад, - сказал я тихо.

Потом я подумал-она продолжает ошибаться и принимать меня за кого-то. Нужно убедить ее, что я однофамилец того, за кого она меня принимает. Но как объяснить ей то, чего я сам не понимаю, - сходство? Может, пока не разубеждать ее?

- Ты сейчас занят? - спрашивает она. - Мне хотелось поговорить с тобой, провести вместе вечер.

Я взял девушку под руку, и мы пошли.

Мне было приятно ощущать тепло ее круглой и сильной руки, слушать ее голос... Мы шли по городу. Пешеходов было мало, как всегда. Пешком шли только влюбленные, ходьбой они хотели замедлить миг, отделиться от толпы.

Стал накрапывать дождь.

- Помнишь, Николай, - сказала девушка, - как мы попали под ливень на Елагином острове. Лило как из ведра. Мы стояли под деревом. Помнишь?

- Помню.

Разумеется, я не помнил, да и не мог помнить то, что было не со мной. Зачем же я сказал, что я помню? Не знаю.

Желание не расставаться с девушкой было сильнее меня.

- Недавно я вспомнила о дне Черного моря.

- - О дне Черного моря? - удивился я.-Почему? -Странно! - сказала Вера с упреком.-Неужели ты и этого не помнишь? Мы же познакомились на дне Черного моря возле Феодосии. Я работала в подводной экспедиции. А ты жил на спортивной базе и заплывал далеко в море со своим аквалангом. Не смешно ли, что первое наше свидание произошло на глубине двадцати метров. Над нами были волны. И я на всю жизнь запомнила тишину. Потом мы поднялись на поверхность, и ты меня спросил, как меня зовут. Я назвала себя. И ты себя назвал... Мы сидели на берегу у подножья Песчаной горы, помнишь?

- Помню, - сказал я неуверенным голосом.

И на какую-то долю секунды мне показалось, что я действительно помню этот эпизод.

В голосе девушки чувствовалась доброта, необычайная щедрость. Казалось, она дарила мне свое и чужое прошлое, прошлое, которое мне не принадлежало и не могло принадлежать, и я не в силах был отказаться от этого необыкновенного подарка.

- А помнишь, ты читал мне стихи какого-то старинного поэта. Мне запомнились они, и, если ты забыл, я тебе напомню.

- Прочти, - сказал я.

"Не я, и не он, и не ты,

И то же, что я, и не то же:

Так были мы где-то похожи,

Что наши смешались черты".

- Не нужно, - перебил я Веру, - не стоит читать дальше.

- Почему, дорогой? Тогда ты любил повторять эти строчки.

- А сейчас не хочу.

- Почему же? От времени они не стали хуже.

-Не знаю, - сказал я, - почему они мне разонравились.

- А я знаю, - сказала она тихо.

- Почему?

- Потому что ты хотел измениться и все забыть, но тебе это не удалось. Ты остался прежним. Затмение прошло. И мы опять рядом. Я прочту только заключительные строчки. Можно?

"Лишь полога ночи немой

Порой отразит колыханье

Мое и другое дыханье,

Бой сердца и мой и не мои".

- Не надо дальше читать, - сказал я.

- Почему?

- Меня удивляет, что кто-то другой, живший задолго до меня, написал обо мне.

- Нет, это написано не о тебе. Ты неповторим. И похож только на себя. Я долго искала тебя, но ты ведь исчез. И никто не знал, где ты. Все твои знакомые и друзья потеряли тебя. Только один из них почему-то смутился, когда я спросила о тебе, и ответил уклончиво.

- Кто?

- Профессор Иванцев.

- Почему?

- Не знаю. Он любит напускать на себя таинственность.... Но я не успокоилась, а продолжала искать. Я думала, что ты улетел на Марс или на одну из космических станций. Но в Комитете Космоса мне сказали, что тебя нет в их списках. И все-таки я тебя нашла. И позвонила. Не знаю, какая причина заставила тебя настаивать на том, что ты меня не знаешь. Можно было подумать, что ты заболел амнезией, потерял память, но я сразу отвергла эту мысль. Просто у тебя были какие-то причины, важные разумеется. И я тебя не стану спрашивать о них. Я так рада, что ты снова со мной, Она посмотрела на меня. В больших серых ее глазах я увидел страх. Она, должно быть, боялась, что я снова буду настойчиво повторять, что я не тот, за кого она меня принимает.

- Нет, тот, - сказала она, словно угадав мои мысли, тот, а не другой.

Я рассмеялся и повторил запомнившиеся первые строчки стихотворения, которые она только что читала:

"Не я, и не он, и не ты,

И то же, что я, и не то же:

Так были мы где-то похожи,

Что наши смешались черты".

- Не читай эти стихи, не надо!

- Раньше просил я, а теперь ты просишь.

- Эти строчки меня пугают. Все эти дни после нашей встречи в вестибюле гостиницы я жила как в страшном сне. Раза два или три мне в голову приходила нелепая и ужасная мысль, что от тебя осталась только оболочка, что ты действительно не ты, а кто-то другой, что, оставив прежней твою внешность, заменили твой внутренний мир.