Глаза Вселенной видят все… - Виталий Батюк

Наивно, просто и задушевно. Но это стихотворение послужило прекрасным началом или, может быть, прекрасной взлетной полосой для моего дальнейшего творчества.

Легкий толчок Дианы прервал мои размышления.

— Молодой человек, а ты случайно не забыл о моем существовании? Вижу, наш великий пиит где-то на другой планете обитает, а то, что девушка скучает, так ему, смотрю, и дела нет до этого, — закончила иронизировать Диана.

— Слушай, родная, извини меня, просто события этой презентации меня так закружили, что я и сам с трудом понимаю, где я и кто я? Но ты должна знать, — когда закончится это мероприятие, то я наверстаю упущенное на все сто… и даже больше! Ты веришь мне, девчушка?

— Верю, верю, мой ненаглядный, — повеселела Диана.

Когда закончил очередную речь Михаил Антонович, в клубе включили тихую медленную музыку. Вот и настало время для личного общения гостей друг с другом. За недолгие сорок минут я получил множество поздравлений и столько же прекрасных пожеланий.

Презентация шла к своему завершению и, честно говоря, я уже и сам устал от нее, хотелось побыстрей сказать всем «ата» и провести время наедине с Дианой.

Подошедший мэр выразил мне большую благодарность за интересный познавательный творческий вечер. Умело распинаясь наигранными стандартными фразами и пожеланиями о моем будущем, уловив момент, представил мне своего двадцатипятилетнего сына. Арманд был худощавым, высокого роста белобрысым юношей. Его взгляд выражал какое-то превосходство над окружающими, а презрительная улыбка и высокомерные нотки в голосе, не давали сомнения, что передо мною человек со сложным характером. И чего можно было ожидать от него? Скорее всего, он не подозревал о собственной неудобоносимости. Иными словами, мне так хотелось быстрее закончить этот разговор с мэром, что я начал немного нервничать и, самое главное, я обратил внимание, как Арманд не переставал изучать стоявшую рядом со мною Диану.

Но неожиданно я поймал себя на мысли, что это мужская ревность, забурлившая в моей крови, мне до сих пор неведомая? Но то было терзающее негодование, о котором пришло понятие, спустя несколько лет. А сейчас оно било во все колокола, отталкиваясь от моей еще не окрепшей интуиции.

Меня звала взрослая, расчетливая жизнь со своими тупиковыми и неведомыми дорогами, которые мне еще предстояло пройти, глотая их седую пыль, попутно попадая в капканы людских интриг, подлости и предательства. Когда, стиснув зубы, приходилось терпеть, прессинги ненасытных и разношерстных обстоятельств жизни, которые словно проверяя на прочность крепость моей души, давили со всех сторон. При этом прессинги попеременно то удваивали, то ослабляли свой разрушающий натиск. Но все это было еще впереди, как и путь к далекому счастью.

Презентация подходила к концу.

— Ну что, Диана? А поехали ко мне домой. Я кроме тебя, никого не хочу сегодня видеть. Давай этот не законченный вечер и спешащую на смену темнокрылую ночь проведем наедине, — недвусмысленно заявил я.

— О, как! Все так сразу и внезапно… Как говорил один бонапартик, — пришел… увидел… победил! — засмеялась Диана.

— Все именно так, милая! Хочу все сразу и без промедления. Конечно, для азарта, ты можешь сопротивляться, меня это взбудоражит и раззадорит. И даже даст таинственный заряд к нашей будущей ночи. Ну что, поехали, звездочка моя алая, упавшая с небес?

— Ну, поехали, мой ненаглядный мачо. Отказать твоим наполеоновским планам я уже не в силах, — игриво, но с сарказмом ответила Диана.

Выйдя из ночного клуба «Love» и поймав такси, мы помчались ко мне домой.

Вечерние фонари освещали осенние улицы и их золотое полотно на деревьях.

Моросящий, назойливый дождик каплями бился в окна машины, напоминая таксисту и нам, чья власть сегодня на улице. Подъехав к пятиэтажному дому литовского проекта, я попросил остановиться.

— Ну что, очаровашка моя? Вот мы и приехали. Сейчас я открою тебе двери, — заискивающе сказал я, выйдя из такси. — Прошу, родная. Вот и мой шалашик на втором этаже. Видишь мой застекленный балкончик, — показал я Диане. — А рядом окна нашей будущей спальни…

Обняв друг друга, мы вошли в подъезд, я достал ключи и открыл двери квартиры.

— Прошу в мои скромные хоромы, — торжественно воскликнул я.

Предчувствие сладострастной ночи сияло необыкновенным созвездием не столько из меня, сколько из возбужденного личика Дианы.

Пройдя в квартиру, я предложил девушке ознакомиться с обстановкой.

— Ты присмотрись здесь, а я накрою столик в комнате. Чувствуй себя, как дома, а я, милая, сегодня с превеликим удовольствием и любезностью поухаживаю за тобой, — и сам, улыбнувшись Диане, пошел на кухню.

Из холодильника взял пару гроздей винограда, немного персиков, апельсинов и груш. Разложив их по тарелочкам, поставил на маленький столик с колесиками.

Бутылочка шампанского и два бокала дополнили набор. Выезжая в комнату, я с торжеством закричал:

— Диана, посмотри, что нам сегодня скатерть-самобранка подарила.

— О, как все экзотично, — отреагировала моя болтушка-хохотушка.

— Между прочим, у меня есть красная икорка. Может, сделать бутерброды и взять водочки, да и выпить нам по несколько рюмочек? Как на это смотришь, милая?

— Ты говоришь, водочки, а потом еще и шампанского, — начала Диана. — А на утро, что?

Голова то бо-бо будет.

— А мы возьмем ее и вылечим, сделав из водочки себе несколько коктейльчиков, — засмеялся я.

— Ну, раз у тебя все в боевой готовности, Виталя, то тогда, как говорится, гулять, так гулять, — подтвердила свою солидарность Диана, осматривая комнату.

— Ты посмотри мои диски в шкафчике. Для начала выбери быстрые композиции, а потом мы с тобой под медляк какой-нибудь станцуем. Как ты на это смотришь?

— Полностью положительно, да притом на все сто! — поддержала мою идею Диана.

Я зашел на кухню и достал из холодильника баночку икры и масло, принялся готовить бутерброды. Закончив свои кулинарные приготовления и прихватив бутылку водки, вошел в комнату.

— Диана, как тебе мои бутербродики и, смотри, какая водочка. Доставай две рюмочки из шкафчика и продолжим наш банкет.

Выпив по паре рюмочек, я предложил выпить по бокалу шампанского, под медленную музыкальную композицию.

— Ну что, моя славненькая девчушка, станцуем, — предложил я.

— Станцуем, мой сладенький мачо, — поднявшись с кресла, ответила Диана, подойдя ко мне. Мгновенно два взгляда слились, и мы в сладострастном поцелуе закружились по оси земного счастья. Мои руки нежно ласкали золотистые кудряшки моей необыкновенно ласковой возлюбленной, которая так нечаянно сошла из ниоткуда и разбудила мою жизнь от долгой мучительной спячки.