Магия книг - Кай Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второе поручение оказалось посложнее. На стопке книг из верхней галереи читального зала нашли два порванных и поцарапанных средневековых кодекса, – и притом, когда книги, по предположениям персонала библиотеки, подверглись вандализму, в читальном зале не было ни души. После некоторого количества бесплодных расспросов Мерси наконец наткнулась на следы птичьего помёта на балюстраде и нашла чёрное перо. Она узнала, что через большие окна в куполе, через которые библиотеку периодически проветривали, в зал иногда залетали птицы. Прежде чем вылететь обратно, они нередко оставляли в библиотеке следы своего пребывания. Так Мерси напала на след «злоумышленников»: серебряный обрез обоих манускриптов, вероятно, сверкал на солнце, это привлекло внимание сорок, и они, в тщетных попытках унести с собой блестящую штуку, вырывали страницы и утаскивали их через открытое окно.
Три дня Мерси карабкалась по широким крышам музея, прежде чем смогла обнаружить гнездо «подозреваемых» сорок и, хотя и в ужасающем состоянии, вернуть недостающие страницы в библиотеку. Реставраторы, в чьи руки попали манускрипты, тем не менее были чрезвычайно признательны Мерси и в знак благодарности оформили ей специальное читательское удостоверение, дававшее право прохода в библиотеку за два часа до её официального открытия и оставаться там даже после её закрытия.
Целый год девушка не прикасалась к удостоверению. Только после того, как Мерси вместе с Филандером и Темпест въехала в тесные комнатушки над «Либер Мунди», она периодически стала приходить сюда, чтобы без помех обдумать занимавшие её вопросы. Так как привилегией приходить до открытия и оставаться после закрытия читального зала могли похвастаться лишь с десяток учёных, пара отпрысков аристократических семей, горстка политиков и члены королевской фамилии, по утрам девушка могла находиться в библиотеке практически в полном одиночестве. Дежурный библиотекарь блуждал по галереям в поисках той или иной книги: она слышала, как его деликатные шаги над её головой то приближались, то отдалялись. Было самое начало восьмого. После встречи с Седриком Мерси провела бессонную ночь. Лёжа в постели с открытыми глазами, она следила за отражением, которое газовый фонарь на другой стороне улицы отбрасывал на потолок её спальни.
В конце концов Мерси встала и отправилась бродить по улицам Сохо. В темноте она добралась до Блумсбери. Даже кривыми переулками, где колёса кебов не месили по мостовым снежную слякоть, от Сесил-корта до Британского музея было не больше мили. Тем не менее, когда Мерси наконец дошла до дверей читального зала, ей показалось, что она добиралась сюда по колено в грязной ледяной каше с примесью угольной пыли и лошадиного навоза. Но возмущаться не приходилось: то была обычная судьба лондонских пешеходов зимой.
Устроившись на своём любимом месте в библиотеке и удостоверившись, что за ней никто не следит, Мерси вытащила бутылку из сумки и положила перед собой на стол. Задумчиво перекатывая стеклянный сосуд кончиками пальцев, она поймала себя на мыслях о своей матери: «А как бы поступила она, если бы ей пришлось выбирать, что делать дальше? Вероятно, Аннабель Антиква попыталась бы взять инициативу в свои руки, и, вероятно, кто-то другой поплатился бы за эту инициативу головой».
Мерси знала о своей матери лишь немногое, но этого для девушки оказалось достаточно, чтобы презирать её. Однако тяжелее всего Мерси переносила тот факт, что она не успела спросить мать о том, кем был её настоящий отец. «Неужели это и вправду Бенджамин Каттер?» Документы, которые передала ей Флоренс Оукенхёрст, указывали именно на это. «Третьесортный сочинитель историй о ковбоях и краснокожих, уже много лет подвисавший на американском Диком Западе? Пьяница, которого гораздо больше интересовали салуны и прочие сомнительные заведения на границе с индейскими землями, чем родная дочь? Дочь, которую он хотя и объявил в документах своей наследницей, но не видел уже почти двадцать лет?»
Тряхнув головой, Мерси попыталась не думать о нём, равно как и не обращать внимания на озноб, бивший её после прогулки по улицам. Она умела согреваться, спокойно сидя на месте и зная, что скоро ей станет теплее, и надеялась, что вопросы о собственном происхождении, терзавшие её, тоже отступят сами собой. Вероятно, в один прекрасный день всё это станет неважным, поэтому какая разница – парой вопросов больше, парой меньше. В жизни без вопросов всё равно не обойтись.
Бутылка перекатилась по столу и, звякнув, остановилась возле перегородки. Мерси внимательно рассматривала лежавшие внутри страницы, исписанные убористым почерком, скрученные в трубку и перевязанные шнурком. Через тёмное бутылочное стекло ей вряд ли удалось бы прочитать и самый обыкновенный текст, а уж закодированная тайнопись была для неё просто китайской грамотой. Она порылась в сумке и достала Лупу истины – чудесную библиомантическую вещицу, имевшую форму обычной лупы в изящной тяжёлой резной оправе. Если взглянуть через Лупу истины на страницы книги, можно было узнать истинные намерения её автора.
Мерси навела Лупу на бутылку и взглянула через неё. Обычно требовалось всего несколько мгновений – и Мерси захлёстывала волна переживаний автора, которые она ощущала как свои собственные. Однако в этот раз ничего подобного не произошло. Возможно, дело было в стекле бутылки, разделявшем Лупу и бумажный свёрток. Мерси прикидывала, не сломать ли сургучную печать на горлышке и не достать ли страницы, чтобы исследовать их подробнее. Однако, добывая для Седжвика пять других глав из Книги бутылочной почты, Мерси не проделывала ничего подобного. Поразмыслив, она сочла, что и начинать не стоит, тем более что непонятно, удастся ли ей что-либо выяснить с помощью Лупы. Возможно, тайнопись представляла для неё дополнительную трудность. Да и Седжвик сразу же заметит, что бутылку открывали. Мерси страшно не хотелось возбуждать его недоверие: комиссар всё ещё мог в любой момент заключить под стражу её и Темпест за убийство Эдварда Торндайка. Темпест выстрелила в Торндайка в отчаянии, чтобы спасти Мерси, но сейчас, несколько месяцев спустя, это вряд ли удастся доказать.
Девушка сунула Лупу истины обратно в сумку. Звук шагов библиотекаря по галерее стал громче: совершая обход, он снова приближался, поэтому Мерси быстро спрятала бутылку под раскрытую книгу. Подняв глаза, она заметила, как библиотекарь приветливо кивнул ей и направился дальше. Дождавшись, когда он уйдёт, она поставила бутылку, положила локти на стол, скрестила пальцы в замок и опёрлась на них подбородком. Как загипнотизированная, она рассматривала страницы за коричневым стеклом, раздумывая над тем, какую же тайну они хранят, если и Седжвик, и даже Лоэнмуты готовы заплатить любую цену, чтобы узнать её.
Сама Мерси практически ничего не
