Азербайджанское государство Сефевидов - Назим Джафарли

Одним из признаков превознесения Сефевидских шахов были присвоенные им прозвищы (титулы). Они демонстрировали величие и достоинство шаха. Кемпфер пишет о Сефевидском правителе Шахе Сулеймане: «Самым большим прозвищем было «Вели немат». Это означает полномочного представителя Всевышнего и Пророка, распределяющего мирское имущество среди населения, на церемонии коронации шаха садр обращался к шаху с этим словом. Шах и сам употреблял это прозвание в своих высказываниях и в документах (письменных указах и приговорах). В придворной речи шаха называли «алямпанах», «джаханпанах», «падишахи алям». Шах, ничуть не сомневаясь, считал себя достойным этих слов. Персы говорили, что такие прозвища достойны не индийского владыки, а Персидского (на самом деле – Азербайджанского – Д. Н.) шаха. Потому что он из рода Хазрати Али. А Али был двоюродным братом и зятем Исламского Пророка, был назначен Пророком своим наместником и получил по наследству владычество над миром. Ученые дали шаху прозвание «Агдас». Некоторые называют его «Сахибилираном». («Наместник Персии»). При виде шаха следовало трижды поцеловать землю у его ног. Это поклонение, конечно же, не означало культа. Это восходит к древнейшим временам, когда Персидские шахи держали мир под своим господством. Однако, нынешний владелец трона (Шах Сулейман – Д. Н.) так свыкся с этим, что не думает отменять эти ставшие традиционными прозвания». (40, с. 17–18).

Из титулов и прозваний, присвоенных Сефевидским шахам, становится ясным, что религия и государство были друг от друга неотъемлемы. Шиизм, особенно после провозглашения его Шахом Исмаилом I официальной государственной религией, стал определять основное направление государства. То, что в первые годы существования Государства Сефевидов такие лица, как халифат аль-хулафа, садр, шейх уль-исламы, моджтахеды, стали играть в государстве ведущую роль после шаха главного визирия казиями в судах самоличная казнь не только религиозные, но даже светских вопросы с вынесением по ним приговоров, шахом осуществлялась людей и издавалось им смертные приговоры, Шахом Тахмасибом были изданы две указы, запрещающие употребление вина, азартные игры, шахматы, нарды и музыку, – все это говорит о том, сколь значительна была роль религии в государстве. Однако в периоды правления Шаха Исмаила II и особенно Шаха Аббаса I и после смерти последнего, несмотря на утрату суфиями прежнего влияния, религия продолжала играть решающую роль в государстве.

В целом Шах Тахмасиб был верховным главой всех гражданских, религиозных и военных дел в стране, словом, безусловным абсолютным правителем в религиозных и светских вопросах. Это означает, что все несли ответственность перед шахом – начиная с садра и кончая подчиненными ему религиозными служителями, даже моджтахеды. Потому что Сефевидские шахи считали себя представителями некогда исчезнувшего с земли сахиб-аз-замана Имама Мехти. В первоисточниках Шах Тахмасиб назван «зиллулахом» (тенью Всевышнего). Превознесение шахов до такой степени приводило к безоговорочному подчинению религиозных деятелей шаху и служило укреплению шахской власти. Потому что по сути представлять Имама Мехти должны были духовные лица. И хотя в период правления Шаха Тахмасиба авторитет шаха упал, несмотря на попытки в это период моджтахедов восстановить бывшие свои права и влияния, они не смогли добиться этого.

Шах Аббас I, придя к власти, стал еще больше притеснять религиозных деятелей. Потому что, желая обладать властью единолично, он не хотел иметь такого сильного конкурента, как духовенство. Он заставлял даже проверять отношения, существовавшие между влиятельными религиозными деятелями, и умело использовал их в своих интересах. Этой же цели служило и выяснение отношений между известным ученым Мир Мухаммедбагиром Дамадом и другим известным ученым эпохи Шейхом Бахааддином Амили. Таким образом, подобное отношение Шаха Аббаса I к высокопоставленным религиозным деятелям дворца служило его желанию держать в стране всех духовных лиц под своим контролем. Однако в период правления Шаха Аббаса II и последующих Сефевидских шахов духовные лица пытались восстановить свой правовой статус и ослабить власть шаха. В этот период они хоть и частично, но достигли своей цели.

Разделение Шахом Аббасом II в 1642 году должности садарата на две части – хасс и мамалик, как это было в прошлом, также говорило об ослаблении мощи шаха. Однако политическую функция исполнял шейх уль-ислам. В период правления Шаха Солтана Гусейна политическая функция садра была возложена на моллабаши, новую религиозную должность. Значит, в новых условиях духовные лица стали восстанавливать свое бывшее влияние. Например, Мир Мамедбагир Меджлиси с 1684 года занимал должность шейх уль-ислама. После прихода к власти Шаха Султана Гусейна, то есть после 1694 года, он был назначен на новую должность – моллабаши и исполнял ее до конца своих дней. Таким образом, было бы неправильным однозначно оценивать роль религии в государственном строе Сефевидов и в управлении их государством. Во времена существования сильной шахской власти права и полномочия суфийской секты были ограниченными, а сами суфии играли незначительную роль в управлении государством. А при ослаблении шахской власти суфии заполняли эту пустоту и играли значительную роль в управлении государством. Роджер Сейвори пишет: «Интересно, что шиизм дважды имел сильное влияние – в первый раз при власти Шаха Исмаила, а во второй – накануне падения государства Сефевидов. Перед тем, как государство пало, шиизм восстановил прежние позиции, стали собираться шиитские хадисы. Шиитская секта провела внутри себя чистку. Шииты казнили, убивали дуалистов, безбожников, новаторов. Больше других пострадали суфии, которые в свое время привели Сефевидов к власти. Эти суфии когда-то с готовностью подчинялись бывшим их руководителями кямили-муршудам и не жалея собственных жизней, защищали их» (175, с. 233–234).

Несмотря на это до власти Шаха Исмаила II суфии все же пользовались в определенной степени доверием и влиянием. Организация суфиев, приведшая к власти Сефевидского правителя Шаха Исмаила I, сумела сохраниться на протяжении долгих лет потому, что Сефевидские шахи формально пользовались ею как средством для усиления своей власти и утверждения собственной правоты. Начиная с периода правления Шейха Сафиаддина создание Сефевидской суфийской секты вытекало из задачи оказывать влияние на светское государство Сефевидов. Попадая в затруднения, встречаясь с опасностями для государства и шахства, Шейх Хаджа Али, Султан Джунейд, Шейх Гейдар, а также Шах Исмаил и Шах Тахмасиб использовали суфийскую организацию как покровительствующую. В самые тяжелые дни суфии охотно откликались на призыв шаха. Потому что в суфийской секте неповиновение кямилимуршуду, то есть шаху, неподчинение ему, непослушание расценивались как отступничество от суфийской секты и даже как измена родине. К тому же они считались верноподданными шаха, а по положениям суфийской организации предавший высшего повелителя осуждался к самому тяжкому наказанию. Таким образом, если в прошлом суфизм, суфийская секта были обязаны беспрекословно подчиняться своему духовному отцу-кямили-муршуду, то теперь они должны были быть верными находящемуся у власти Сефевидскому шаху, завоевать его доверие. Неверность шаху обходилась суфиям тяжелее, чем несуфиям. Это считалось в некотором роде тяжким обвинением. При появлении у шаха малейших сомнений относительно халифата уль-халифы, других членов суфийской организации, то есть и веры в него, он тотчас же принял бы действенные меры. Эта мысль подтверждается такими фактами, как ослепление Шахом Исмаилом II в 1577 году Халифата аль-хулафы, казнь им 1200 суфиев, случившееся с суфиями, стремившимися оставить на престоле отца Шаха Аббаса I Султана Мухаммеда Худабенди и не соглашавшимися на приход к власти Аббаса (175, с. 235–236), казнь через много лет, то есть в 1592 году, руководителя суфиев, правителя Гараджадага Шахверди хана за сотрудничество с османцами при оккупации Тебриза, казнь других суфиев, сотрудничавших с врагом. Шах Аббас I, с одной стороны, больше не доверял суфиям, а с другой, не испытывая нужды в их помощи и защите, как в свое время Шах Исмаил и Шах Тахмасиб, не разрешал им даже отправляться вместе с ним в поездки и не разрешал назначать их в свою личную охрану. Им предоставлялись во дворце такие должности, как подметальщик, привратник и тюремный надзиратель. После смерти Шаха Аббаса I влияние суфиев все больше падало. А спустя 200 лет после прихода Сефевидов к власти, то есть в конце XVII века, один из высших духовных деятелей той поры Мухаммедбагир Меджлиси назвал суфиев дьявольским отродьем и объявил их лицами, находящимися вне ислама. Он говорил: «Отшельничество и безнадежность запрещали и пророки». Меджлиси даже запретил им ношение шерстяной чухи и исполнение небесного танца (175, с. 235–236).