Париж. Любовь, вино, короли и… дьявол - Александр Розенберг

Любопытная судьба постигла памятник Генриху IV на площади Вогезов – тот самый, где под ним лошадь Генриха П. В 1639 году, посчитав, что Генрих IV, простоявший на новой площади три десятка лет, смотрится не слишком актуально, Ришелье заказал скульптору Пьеру Биару статую своего «монарха и повелителя» – Людовика XIII. Генрих IV, как и его предшественник, был расплавлен, и бронза пошла на нового всадника. На постаменте статуи была высечена пространная надпись, сообщавшая, что статую эту в честь «Людовика Справедливого» воздвиг его верный слуга и премьер-министр кардинал Ришелье.

Но и на этом приключения памятника не закончились. Полтора века спустя его переплавили по приказу Робеспьера на пушку, которая должна была «нести пламя Революции в Германию и другие страны». Восстановили его при Наполеоне – конная статуя Людовика XIII была высечена из мрамора по старым эскизам и установлена на том же месте. В XX веке она была отправлена в музей и заменена цементной копией.

В квадратном, вписанном в площадь сквере так и стоит теперь эта копия конной статуи Людовика XIII, короля, известного по «Трем мушкетерам» Дюма. Именем короля назван и сквер.

Ансамбль площади Вогезов был закончен только в 1612 году, два года спустя после смерти Веселого короля, ко дню бракосочетания его сына Людовика XIII (второго короля династии Бурбонов) с Анной Австрийской. В числе почетных гостей присутствовало все семейство Гизов, королева Марго и кардинал Ришелье во главе королевского двора. Вместо турнира на этот раз на площади перед 10 тысячами зрителей танцевали кадриль на лошадях – во главе этого редкостного балета были Шарль де Гиз и маршал Бассомпьер.

Новый король, сын Генриха IV – Людовик XIII, не любил Париж, оставлял его при первой возможности и отправлялся поохотиться в провинциях. Он с удовольствием отдал исполнительную власть в руки своего главного советника кардинала де Ришелье, честолюбивого и проницательного, весьма энергично правившего Парижем. Но новый король подтвердил указ своего отца: ни один особняк на площади Вогезов не должен был никогда быть разделенным между наследниками владельца, а переходить от отца к старшему сыну цельным и неперестроенным. Возможно, поэтому ансамбль площади дожил до наших дней в неизменном виде.

Ришелье писал богословские книги и пьесы, основал Французскую Академию и Ботанический сад – по совету королевского врача Лаброса как место выращивания лекарственных трав. В честь кардинала был построен дворец Пале-Рояль – центральный элемент ансамбля «аристократического квартала», возведенного для проживания властителей города.

В царствование Людовика XIII (1601–1643) возводится новая городская стена – она захватывает дворец Тюильри и кварталы Сент-Оноре и Гайон. По инициативе инженера Мари соединены и обустроены острова Нотр-Дам и Коровий остров, объединившиеся в один остров Сен-Луи.

В 1627 году Ришелье был директором Сорбонны. Он поручил архитектору Жану Лемерсье перестроить учебные здания и церковь, принадлежащую университету. Во дворе Сорбонны сохранилась часовня Святой Урсулы с гробницей кардинала. Во время Великой французской революции беснующаяся толпа разорила гробницу и выбросила из нее кардинала, надругавшись над останками – его голову гоняли ногами, как мяч. Какому-то прохожему удалось подхватить голову и скрыться, а через несколько лет ее перезахоронили снова. Сегодня над мраморной могилой кардинала на шнурке висит его кардинальская шапочка. По народной легенде, шапочка упадет, если черти выпустят душу кардинала из ада.

Король-Солнце

В 1643 году на трон короновали пятилетнего Людовика XIV, который правил до 1715 года. Людовик XIV вырос во время регентства своей матери Анны Австрийской и правления Мазарини. Когда в 1661 году его главный советник умер, король взял власть в свои руки. Монарху было 23 года, и он верил, что самим Богом призван вести за собой не только Францию, но всю Европу. А в 13 лет Людовик проскакал шесть миль с места охоты до дворца Правосудия только потому, что услышал, будто парламент решил собраться без его ведома. Вбежав в зал собрания, король щелкнул хлыстом и произнес: «Государство – это я!»

Монарха прозвали «Король-Солнце» после того, как он, празднуя рождение своего первенца-сына, пронесся по городу со щитом, на котором нарисовал эмблему в виде солнца. Несмотря на то что в тот период парижане его любили, король уже начал относиться к горожанам с подозрением и проводил в столице как можно меньше времени. При первой же возможности он переехал в Версаль, где чувствовал себя защищенным, и увлекся охотой. Проживая в Версале, король строил дворец, соответствующий своему величию, а окружающие земли организовывал по регулярному плану.

