Павший ангел - Александра Смирнова

— Заткнись, предатель! Ты предал небожителей, спутавшись с павшими ангелами! Что ты можешь понять в том, что твориться за твоими глазами, ведь видишь лишь то, что на поверхности!

— Отпустите мою мать, и останетесь жить, — повторил Доминга, и голос его звучал твердо, но не зло, в отличие от Маблона, который полыхал ненавистью. Ненависть проела его насквозь, загубив и уничтожив. — И я не шучу. Я вас убью, пусть это будет стоить мне некоторой части душу, плевать. И знайте, что даже если после моего отлучения, вы тронете мою семью или близких мне людей, вы дорого заплатите. Я вернусь, где бы не находился, и убью вас. И мне многие помогут. Это что касается одного вопроса. Наместник. Вы просто не позволяете увидеть больше, хотя я о многом догадываюсь. Вы очень хорошо играете, но все выясниться рано или поздно, но предпочтительней рано, ведь это больше спасенных жизней!

— Договориться с тобой не возможно, как я посмотрю. Ну что ж… Я знал, что ты никого не выдашь. Я думаю, что это сделает моя дочь, — Доминга нервно дернулся, но не сделал ни одного движения в сторону Маблона. — Ты же больше не нужен. Ты слишком долго дразнил нас, ничтожная сошка. Ты и не представляешь, на что мы способны. Надеешься на свою уникальную способность вновь отрывать свой канал? Против Триады тебе не устоять… Ты обернешься пылью раньше, чем поднимешь крыло. Смерть и забвение ждет тебя за этими стенами. И я не запугиваю тебя, я говорю, как мы сделаем. Прощай, Элергост СанРан Доминга… очень жаль, — последнее он проговорил так тихо, что даже Эл не расслышал этих слов.

И все же, в устах наместника его имя прозвучало как насмешка, а может и ругательство.

— Мятеж не прекратится! Поймите наконец, вы делаете только хуже себе, скрывая истину! — воскликнул Доминга в спину уходящему серафиму, когда дверь камеры захлопнулась. — Даже если от моих слов погаснет солнце, я не допущу заблуждений небожителей, ни на счет себя, ни на счет вас, ни на счет Триады, — сказал он тише, чтобы Маблон его не услышал, зато услышали другие.

"Зачем он пришел ко мне?", размышлял Доминга. "Ясно же что на такие дешевые трюки я не куплюсь, я знаю Закон, как никто. Нет оснований брать под стражу ни Рионолан, ни Шилоена. А такие украшения создать — как плюнуть. Старый, измученный серафим, не видящий выхода. Бедный Маблон, зря я сказал ему про беса, совершенно. Но его реакция более чем доказательство! Да, плотно они его прижали… Хм, надо подумать… Каждое движение и слово, на которое я его спровоцировал… он пытался что-то сказать, наверняка…"

Несколько минут спустя три суровых архангела пришли забрать его. Доминга не сопротивлялся их жестким рукам и сильной хваткой. Он собирался бежать чуть позже.

Свет поначалу казался ему очень резким, ведь в том помещении был сумрак, но глаза Эла быстро привыкли к солнечному свету вновь, а почувствовал свежий воздух и запах чуть влажной коры, он почувствовал себя счастливым. Счастливым от того, что эти ощущения будто предзнаменуют его свободу от Законов Наместника. Доминга настолько погрузился в окружающую природу, что заметил, что они уже на центральной площади Города лишь тогда, когда камень под ногами запульсировал. Доминга поднял голову, в последний раз любуясь величием сооружений живого камня и дерева, где все так гармонировало… В людском мире такой гармонии нет, и её ему будет нахватать, но свобода того стоит.

Обведя взглядом наскоро выстроенные трибуны, где расположились большая и взрослая часть населения города, Эл заметил знакомые лица, небожителей его восстания. Его подвели к наскоро выстроенному помосту, где размещалось некое подобие алтаря из камня, куда ангела прикуют цепями. Доминга видел эти цепи, и невольно ужаснулся, не чувствуя жизни в металле. Да, Триада постаралась на славу, желая сделать казнь как можно показательнее.

Напротив помоста на небольшой трибуне восседала она самая в полном составе из двенадцати советников-серафимов. Маблон гордо расположился между ними. Триада представляла Большой совет. Там же, в полном составе был и два Меньших совета, состоящий из херувимов и престолов. Странная тематика у Наместников всех поколений, подумал Доминга, сплотить вокруг себя лишь преданный и самых сильных серафимов, кажется на первый взгляд ровесников, на самом же деле они куда старше, чем Маблон, и конечно слова ему не скажут против, ведь благодаря семье Наместника забрались на такую высоту. А межу тем действительно мудрые небожители не имеют никого права голоса. Обидно мне и за них. Но есть и потайное дно… Эти "ровесники", которые за "чужой счет" оказались на вершине, сейчас всем и заправляют. Получается, он сам вырыл себе яму, пытаясь за счет этих дяденек упрочниться на вершине, а получилось…

— Жители Летающего Города! — проникновенно начал Наместник давно отрепетированным нежным голосом, каким обращался лишь к публике. В действительности же этот скрипучий и противный голос многие, кому довелось слышать Маблона без притворов, не раз вспоминали с отвращением.

Доминга его не слушал. Он шарил своим сознанием по трибунам в поисках знакомых откликах. И Ромон (серафим) с Лионом не замедлили откликнуться. Установив прочную связь между их сознаниями, Доминга одновременно продолжал поиск других и разговаривал с уже найденными.

— "Неужто вы из-за меня не стали праздновать?" — с горечью спросил Эл у Лиона.

— "Шутишь? Праздновать!" — нервно откликнулся Филон, вместе с другими уже завязанный в один узел телепатии. — "Да мы лишь узнали, что тебя схватили, бросили все!"

— "Стоило беспокоиться…" — мысленно пожал плечами Эл.

— "Да стоило!" — огрызнулся Митеной (сила). — "Доминга, ты очень хороший друг, отличный учитель и чертовски прекрасный лидер, но со своей привычкой одиночку лезть в самые опасные передряги ты нас всех достал!"

— "Вы не обязаны… Сейчас главное не допустить раскола в наших рядах…"

— "Вот если твой побег прямо из-под носа у Триады удастся, тогда все будет просто отлично. Никто в тебе и твоих теориях не усомниться. А для успешной партии тебе нужно помощь, наша помощь", — заявил Ним.

— "Ты чертовски заносчив стал, Эл", — добавил Ромон. — "Может, это власть вскружила тебе голову? Или сила, которой ты добился?"

— "Ромон, ты явно переволновался, ведь ты уже мыслить нормально не можешь!" — воскликнул Доминга. — "Но вы поймите, вы должны остаться вне подозрений. Триада до сих пор не знает точного состава, и это нам на руку. К тому же, публичное противостояние поставит вас перед опасностью изгнания, как меня, ну а во-вторых, это не наш стиль. Мы не опустимся до его уровня, и дешевыми трюками брать верх не будем!"