Любовь и смерть в социальных сетях - Наталья Андреева

– Хватит, хватит! – замахал руками Стас. – Я уже понял, что ты звезда! Как ее убили?

– Довели до самоубийства. Юля спрыгнула с крыши небоскреба. Ей внушили мысль, что ее мальчик будет всю жизнь ей верен, если она умрет. Мол, единственный способ сохранить его любовь – умереть. Сначала Юлю затянули в группу…

– Кто?

– Подруги. Подростками как раз несложно манипулировать. Все тайное, запретное их привлекает. Ключевое слово «Приват». Только для избранных, для посвященных. Тех, кто понимает. Второе ключевое слово – «Смерть». Подростков волнует тайна жизни и смерти. Они ведь только начинают жить и смерти боятся. Не хотят в нее верить. Как это? Мир будет таким же, какой он сейчас, или почти таким же, а меня в нем уже не будет? Поэтому у подростков столь популярна вампирская тема. Во-первых, в кино и книгах вампиры живут вечно. Во-вторых, активная фаза их существования приходится на ночь. Подростки тоже ведут ночной образ жизни, потому что родители спят и не могут в это время их контролировать. Плюс тайна. Убийственный дуэт – тайна и смерть. Третье – микс из русских букв и английских. Некий шифр. Подростки склонны все кодировать, опять-таки из-за родителей. Детям ведь в кайф, когда их «предки», которые считают себя самыми умными, чего-то не понимают. И, наконец, главное ключевое слово – «Любовь». Половое созревание, первый сексуальный опыт. Итак, «Любовь». «Смерть», «Тайна». Атрибутика соблюдена. Если бы группа была открытой, опасность оказалась бы гораздо меньше. Но тот, кто ее создал, вовсе не стремится собрать аудиторию. Он решает личные проблемы. Кстати, группа до сих пор существует, но я не могу туда войти.

– И что ты собираешься делать?

– Хочу, чтобы ты завел уголовное дело, – пожала плечами Люба.

Стас расхохотался. Смеялся он долго, а Люба терпеливо ждала. Наконец Самохвалов вытер слезы и терпеливо, как маленькой, принялся ей объяснять:

– Меня из органов год назад ушли. Никакого дела я открыть не могу. Это и раньше было не в моей компетенции, я ведь не следователь. Потом: девица сама спрыгнула с крыши. Поверь, у милиции и так работы хватает.

– У полиции, – машинально поправила Люба.

– Один хрен, – поморщился Стас. – Я могу, конечно, навести справки. Была ли предсмертная записка и кто он, герой ее романа.

– Вот и наведи.

– Что касается отца… Можно воровство на фирме как-нибудь связать со смертью этой… как ее?

– Юли. Не исключаю, – торопливо сказала Люба. – Она наверняка знала, откуда в семье достаток. Если он, конечно, был. Или догадалась. За смертью девушки вполне мог стоять взрослый человек. Доведение до самоубийства – это очень медленный способ избавиться от неугодного. Зато надежный. Не подкопаешься. Видимо, преступник знал, что у него много времени.

– Это другое дело, – кивнул Стас. – Тогда у меня есть повод отработать версию «физическое устранение свидетеля». Проверка не займет много времени. Могу сделать тебе одолжение. Я отработаю Парамонова по своим каналам, а ты уж, будь добра…

– Я поняла. В группу мне ход закрыт, но я могу списаться с Юлиными подругами. С той же Тупилиной.

– А что с остальными? – деловито спросил Стас.

– С кем?

– Остальные четверо из списка. Есть какие-нибудь мысли?

– Пока нет, – ответила Люба. Слишком быстро, и Стас, бывший опер, что-то почувствовал и тут же припер ее к стенке.

– С этого места поподробнее, – жестко сказал он и уставился на нее в упор. Люба увидела, что синие глаза Самохвалова могут быть не только наглыми и ласкающими. Они впились ей в лицо, как два стальных гвоздя, и буквально пришили к стулу. – Говори.

– Это связано с моей лучшей подругой, – промямлила она.

– С Люськой, что ли?

– Точнее, с ее мужем.

– С Серегой?

– Да. Но это такая мелочь…

– А давненько мы не виделись. Я уже по ней соскучился, – оживился Стас. – Твоя подруга гм-м-м… Забавная.

– Она вовсе не горит желанием тебя видеть.

– Потому что я на тебе не женился?

– Ты же знаешь, люди, которые счастливы в семейной жизни, желают того же всем остальным, – сказала Люба, вовсе не будучи уверена в том, что Ивановы счастливы.

– То есть занимаются сводничеством. Люба, мы с тобой не пара.

– Люська это поняла.

– Тогда какие претензии? – Еще один взгляд, отливающий сталью.

– Я ведь до сих пор не замужем.

– Предлагаешь мне устроить твою личную жизнь? – прищурился он.

– Было бы неплохо, – не растерялась Люба.

– Заметано, – кивнул Стас. – А это забавно: выдать замуж бывшую любовницу. Кого предпочитаете, мадам? Блондинов, брюнетов? Впрочем, и так понятно. – Он пригладил свои светлые волосы. – Породистый экстерьер не обещаю, зато зарплата… Зарплата достойная.

– Ты на фирме мне кого-нибудь сосватаешь?

– Yes.

– Один раз тебя уже подвел немецкий, – не удержалась она от колкости, – поэтому не стоит увлекаться английским.

– Поучи меня жизни, – буркнул Стас, но тут же вернулся к интересующей его теме: – Так когда я увижу твою подругу?

– А когда я увижу жениха?

– Что, если устроить вечеринку? Я с приятелем, ты со своей подружкой-звездой. Гм-м-м… Надо найти повод. Я над этим подумаю. Итак: Парамонова мы отрабатываем по криминалу. Копаем его связь с убийством дочери и зажимаем в угол: либо колись, либо садись. – Стас, довольный собственной шуткой, рассмеялся. – Иванов с кем из списка связан?

– С Пендраковым, – машинально ответила Люба.

– Пендракова делаем руками твоей лучшей подруги. Чтобы отмазать обожаемого мужа от тюрьмы, она землю будет рыть. А она, как-никак, звезда.

– Стас!

– Мы, кажется, договорились. Я делаю свою работу, ты – свою. Мне нужен вор, – жестко добавил он. – Что с кладовщицей?

– Это у тебя надо спросить.

– Я уверен, что у нее есть любовник, которому нужны деньги.

– Почему?

– Потому что она меня отшила. Значит, место занято. Можешь выяснить, кем?

– Я попробую. Наверняка парень числится у нее в друзьях.

– Главное, не перепутать его с сыном, – насмешливо сказал Стас.

– А у нее и сын есть?

– Милая, как ты искала? Ты же ничего, по сути, не сделала! Уперлась в эту девку. И все.

– Стас, она умерла, – напомнила Люба.

Он вздохнул, но промолчал.

– Что с грузчиком и тестировщиком? – спросил Стас после паузы, почтив память Юли Парамоновой десятью секундами молчания.

– С каким тестировщиком?

– С Максом. Он сборщик тире тестировщик. На фирме сейчас экономят. Как и везде. Так что с Максом?

– С ним все в порядке, – заверила Люба. – Живет полной жизнью.

– Надо выяснить, на какие деньги.

– Я выясню. Попробую, – тут же поправилась Люба. – Что касается грузчика, лично у меня он не вызывает подозрений. По-моему, хороший семьянин.