Из-за политики Мазарини то и дело вспыхивали беспорядки, однажды докатившиеся до королевской семьи, которая укрылась в Пале-Рояле и при первой возможности бежала в загородную резиденцию Шато-Руэль. Бунт превратился в восстание против короны, наступление на Париж повел оппозиционно настроенный принц Конде. Восставших назвали в честь фронды – пращи, которой пользовались парижские мальчишки, обстреливая прохожих, – фрондерами. Бунтовщики вооружились такими пращами и перебили все окна во дворце Мазарини. Столкновениями с Фрондой и объясняется нелюбовь Короля-Солнца к Парижу – он не чувствовал себя там в безопасности.

Помимо того, короля сильно беспокоил собственный престиж, он не желал общаться с народом или потенциальными претендентами на власть и влияние. Одним из таких конкурентов был некий Никола Фуке, дерзкий и высокомерный, бывший суперинтендант финансов, метивший на место премьер-министра сразу после смерти Мазарини. Но Фуке совершил роковую ошибку: пригласил монарха на шикарный банкет, после которого при свете факелов было устроено представление новой пьесы Мольера (в спектакле играл сам автор). Дворец Фуке своим великолепием затмил королевскую резиденцию. Людовик впал в бешенство, но выждал целых три недели, прежде чем приказал арестовать Фуке по надуманным обвинениям в растрате и распространении порнографии (поговаривали, что Фуке является соавтором мадам де Ментенон в написании пикантной книги, популярной во всех парижских салонах). Фуке был любимчиком Парижа. Его приговорили к пожизненному заключению в Бастилии.

После смерти Мазарини его пост занял Жан-Батист Кольбер, ставший генеральным контролером финансов. При нем появились две новые королевские площади – де Виктуар (Побед) и Луи де Гран (ныне Вандом), фасад Лувра со стороны церкви Сен-Жермен-л'Оксерруа, госпиталь Сальпетриер. Стараниями Кольбера были проложены новые улицы, расширено много старых, начато строительство набережной Орсэ, три старых деревянных моста заменены на каменные. На окраинах строились монастыри новых религиозных орденов, о которых напоминают сохранившиеся названия – бульвар Капуцинок, бульвар Дев Голгофы.

Первые уличные фонари зажглись на улицах столицы в 1667 году, сами же улицы к тому времени были расширены, и солнечный восход теперь освещал не только мосты, но и когда-то самые темные уголки города. В том же году основаны Обсерватория и знаменитая мануфактура Гобелен. В этот же период построен Дом Инвалидов для размещения больных солдат-ветеранов (впоследствии, в 1706 году, рядом с ним откроется знаменитый собор Инвалидов).

Устав рассылать слуг с записками и деньгами по разрастающемуся городу, политик Жан-Жак Ренуар де Виллайе придумал создать почтовую службу – и в лучших районах города появились почтовые ящики. Этому предшествовало появление первой системы общественного транспорта: наемная карета возила сразу нескольких горожан.

Приблизительно через 10 лет по предложению философа и математика Блеза Паскаля кареты увеличили, они стали вмещать от пяти и более человек и курсировали от Люксембургского дворца до Нового моста, к Лувру и обратно. Ремесленники разных специальностей начали селиться в определенных районах города, из этого родилась идея разбить город на округа.

Ко второй половине XVII века почти каждая улица Парижа могла похвастаться тавернами, где подавали алкоголь разного качества и цены. Для парижского обывателя они стали неотъемлемым элементом быта, местом ежедневного общения.

Первые кафе – места, специализацией которых была продажа кофе, а не эля и вина, – появились в Париже в 1660-х годах, но поначалу успеха не имели. Идею этих заведений в Париж завезли армяне Паскаль и Грегуар Ален, два брата, которые решили организовать лавки для приготовления и продажи нового модного напитка – кофе. Сама идея кофейни была импортирована с Востока, как и круассаны, впервые появившиеся в Вене после снятия турецкой осады и изгнания турок из Европы. Газеты того времени писали, что кофе и круассаны – явление временное, дань сиюминутной моде, и уже через год о них никто и не вспомнит…

Первое успешное кафе Парижа открыл сицилиец Франческо Прокопио Кольтелли (или Франсуа Прокоп на французский манер). В кафе «Прокоп» подавали вино, но главными отличительными чертами были кофе и тишина, обеспечивающая возможность спокойного разговора. Именно «Прокоп» стал колыбелью движения Просвещения – здесь бывали Руссо, Мармонтель и Вольтер. Сегодня старинная кофейня находится на улице Ансьенн Комеди.