Курсантки - Людмила Сурская

Марина нерешительно мнётся:

— Да не в этом же дело.

— А в чём? — уточняет она.

— Неудобно вроде как, — пожимает Маринка изящным плечиком.

Но Елена реагирует моментально подходя к вопросу критически:

— Неудобно спать на потолке.

— Тоже правильно, — соглашается Марина. Все остальные переводя взгляды с одной на другую с любопытством наблюдали за решением проблемы.

Последний аргумент для неё был убедительным. Мы взбодрились. Соблазн. Маринка рискнула. Лена спускала, я помогала советом усердно скача за её спиной. Всё-таки это наш первый не традиционный выход в люди. Как в кино. Кажется, всё обошлось. Потому как снизу подёргали так сказать: проверка связи. Но не успели мы хлопнуть друг друга по рукам за удачу, как на пороге стояла с босоножками в руках и расстроенным видом Маринка. Называется: "Не ждали". Мы сели на свои кровати и раскрыли рты. Ёлы-палы. Многообещающее начало.

— Ты чего, бойцыца, — отмерла Лена, — плохо приземлилась что — ли?

— Наоборот, начальнику курса прямо на руки.

— Ни фига себе качели! Жестокий урок. Что ж тебе с ним так не везёт… — упала в подушки, хохоча Ленка. — Ну и что?

— Ничего, покачал на руках раздумывая, что со мной делать.

— Надумал?

— А как же. Отнёс на крыльцо и велел топать к себе. Сказал лично придёт, проверит, сплю или нет.

— А нам что с этим теперь делать?… — подбоченилась Лена.

— Красиво живём… — Развела руками я, — это уметь надо.

— Не то слово. Там капитан Тарасов за Натку полы моет. Каждая считает своим долгом посмотреть, вы ещё не ходили? — хихикнула с каким-то детским злорадством в голосе Маринка.

— Угореть можно… — Прикрыла рот ладошкой, чтоб не захихикать, я. — Без дураков что ли?

— А то. Выгляни, полюбуйся.

Нет, разглядывать мы не рискнули. Одну курсовой на руках таскает, второй взводный полы моет. Многовато! Однако, не успели, как следует обменяться мнениями и обсудить уже случившееся, как влетела рыдающая Вика. Мы к ней:

— Случилось что?

Та растирая слёзы по щекам проныла:

— Взводный с тумбочки снял.

Все благоразумно молчали, и вопрос по праву старшей влепила ей Лена:

— За что?

Поток слёз удвоился, но можно было всё же разобрать ответ:

— Забыла, как правильно отвечать…

— Ой, Вика, не бери в голову, — отмахнулась от неё, как от назойливой мухи Марина. — Бывает хуже.

Она, должно быть, имела ввиду себя и ползающую там на пузе Наташку. Но Лена не была склонна на этом успокаиваться и продолжила допрос:

— Всё? И давай на чистоту, зубы заговаривать не надо…

Выяснилось, что не всё. И причина для зубной боли была. Пошмыгав, выдала и остальное:

— Чай пила.

Лена схватилась за голову, потом грохнула себя по коленам, в общем, завелась.

— Упасть не встать. Потерпеть что ли не могла, ты б ещё самовар с собой в наряд организовала. Это армия! Армия, голова и два уха. — Выбухнув перешла к реализму:- Где ты его, краса моя, надыбала?

Вика засопела. Елена гаркнула:

— Отставить и отвечать на поставленный вопрос:

— Девчонки из соседней комнаты угостили, — раскололась она полностью.

Правда все остальные не поддерживая строгость Лены промолчали. Елена поостыла:

— Чего теперь реветь. Завтра ещё заступишь. Глядишь Наташку второй день дежурить, он не поставит. Не дурак же полы с ней два дня подряд мыть. Прикинь, настроение у него улучшится. Ты больше чай у тумбочки пить не будешь, учёная будем надеяться стала, наряд пройдёт, как по маслу.

Когда Богуш поднялся на этаж курсанток, его встретил расстроенный Тарасов. Он мыл руки после показых занятий с курсанткой Кучер и возвращался из умывальной комнаты застёгивая рукава.

— Здравия желаю, товарищ майор! — приложил ладонь к виску он.

— Как это понимать… Свистать всех наверх, не иначе. Тарасов, ты откуда такой? Что за вид?

Взводный стоял насупившись, словно боднуть хочет.

— Виноват. Прошу прощения. Полы мыл. Наряд.

Курсовой пощипал себя за губу и уточнил:

— У кого наряд?

О! Взводный с удовольствием принялся ябедничать:

— О, спросите, что полегче… Наталья Кучер. А что с ней делать, если она даже тряпку выжать не может. Ручки крючки, а тряпка со слона. Автомат на своём плече таскаю. Не дай бог упадёт, по частям собирать придётся.

Курсовой пробуя взбодрить коллегу и прекратить панические настроения, дружеским жестом похлопал его по плечу:

— Ну-ну не паникуй, автоматы у нас крепкие…

Но доведённый до нервного срыва взводный назвал вещи своими именами и выдал информацию не утаивая, без прикрас:

— Какого чёрта автомат… её. Крепким автоматом и пришибёт.

Майор, посверлив его испытывающим взором, покашлял в кулак. Обалдение не было мелким. После лёгкой заминки, поняв, что переборщил, вырулил ситуацию сам Тарасов.

— Товарищ майор. Настоятельно прошу выйти «наверх» и попросить на курс найти женщину офицера. Раз они набрали этот детсад, должны же были продумать и такой жизненно необходимый вопрос.

Курсовой потоптавшись на месте вспомнил о своей должности и звании, а самое главное — зачем он здесь:

— Должны были, но не продумали. Сам знаешь как это у нас бывает. Поэтому придётся тебе Костя потерпеть. И давай не мажь кашу по тарелке, а самую суть выдавай. В воде я и без тебя ориентируюсь.

Взбодрившийся было взводный, заныл вновь:

— А я по сути и выдаю. Сил нет. Они затрахали меня уже товарищ майор.

— В каком смысле?… Язык прикуси, — оглядевшись вокруг, не слышит ли кто, майор погрозил ему. — Думай что несёшь…

Оглянувшись, взводный, словно боясь, что его перебьют и не дадут выговориться, затараторил быстро- быстро:

— Кого набрали, я за голову хватаюсь. Как подумаю, что нас ждут летом лагеря…. меня в транс кидает. Там же гранату придётся бросать… — почти шёпотом докончил он. — Бог мой, что будет, что будет…

Курсовой деловым жестом поправил ремень и проверил на голове фуражку. Тут с плеча нельзя, дошёл парень, лучше по-хорошему.

— Ну что ты так разнервничался. Кинешь. Ей Богу как барышня…

— То есть? — опешил он.

— С ней, вдвоём, — хлопнул его по спине курсовой.

Взводный ухмыльнулся и всунул непробиваемый вопрос:

— А под танк?

Майор тихо так, вкрадчиво шепнул:

— И под танком полежишь.

— Это не армия, а рыцаря заказывали? — взорвался он.

В голосе курсового тут же зазвенели начальственные нотки:

— Не фантазируй. Не во всём же они пельмени.

У взводного аж грудь развернулась, её просто распирало от возмущения. Ох, как он завопил: