От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - Альберт Праун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перемены случились зимой 1915/16 г. – была образована группа Арендта, подчиненная лично мне. Она была великолепно оснащена. Кроме известного аппарата и усилителей, мы получили переводчика с французского языка, небольшой трехместный автомобиль «Опель-Малютка» на четырех колесах и шофера. С его помощью мы должны были как можно быстрее передавать последние разведданные в штаб, расположенный в Сен-Бенуа. К сожалению, их было не так много. Французы тем временем осознали как полезность для противника, так и опасность для них подобной «прослушки» и ввели строгие правила для телефонных переговоров. Наши попытки получить какой-нибудь результат в подкопах на глубине 20 м под французскими позициями в Буа-д’Айи или на берегу Мааса не привели к успеху. К скромному результату привела попытка на плацдарме у Шовонкура на другом берегу Мааса. Здесь окопы пролегали на расстоянии 300 м друг от друга. Ночные патрули смогли переместить телефонные кабели ближе к французским окопам. При этом мы обнаружили схожие с нашими проводами кабели противника и размотали их. Зимой 1914/15 г. французы предприняли здесь безуспешную атаку против 6-го Баварского пехотного полка. Трупы перед позициями посыпали известью. Меня охватило странное чувство, когда я, вжимаясь в землю под ослепительными сигнальными ракетами французов, лежал среди побелевших костей павших бойцов, которые всего лишь год назад были плотью и кровью и надеялись так же, как и мы. Наша самая лучшая телефонная линия пролегала вблизи наблюдательного поста на позиции тяжелых орудий французской батареи. У него было задание давать сигнал обстреливать в разное время дня мост через Маас. Мы слышали, как французский артиллерист докладывал о готовности открыть огонь по мосту, и мы могли теперь вовремя предупредить караул на мосту и перекрыть по нему движение. Мы услышали пристрелку батареи, и нам было уже известно, сколько экономно используемых снарядов будет выпущено по мосту. Потом обстрел закончился, и пришло телефонное подтверждение от противника. Движение могло быть восстановлено. Французы, подобно нам, ввели «опасную зону», которая протягивалась на расстояние до 3 км в тыл от переднего края. В ее пределах только в исключительных обстоятельствах можно было пользоваться телефоном. Иногда капитан Дрекслер, который теперь был еще дальше от нас, разрешал мне с моими товарищами съездить на «малютке» в Мец, отдохнуть и развлечься. Шофер понимал, что в свободные часы он должен научить меня водить. Поскольку у меня не было прав, я мог учиться искусству вождения только в отсутствие начальства.
Нас потрясла смерть отечески относившегося к нам полковника Драусника, командира 19-го Баварского пехотного полка, который за день до своей смерти 28 февраля 1916 г. командовал бригадой вместо раненого генерал-майора Егера. Словно предчувствуя свою гибель, он решил сфотографироваться на общем снимке.
Верден – Аргон – Сомма-Ла-Басе, 1916 г.
Мирная жизнь в Сен-Мийеле закончилась в конце февраля 1916 г., когда до нашего слуха донеслись глухие раскаты артиллерийской подготовки, предварявшей наступление на Верден. Две напуганные женщины обратились ко мне с вопросом: «Месье Альберт, что там происходит?» – «Мы наступаем на Верден!» – «Вы никогда его не получите, мы выиграем войну!» Потом они громко молились всю ночь за победу Франции. Вера двух истощенных от голода женщин, которые вот уже два года не имели никаких вестей от своих родных, заставляла задуматься и давала повод для сравнения. Была ли у наших соотечественников, которые почти не обращали внимания на войну, подобная вера в нашу победу?
В начале июля 1916 г. мне, в составе передовой команды телефонного батальона 3-го Баварского корпуса, было приказано обеспечить функционирование телефонной связи в 1-м Баварском корпусе под Верденом. Я доложил о себе командиру капитану Берлингу, главному почтовому советнику.
Он сообщил о тяжелых боях за форт Дуомон, где не было никакой возможности поддерживать нормальную телефонную связь под жестоким артиллерийским огнем. Работа связистов в отсутствие технических средств была связана с большими потерями, и полученные сведения были неточными.
Капитан Берлинг вспомнил о гелиографических и ацетилено-кислородных сигнальных приборах, с помощью которых в 1914 г. баварская кавалерийская дивизия была выведена на полевые позиции, и выписал их из Мюнхена. Он выслал вперед два отряда, чтобы они установили сигнальную связь из Дуомона с батальоном. Солдаты, тащившие тяжелый штатив и лампу 25 см в диаметре, были уничтожены огнем противника на передней линии, не успев передать по азбуке Морзе свое первое сообщение. От повторной бесполезной попытки отказались. Берлинг объехал со мной коммутационные пункты в корпусе, дивизии и артиллерийских частях. Везде висели мотки полевого кабеля, который подсоединялся к новым полевым коммутаторам с клапанами. Их называли «шкафы Аммона» по фамилии полковника Аммона. Они имели множество кнопок и различных приспособлений, дававших возможность для перехвата переговоров и параллельного подключения. Старое выражение «На войне много значит даже простой успех» при таких технических средствах было забыто. Насыщенность средствами связи, с одной стороны, и недочеты – с другой, выявили такое же парадоксальное взаимоотношение, как между кишевшими людьми бесчисленными штабами и зияющей пустотой на полях битв.
Мы подошли ко второму или, возможно, уже третьему акту одного из самых кровавых сражений этой войны. Генерал фон Фалькенхайн взял быка за рога – решил атаковать французов на самой неприступной позиции. Решающего успеха собирались добиться, «выкачав кровь» из противника. После четырех месяцев непрерывных атак были взяты укрепленные позиции и форты, однако до основной твердыни – Вердена было еще очень далеко. Первое, что видели прибывавшие солдаты, – это тысячи белых крестов на кладбищах в городках Романь и Азан. Мимо них в сторону фронта в батальонных колоннах маршировали или передвигались на грузовых автомобилях в новых мундирах солдаты, впервые надевшие металлические шлемы и противогазы. Навстречу им возвращались с позиций грязные, предельно уставшие бойцы. Отважный немецкий солдат послушно бросался в атаку против таких же храбрых французских солдат, которые решали здесь судьбу войны.
3-й Баварский корпус не принимал участия в Верденском сражении. Здесь была задействована только 6-я Баварская пехотная дивизия. В ее состав входили два взвода телеграфного батальона – мой 5-й и 3-й под командованием старшего лейтенанта Миттельбергера. Он оставался со своим взводом при штабе дивизии. Мой взвод подчинялся 12-й Баварской пехотной бригаде, имевшей один коммутационный пункт и связанной телеграфной линией с фортом Дуомон. 50 человек моего взвода и 50 солдат пехоты, выполнявшие обязанности линейных электромонтеров, обслуживали два коммутационных пункта и однопроводную
