Николай Бердяев - С. Шевчук

Ссыльные, проходя по этапу через Вологду, направлялись большей частью в уездные города Вологодской губернии, иногда в Архангельск. Некоторые через Вологду возвращались из ссылки. Многие из них заходили к Бердяеву, в гостиницу «Золотой якорь», где он жил. В гостинице подобралось довольно интересное общество. Вместе с Бердяевым в Вологду были сосланы А. Ремизов, П. Щеголев и А. Маделунг, Б. Савенков и А. Богданов, А. Луначарский.

Вологодским губернатором в это время был дальний родственник и друг дяди Бердяева. Через полтора месяца Николай получил документ, разрешавший ему выбрать для поселения какой-нибудь не университетский город на Юге России. Бердяев не просил никого об этом одолжении и был удивлен тем, что его получил. Оказалось, что генерал свиты Его Величества светлейший князь Н. П. Лопухин-Демидов, крестный отец и муж тети Бердяева, сказал великому князю Владимиру Александровичу, что племянника его жены и его крестника сослали в Вологодскую губернию, и просил, чтобы его перевели на Юг. Николай отказался от этой возможности и остался в Вологде. Полиция не беспокоила его. Среди ссыльных он тоже отстоял свою независимость.

Вологодский период жизни Николая Бердяева был наполнен философскими исканиями. Некоторые вопросы, волновавшие его, не вмещались в марксизм, и наоборот, проблемы, стоявшие перед марксистами, не входили в круг интересов его мысли. Товарищи Бердяева по ссылке характеризовали его как идеалиста, но с марксизмом он еще не порвал.

В ссылке Николай Бердяев пишет еще одну статью – «Этическая проблема в свете философского идеализма». Ее напечатали в сборнике «Проблемы идеализма». В этом сборнике помимо бывших марксистов, увлекшихся идеалистическим направлением, участвовали либеральные представители академической философии: П. Новгородцев, братья Трубецкие. Статья Бердяева была проникнута идеями, близкими к Канту и Ницше. Об этой статье князь Трубецкой сказал, что если бы знал о ней, то не стал бы участвовать в сборнике. Эта статья фактически означала разрыв философа с марксизмом, после ее выхода многие товарищи Бердяева называли его изменником идеям марксизма.

Последний год ссылки Бердяеву разрешили провести в Житомире, и после ее окончания. Николай вернулся в Киев. В Киеве он познакомился с Сергеем Николаевичем Булгаковым (1871–1944), профессором политической экономии в Политехническом институте. Булгаков тоже прошел в своих убеждениях через марксизм, но иначе, чем Бердяев. С. Булгаков родился в семье священника, окончил духовное училище, поступил в семинарию. Через три года, увлекшись революционными идеями, он оставил семинарию, окончил гимназию в Ельце и поступил в Московский университет на юридический факультет. Булгаков, как и Бердяев, активно сотрудничал в марксисткой печати, был лично знаком с Г. Плехановым, А. Бебелем, увлекся политэкономией марксизма. Но вскоре, разочаровавшись в марксизме, он начинает активно критиковать учение Маркса и его последователей. На Булгакова большое влияние оказали работы великого русского философа-идеалиста Вл. Соловьева. Булгаков, как и Бердяев, искал истину, но его мысли были направлены в сторону «христианского социализма», религиозного понимания общественной жизни, христианского миросозерцания. После революции 1917 года Сергей Булгаков принял сан священника. Знакомство с Булгаковым открыло Николаю Бердяеву новые направления развития его философской мысли.

После ссылки у Николая Бердяева наступил кризис общения. Разрыв с марксистами был неизбежен, нового круга единомышленников он еще не нашел. Разрушив прежнее, он ничего не приобрел. Этот период жизни философа был заполнен пустотой – замкнутому по натуре, ему для его внутренней жизни было необходимо общение с людьми, как необходимы были новые мысли. Неравнодушный к политике, он политиком не был. Кое-какие личные связи с социал-демократами у него сохранились, но в этом кругу к нему относились враждебно. А либералы были идейно чужды ему. Социал-демократы относились к Бердяеву враждебно из-за его идеализма, а либералы по этой же причине воспринимали его с иронией. Нетерпимость социал-демократов к Бердяеву можно было объяснить тем, что они фанатично веровали в революцию и не терпели в своих рядах «еретиков». Насмешливо-ироничное отношение либералов толковалось их скептицизмом – духовные искания они считали безвредной чепухой. Бердяев же искал деятельности. Он примкнул к Союзу освобождения. В 1903 и 1904 годах Н. Бердяев принял участие в съездах, на которых был создан Союз освобождения. Эти съезды проходили в Германии, в Шварцвальде и Шафгаузене. Рейнский водопад, красоты природы привлекали Бердяева гораздо больше, чем содержание съездов. Многие из людей, присутствовавших на них, позже вошли в состав Временного правительства. Бердяев находил их достойными людьми, но и эта среда, как часто с ним бывало, отторгала его. Из Союза освобождения потом отделилась группа людей, составившая ядро Партии конституционных демократов. Эту партию Бердяев считал буржуазной, и не видел своего места в ней. Он оставался социалистом. Банкеты Союза освобождения казались Николаю Александровичу ужасно скучными, он чувствовал себя на них лишним. Какое-то время он сблизился с П. Струве, но тот большее значение придавал политике, чем проблемам духовным. Беседы с С. Булгаковым на религиозные темы были полезны и содержательны, но и с ним Николай Александрович все больше расходился во взглядах. С. Булгаков склонялся к христианству, Бердяев же выбрал путь свободной духовности.

Революцию 1905 года Николай Бердяев воспринял противоречиво. Он примирился с неизбежностью революции и признавал ее, но последствия, к которым она привела, оттолкнули его. Он считал эту революцию неудавшейся, а героический период в истории русской интеллигенции законченным. Бердяев приветствовал революцию, но революцию духа, а не масс. В 1907 году он написал статью, которая вошла в его книгу «Духовный кризис интеллигенции». В этой статье Николай Александрович довольно точно предсказал, что в следующей революции победят большевики, и что эта революция, вопреки ожиданиям многих, не станет торжеством свободы и гуманности – наоборот, будет враждебна им. В этом он видел трагизм русской исторической судьбы. Бердяев отошел от политики и целиком посвятил себя духовной борьбе. Теперь он хотел изменить если не мир, то сознание интеллигенции.

Его часто называли «любимцем женщин и богов». Но сам философ считал, что подобное определение не имеет к нему никакого отношения, потому как это характеристика человека легкого и счастливого, каковым он себя не считал. Острое переживание одиночества не делало его счастливым.